ней кулаком, прозрачная конструкция загудела, тотчас все подняли головы вверх, туда, куда устремился звук.
– О, как интересно! – продолжила Красава, единственная, не считая ворона, не пыталась выбраться, она лишь терла висок, и хмурила брови.
– Где мы? – забеспокоилась Оленька, удерживая Чан Ми, которая уже пыталась подняться.
– Фабула! – восторженно вскричала Красава, я слышала об этой планете. Она пристально осмотрела всех с головы до ног, – Кроха, а ну, разомни крылышки!
Ворон оттолкнулся лапками от плеча Оленьки и свободно вылетел, сделал круг и вернулся обратно.
– Ха-ха-ха! Засмеялась Красава. – Точно, это Фабула! Как интересно! И она еще раз ощупала всех взглядом, зачем-то посмотрела на свои руки и ноги.
Маааамаааа! – возмущенно протянула Ариадна, – прошу тебя, если ты все поняла, объясни, наконец, где мы, и почему не можем шагу ступить? Почему даже я не могу преодолеть эту преграду?
– Насколько я понимаю, здесь имеет место двойная защита, первая для таких упорных как Гриня, дедуля, ты хоть лоб расшиби, толку не будет, вторая для Ариадны, она блокирует перемещения в эфирном теле. Это типа карантин, такой. Для вновь прибывших. Или отстойник, – она опять засмеялась, теперь уже глядя в упор на Кроху.
– У меня клаустрофобия сейчас начнется!
– Как выбраться отсюда?
– Должен быть выход!
– Почему Валюта и Кроха свободно выходят, а мы нет? – посыпались вопросы со всех сторон.
– Фабула! Все дело в сути Божественного естества, – начала было объяснять Красава, но в одной из колонн послышался шум, в отверстие выпрыгнула Валюта. Ее дрожащий носик был поднят кверху, обнажая желтые зубы, она что-то крикнула в сторону пленников перепуганная и всклокоченная с диким криком заметалась между колоннами и, длинными скачками, намного длиннее, чем на Земле, исчезла из поля зрения. Внезапно в помещении стало темно. Изо всех отверстий выпрыгивали и взлетали к потолку белые птицы, размером с человека и с огромным размахом черных крыльев. Они тоже метались в поисках ускользнувшей жертвы, одна из них что-то пискнула, и вся стая дружно скрылась в том направлении, куда ускакала крыса.
– Мама! Что это было? Кто это? Драконы? Мы разве не дома? – Чан Ми терла кулачками глаза, прогоняя сонливость.
– Ты, разве, забыла? – опять встревожилась Оленька, – вспомни, 25 февраля, пространственные врата, мы должны были отправиться на поиски Лиёна…
– Помню, да, должны. Но я с Алёшкой на была на прогулке…
– Ко мне, ко мне, Валюшка, девочка моя, кыс-кыс-кыс! Сожрут, видимое дело, сожрут бедняжку! Драконы, какой ужас! Конец пришел крыске нашей, точняк, конец пришел!
Все постепенно приходили в себя и, теперь уставились на Гриню, он пытался найти хотя бы малейшую щель в стене. Наконец, он оставил тщетные поиски, уселся на пол и горько заплакал.
– Деда, не плачь, она шустрая, найдет норку и спрячется – Дана, как могла, утешала уже рыдающего домового.
– Итак, что мы имеем? – с энтузиазмом принялась рассуждать Красава – мы имеем «отстойник», и планету, под названием Фабула, населенную драконами. Остается узнать хищники они или травоядные. Кто ни будь, успел их рассмотреть? Кроха, ты у нас к летягам относишься, успел заметить, к какому виду они относятся? – она обернулась к Оленьке, на плече которой до недавнего времени, восседал ворон.
Однако, к ее удивлению, у нее за спиной стоял, переминаясь с ноги на ногу, голубоглазый красавец, в экипировке старославянского воина. Золотистый шлем, кольчуга, сапоги и плащ, русая борода курчавилась из под бармицы. Он трогал и разглядывал свои руки, плечи, снял шлем, и стал ласково его поглаживать, как любимую вещицу.
– Ойиии! Просквози меня гарпун! – радостно захлопала в ладоши Красава, – что и требовалось доказать! Вот она, суть этой планеты, и этого отстойника. Самодостаточные особи остаются неизменными, а не определившимся, в данном случае это Крыса и Ворон, предоставляется возможность узнать свою сущность. Вот именно поэтому они свободно могут шастать туда-сюда, а мы, нет. И нечего таращиться на новорожденного, знакомьтесь, это Кроха, бывший пернатый любимец Лёки.
Мужчина взмахнул руками, словно птица, что пытается взлететь, смущенно улыбнулся, отвесил церемонный поклон в сторону ошарашенных путешественников, и его волнистые длинные волосы на мгновение закрыли бледное с правильными чертами лицо. Выпрямившись, он произнес уже знакомым баритоном:
– Это были не драконы, это летучие мыши.
Всевладий, после слов ворона, опустился на пол и, усевшись по-турецки скрестив ноги, раздраженно скомандовал:
– Так, присаживайтесь все, в ногах правды нет, а ты Ксанка, рассказывай, что тут происходит, нам еще и Валюту спасать, я так понимаю, придется, так что к делу.
– Фабула,– это гипотетическая экзопланета, о существовании которой спорят от сотворения мира. Кто я? Что я есть на самом деле, задаются таким вопросом люди, и не могут найти ответа до конца своей жизни. Человеческий мозг – единственная мыслящая система, которая пытается заглянуть внутрь себя, по крайней мере, так происходит в нашей вселенной. Но, только пытается. Это же место, в которое мы попали, благодаря своему молекулярно биологическому строению, делает это на раз! Крыска наша, зря сбежала, потерпи она еще немного, и мы увидели бы настоящую Валюту, как мы видим сейчас настоящего Кроху. Как кстати, тебя зовут, молодой красивый? – обратилась она с прямым вопросом к ворону.
– Флип, Флип…
– Как-как?
–Филипп Филиппович, Новгородские мы…
Послышался глухой стук падающего тела. Все взгляды устремились на звук. Дана лежала на полу без признаков жизни.
– Данка, рыба моя, что случилось? – у Грини мгновенно просохли слезы, он стал шлёпать русалку по щекам, пытаясь привести ее в чувство.
– Уйди, придурок, не мешай, не прикасайся, она превращается…– Красава тащила в сторону домового.
– Дана?!? Рыба?!? – истерически хохотнув, вскрикнул Филипп Филиппович, его ноги подкосились, и вот уже два бездыханных тела лежат на полу прозрачного карантина.
– Так, понятно, что ничего не понятно, – обозревая оба тела, произнесла Красава, – допустим, Данка превращается, а ворон, что, по второму кругу пошел?
– Филя, Филя, – позвала Дана слабым голосом.
– Дева моя, моя Богиня, я здесь я иду к тебе – отозвался Филипп Филиппович, он уже очнулся и подползал к русалке.
Они стояли на коленях друг против друга. Их лица светились восторгом и недоумением. Вдруг, Дана отпрянула, ее лицо гневно исказилось, и прозвучала звонкая пощечина. Все, кто наблюдал эту странную сцену, непроизвольно схватились за уши, казалось, что оплеуху получили все без исключения.
– Негодяй! Как смеешь являться передо мной, после того как оставил меня, одну на тысячу лет, ведь ты же мне клялся!
– Одну тысячу, шестьдесят лет и три дня, моя Богиня, я считал каждый день.
Глаза русалки опять гневно засверкали, она уже занесла руку для второй пощечины, но тут подоспел домовой.
– Данка, не надо, очень больно ты дерешься, давай я его по тихому придушу, только скажи, что он сделал с тобой?
– Филипп…– она оттолкнула деда, и бросилась в объятия бывшего ворона, покрывая поцелуями его глаза, щеки, губы.
– Дева, моя, прости, я не виноват, –
