Вздохнув, Хайвестер подняла взгляд к лицу Ангела, где желание отобразилось в приоткрытых губах, полуприкрытых веках и раскрасневшейся коже.
Но за всем этим подобно раскаленным уголькам, сверкали его сапфировые радужки.
– Спасибо, – выдохнула она. – Спасибо, что пришел мне на помощь.
– Ни одна женщина не должна так страдать. – Кривая улыбка изогнула его губы. – Но я сделал это не для тебя. Я сделал это для Ресефа. – Пальцы Ривера так сильно сжали ее руку, что Хайвестер вскрикнула, чувствуя как крошатся кости ее запястья. – Тебя... при первой же возможность... я собираюсь убить.
***
Танатос вышел из Хэррогейта перед домом Ареса и связался по телефону с Лимос.
– Через пять минут будь у моего Хэррогейта в Гренландии. И приведи Эрика.
Он собирался разузнать, знал ли новоиспеченный муж Лимос о планах Реган. В этот момент, он бы не удивился, учитывая откровения Лимос. Возможно, она вышла замуж за кого-то столь же хитрого, как и она.
Разве что... Танатосу сложно было держаться за этот гнев. Он разозлился, когда она созналась в своем обмане, но Тан знал ее слишком хорошо и верил, что она сожалеет о своем прошлом.
И если он верил в возможность спасти Ресефа, то как мог бросить Лимос?
Однако, Эрик – совсем другая история. Танатос хотел верить в этого человека, но если он был в сговоре с Реган...
Голос Лимос загудел через телефонную линию.
– Тан, я не могу. Я как раз собиралась отвести Эрика в ПС-Х...
– Приведи его! – В приступе ярости, Танатос отсоединился и швырнул телефон в каменный столб, что подобно стражу стоял у входа в сад Ареса. Телефон взорвался дождем пластика и электронной начинки.
Истекая кровью и плавя снег под ногами, Тан ворвался в дом Ареса, где его остановил главный Рамрель Ареса – Вулгрим.
– Милорд, вы ранены...
– Знаю, – отрезал он. – Где Кара?
– Она... занята, сэр.
– Где Арес?
Вулгрим прочистил горло.
– Тоже занят.
Верно. Тан протолкнулся мимо демона и направился к спальне Ареса, где начал колотить в дверь, оставляя кровавые следы на белой краске.
– Открывайте!
За дверью послышалось эротическое рычание.
– Уходи, Тан. – Предупреждение Ареса было громким и ясным, но Тан проигнорировал его и снова ударил кулаком по двери.
– Стикс умирает.
Послышался шорох простыней, стук ног по полу и еще больше шороха.
– Минутку, – крикнула Кара.
Тан метался взад-вперед, его мышцы напрягались и подергивались от сочетания беспокойства за своего коня, злости на брата, который на них напал, и глубокой ненависти к Реган из-за ее предательства.
Он не знал, что хуже, но все это смешалось вместе в едкое рагу, которое грозило освободить целый ураган насилия. Он хотел убивать. Уничтожать.
Сеять хаос и убивать, убивать, убивать. Только беспокойство за Стикса удерживало его от перехода в полное неистовство, но Тан не мог гарантировать, что этого не произойдет, как только жеребца исцелят.
Если конь умрет... Танатос мог поручиться, что ничто не сможет его остановить.
Кара с Аресом распахнули дверь и выскочили в коридор. Кара оделась в джинсы и толстовку, Арес же облачился в доспехи.
– Что произошло?
– Наш брат произошел. – Тан вывел их из дома и провел на место сражения.
Хоть он и был готов к тому, что желудок перевернется от вида Стикса, лежащего на льду в луже собственной крови, словно прогарпуненный кит, Тан не ожидал, что будет настолько больно. Его коня и раньше ранили, и тяжело.
Но Мор со своим жеребцом наслаждались причиняя боль Стиксу, и Тан мог поклясться, что чувствовал боль животного.
Открылась еще одна брама, вспышка золотистого света прокатилась над тем небольшим кусочком снега, что не был изуродован битвой и кровью. Оттуда вышли Лимос с Эриком, и если они были счастливой замужней парой, то Тан готов был съесть свою Печать.
Они стояли порознь, Лимос одетая в бирюзовые джинсы и кожаную куртку, и Эрик в военном камуфляже, и с оружейным поясом на бедрах.
– Черт возьми. – Кара опустилась возле лошади, которая с трудом дышала.
Арес встал перед Таном, закрывая ему обзор.
– Из-за чего вы подрались?
– Я не знаю. – Тан закрыл глаза. – Нет, знаю. Он думал, что моя Печать сломалась, а когда понял, что это не так, сошел с ума. Он пытался убить Стикса, чтобы причинить мне боль.
– Почему он решил, что твоя Печать сломалась?
Убить. Он задышал, успокаивая желание выследить каждого Хранителя на планете.
– Потому что проклятая Эгида предала нас, и он знал об этом.
– Ты ничего не объясняешь, – сказал Арес.
– Реган. – Одно лишь имя разозлило его настолько, что Тан не смог сдержать кровожадный рык, рвущийся из горла. – Ее прислали не для того, чтобы изучить нашу историю. Ее прислали соблазнить меня. Она меня предала. Они предали всех нас. – Гнев выжег его контроль, когда кипящий едкий осадок прорвался в его вены и подобно кислоте растекся по ним.
– Успокойся, Тан, – произнесла Лимос. – О чем ты говоришь?
– Реган. – Тан начал ходить взад-вперед в тщетной попытке обогнать свою ярость. – Эта сука! – Он повернулся к Эрику. – Что ты об этом знаешь, эгидовец? – Тан встал лицом к лицу с человеком. – Говори!
Выражение лица Эрика стало замкнутым.
– Я не знаю о чем ты говоришь, но буду благодарен если ты выучишь определение понятия личного пространства.
– Тан. – Тон Лимос был тем, который она использовала, когда пыталась утихомирить Ресефа во время редких приступов ярости, но с Таном это не работало, и он с рычанием повернулся к ней.
– Она, блядь, опоила меня. – Он должен убить, и души в его доспехах просились на волю. Скоро. Очень, очень скоро,пообещал им Тан.
Арес нахмурился.
– Когда? Чем?
– После вашего ухода. – Тан вскипел от воспоминаний. – Она угостила меня моим любимым вином, и что-то туда подсыпала. Возможно орочью травку.
– Ох, мужик. – Арес провел рукой по волосам. – Ага, я понимаю почему ты расстроен, но очевидно, это не сработало...
– Нет, сработало.
Все замерли. Все, кроме Эрика, который смотрел на них в абсолютном замешательстве.
Наконец, Лимос прочистила горло.
– Это не возможно.
– Я не понимаю, что происходит. Что такое орочья травка? – спросил Эрик.
– Это афродизиак, – ответила Лимос. – Тан, я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Я говорю, что она меня опоила. И... – Его кожа стянулась от унижения. – Она взяла меня.
– И я все еще не понимаю. – Взгляд Эрика стал обеспокоенным. – Ты занимался сексом с красивой женщиной. В чем тут проблема? Ты что любитель пенисов?
