Юноша проводил Анни до ворот и, вернувшись, недовольно уставился на Эльвию, словно именно она была причиной столь скорого ухода Анелии.
– И что ты хотела?
– Стать таким, как ты.
– Не понял.
– Тренируй меня. Я хочу победить Семпера в бою и проучу его за нас обоих.
Нейран нахмурил брови, с подозрением глядя на Эль. Затем покосился на своего наставника и с сомнением кивнул.
– Ладно. Начнем после Ратных Столкновений.
– Через два дня?! Ну уж нет. Сегодня вечером, и не спорь, иначе я буду наворачивать круги вокруг вашего дома, пока не грохнусь от истощения.
Эль сама удивилась, насколько решительно продиктовала условия магу, который был намного сильнее и опаснее ее. Беседа с Аливаром вселила в нее уверенность, что шамадорец не сможет отказать.
– Он согласен, – ответил Ал за Нейрана, видимо, не выдержав долгого молчания подопечного. Тот смерил наставника хмурым, скептическим взглядом, но промолчал.
– Отлично! А теперь мне надо бежать переодеваться и готовиться. Ал, большое спасибо за самый вкусный завтрак в моей жизни! Наставник, – обратилась она к Нейрану, – за пару часов до ужина буду у твоих ворот.
– И какая химера ее укусила? Что это вообще сейчас было?
Последним, что расслышала Эльвия, был нравоучительный ответ Аливара:
– Надо же как-то тебе помогать, если ты сам не умеешь заводить друзей…
* * *
Айсин скептически оглядела результаты своих трудов. Часть архивного отдела библиотеки вновь блистала чистотой, а вещи аккуратно лежали на своих местах. Осталось только убраться на столе и возле доски с уликами, где творился настоящий хаос. Только благодаря уборке Айси окончательно не сошла с ума. С ночи все шло наперекосяк и с каждым часом ситуация становилась лишь хуже. Сначала злосчастный поцелуй, после которого Нейран сбежал. Потом длинный язык не думающей о последствиях Эльвии, ссора Нейрана и Феликса, бардак в офисе «ЗолСума», а под конец еще и Нарина Опирум, ограничившая время расследования и нацепившая ей собачий ошейник. Айсин раздраженно дотронулась до цепочки и попробовала оттянуть ее дальше от шеи, но та лишь сильнее сжалась. Все катилось в тартарары. Айси злилась. Как бы она ни старалась подстроиться под новый мир, играть по его правилам, все выходило боком, да и сами правила постоянно менялись. Она так устала, что вдруг резко захотела бросить дурацкое расследование. Пусть Опирум сама все разгребает.
Сквозь открытые окна веяло свежестью. Легкий ветерок поднимал белую пыль, которая казалась стеклянной пыльцой. Поежившись от влажности, Айсин надела толстовку, оставленную здесь прошлым вечером, отставила швабру и плюхнулась на диван, закинув ноги на подлокотник. Прикрыв глаза и приготовившись немного вздремнуть, она устроилась поудобнее и засунула руки в карманы. И вдруг нащупала сложенную забытую бумажку. Распахнув глаза и стремительно сев, она вытащила листок с потекшими чернилами и развернула его. «Ему нельзя доверять» – записка, переданная кем-то в кофейне на Земле. Айсин сглотнула застрявший в горле ком. С лестницы послышались быстрые шаги и металлическое лязганье. Спрятав лист обратно, Айсин поздоровалась с Лунасом.
– Ну и разгром, – изумился он. – Здесь что, проходила еще одна вечеринка, помимо нашей?
– Не знаю. Я нашла комнату в таком виде. Ты что-то хотел?
Лунас отвлекся от созерцания беспорядка и указал на установку.
– Я достал необходимые инструменты и попросил Таллику сделать недостающие детали. Обещал Лиар подготовить установку к тестовому запуску. Кстати, где она? Ты ее не видела? Мы разминулись утром…
– Нет, прости, не виделись.
Лунас, серьезно кивнув, подошел к планетарной установке и, бряцая инструментами на поясе, обошел ее несколько раз, разглядывая остовы и крепления. Оставив шамадорца заниматься своим делом, Айсин вцепилась в швабру и продолжила уборку. В ее голове вновь беспокойно шевельнулась мысль о записке. А возмущенное намерение бросить расследование, чтобы отомстить Нарине, погасло так же, как и потушенный дуновением ветра огонек свечи. Протерев пол и выжав швабру, Айси начала собирать расшвырянные по полу листы и книги. Первые она складывала ровной стопочкой на столе, вторые в алфавитном порядке расставляла на полке. Лунас простукивал металл и прислушивался к звукам, будто мог что-то по ним разобрать. Размышляя о том, кто же мог оставить ей на Земле записку, Айсин опустилась на колени и стала размеренно собирать осколки разбитой статуэтки.
Глубоко задумавшись, она неудачно схватила очередной обломок и порезалась острым концом. Айси ойкнула от боли и выронила его обратно на пол. Осколок отскочил под стеллаж, а на подушечке пальца выступила рубиновая капля. Разозлившись на свою неуклюжесть, Айсин легла на пол и потянулась за упущенным куском статуэтки. Однако вместо него она нащупала что-то бумажное и вытащила находку. В руке она держала пыльный блокнот, раскрытыми страницами вниз. Стряхнув с него грязь, Айси развернула найденную вещь и с удивлением поняла, что это тот самый блокнот Феликса с воспоминаниями. Она уже хотела захлопнуть его и не подсматривать в чужие записи, но заметила полоску криво оборванной бумаги. Повинуясь скорее интуиции, чем логике, Айси достала из кармана толстовки записку и осторожно приложила листик. Края сошлись. Холодный пот проскользил по спине Айсин.
– Ты что здесь делаешь, Семпер? – услышала она возмущенный голос Эльвии.
– О, Уголек, и тебе доброго утра. Рисую руны, не видишь?
– Я не слепая, – огрызнулась Эльвия. – Зачем?
– Ну напряги немного свои прелестные мозги, Уголек…
– Прекрати меня так называть!
Ошарашенная Айсин спрятала в карман еще одну находку и встала.
– Хватит вам собачиться уже, – отчеканила она.
Эль пристыженно насупилась, а Лунас одарил ее насмешливой улыбкой, будто только и делал, что потешался над бурной реакцией землянки.
– Да я уже закончил и могу идти, – произнес он, обтирая тряпкой алхимическую ручку. – Только, прошу, не трогайте руны.
Айсин заинтересованно оглядела планетарную конструкцию. Лунас успел укрепить остовы, заменить недостающие металлические детали и начертить несколько сложных по виду рун на отдельных «планетах» и прописал руническую вязь на основании. Некоторые из узоров светились слабым голубым огнем, несколько других – бледно-синим, а руна на шаре Солнца горела индиговым цветом. Лунас тем временем прикреплял инструменты обратно к поясу и вытирал руки от масла.
– И мысли не было, – поспешно ответила Айси. – Мы предупредим остальных. Думаю, никто не захочет обжечься о руны.
– Кто вам такую глупость сказал? – удивился он. – Руны не обжигают. Просто если дотронетесь до того, как они подсохнут, рисунок смажется. И мне придется заново их наносить. Особенно жалко будет вот эти, – он указал на индиговые символы. – Хрупкое соединение «бет», «далет» и «самех». Больше всего энергии на них потратил… Ладно, мне пора. Столько всего нужно организовать перед Ратными Столкновениями и Веремейской ночью, дел невпроворот. Пока!
И он, помахав девушкам на прощание, направился к выходу.
– «Ой, столько дел, столько дел, я такой занятой», бла-бла-бла, – не выдержала Эльвия. – Набивает себе цену.
Айсин пожала плечами, не желая вступать в споры о том, кто помогает им отправиться домой. Эль же, не дождавшись реакции, порывисто шагнула к подруге и, глубоко вздохнув, затараторила:
– Слушай, Айси, я понимаю, что ты до сих пор обижена. Прости меня, пожалуйста. Я не хотела подставлять твою работу… О, прикольный кулон. Это тебе Феликс подарил, да? Как красиво!
Айсин бросила на новое украшение раздраженный взгляд.
– Нет, меня Нарина посадила на цепь с этим ошейником.
– Оу, – Эльвия изумилась. – Я что-то пропустила?
– Нэмет заходил… – Айси решила опустить часть о ссоре Фела и Нейрана. – А потом Нарина. Ну и я рассказала ей обо всех уликах на него.
Глаза Эль округлились.
– И что она? Приказала его посадить в арестантскую? – предположила Эльвия, но тут же возразила сама себе: – Хотя, погоди, я видела его минут двадцать назад, целующимся со своей девушкой… этой инспектором, как ее… Анелией, вот.
