С моста Эльвия оглядела весь сад. Короткостриженый газон показался ей похожим на мягкую кожицу персика; сочные листья на пушистых кронах, сливающиеся в единое красно-желто-оранжевое градиентное море, напоминали о красочной осени в Лондоне; белая круглая беседка с мраморными колоннами, к которой они направлялись, выделялась на фоне окружающей ее пестроты. В центре беседки росло дерево с широким стволом, стремящееся к солнцу сквозь специальное отверстие в хрустальной крыше. Снаружи упругие ветви клонились к земле под тяжестью светло-фиолетовых листьев. На первый взгляд, они казались тонкими и полупрозрачными, как шелк, но росли так плотно к друг другу и их было так много, что Эль вспомнила о гигантских гроздьях винограда. Листья зашелестели от легкого порыва ветра и стали похожи на оживший рой бабочек. Заметив восторг гостьи, Альварус усмехнулся:
– Стату они тоже очень нравятся. Обожает с ними играть.
Эльвия не успела даже задать вопрос, как ирбис с азартным рыком помчался вперед. Фиолетовые листья раскрылись и быстро, едва различимо размахивая крылышками, взмыли ввысь, а затем зависли живым облаком над их головами.
– Одну минуту, – попросил Ал, ставя на стол перед Эль деревянную тарелку с ароматными пирогами и протягивая ей плед, когда они оказались в беседке. – Только разведу огонь.
– Зачем? – не поняла гостья, из вежливости прикрывая ноги пледом и с аппетитом посматривая на угощения. – По-моему, сейчас совсем не холодно.
– Здесь бывает зябко, когда долго сидишь. Да и настойка сенсуэ́льского букета подается только горячей, – пояснил Аливар, направляясь с хрустальным графином в руках к очагу в противоположной стороне от входа в ротонду.
– Давай лучше я! – Эль поднялась с плетеного кресла и протянула руки к наполненному сосуду.
Она призвала Темпурус и, не обращая его в пламя, быстро довела лавандовый напиток до кипения.
– Впечатляет, – Аливар с улыбкой принял графин из рук гостьи и, держа его за тонкие ручки по бокам, наполнил бокалы.
– Вкусно, – Эльвия попробовала напиток, напоминающий латте с лавандовым сиропом. – Из чего он?
– О! Это мой фирменный рецепт. Обратила внимание на аллею, ведущую к нашему особняку? Сенсуэ́лы – редкий вид деревьев, которые считывают настроение живого существа и окрашивают свои листья в соответствующий цвет.
– Да, я заметила, но никогда о них не слышала.
Орудуя вилкой и ножом, Аливар отправил кусок пирога себе в рот.
– Эти капризные растения занесены в перечень вымирающих видов, но все же мне удалось вырастить несколько семян, подаренных старым другом. При должном уходе сенсуэлы дают вкуснейший сок, который успокаивает эмоции и помогает очистить сознание, а также повышает концентрацию и бодрит.
– Здорово, с удовольствием позаимствовала бы у тебя этот рецепт! – с энтузиазмом заявила Эль.
Она устала пытаться разрезать пирог, наконец взяла его в руки целиком и откусила большой теплый кусок. Воздушное тесто с фруктовой начинкой начало медленно таять во рту, замирая особой сладостью на кончике языка. Эль прикрыла глаза от удовольствия.
– Что ж, рассказывай, что там с Лунасом, – миролюбиво начал Ал. – Давай вместе подумаем, как успокоить твое разбитое сердце и…
Эльвия едва не подавилась пирогом и закашлялась так, что Альварус испугался и, подскочив к гостье, протянул бокал сенсуэльского букета.
– Ты в порядке?
– Ага. Только причем здесь разбитое сердце? – она скривилась. – Я не такая, как глупые юбки из его свиты… Я хочу победить Семпера в честной магической дуэли и забрать корону Шамадора.
Аливар удивился и снова присел напротив Эль:
– И ты хочешь, чтобы Нейран тебя обучил?
– Вообще-то я хотела попросить о помощи тебя. Можешь сделать из меня настоящего бойца? Тогда я свергну этого показушника, выражаясь словами Кио.
– О‐о-о, – задумчиво протянул Альварус. – Не обошлось без Чжуана. Ты должна знать, их связывает не самая приятная история.
Заметив непонимание Эльвии, он поспешил пояснить:
– На первом курсе они были едва ли не лучшими друзьями. Потом Лунас начал встречаться с его сестрой Чиу, а затем вдруг увлекся королевой Мортиса Мерикой. Чжуан не смог простить ему униженных чувств брошенной сестры…
– Подожди, Лунас встречался с… ведьмами? – Эль уже не раз слышала, что шамадорцы называли мортисийцев именно так, но произнесла последнее слово неуверенно, припомнив, как остро отреагировала на него Нарина Опирум.
– Да, это так. Но Лунас всегда был особенным, не терпящим банальности, молодым человеком. К тому же, ты знаешь, почему на самом деле так называемые маги пренебрежительно относятся к ведьмам?
Эль отрицательно покачала головой, с наслаждением попивая бодрящую настойку.
– Профессиональными магами принято считать только тех, кто окончил лучшие высшие учебные заведения, которым Магическим Обществом Образования присужден Гриф Веритацианского Сфинкса. Таких школ и академий всего несколько: по одной на каждую из самых значимых специальностей. Остальные учебные заведения не имеют столь привилегированного статуса. Однако, сама понимаешь, это лишь формальность. По своей сути ведьмы ничем не отличаются от магов. Хотя, надо признать, из-за того, что общество воспринимает их как недоучек и любителей, ведьмы и ведьмаки часто прибегают к нелегальному колдовству, в том числе вышивают Мортумы – поддельные ловушки для горогонов. Что, конечно, только усугубляет их положение и портит впечатление. Но, на мой взгляд, в корне неверно сравнивать колдуна-самоучку из глухого села и того, кто обучился в академии, пусть даже не котирующейся в рейтингах Магического Общества Образования.
Эльвия задумчиво взглянула на высаженные вокруг беседки разноцветные розы, орхидеи, пионы и другие цветы.
Только сейчас, насытившись, она почувствовала исходящие от них нежные сладковатые запахи.
– Кажется, я тебя утомил. Извини.
– Нет, все в порядке! Очень познавательно, – поблагодарила Эль. – Я просто засмотрелась. У тебя невероятно красивый цветник! Такое могли создать только заботливые руки. Лично у меня не получилось вырастить еще ни одного растения!
– Покорнейше благодарю. Цветы для меня, как женщины, – каждый уникален и неповторим своей красотой и ароматом.
Эль слегка нахмурилась.
– Это прозвучало уж больно по-семперовки, – заметила она с легким отвращением, но мягкой улыбкой.
– А у кого, по-твоему, он учился чувству прекрасного?
– Ты был и его наставником?
– Не совсем. Примерно в его возрасте, чуть старше, я завершил обучение в медицинском университете Рикко Ларуччи и отправился в Инсандию к другу помогать пострадавшим от военного конфликта с бладпирами. Тогда, на границе с Аргенумом я по счастливой случайности спас от алхимической шпаны одного драчуна, прогуливающего занятия в Ноубле. Парнишка упросил меня обучить его магическим приемам, так я и стал тайным наставником малыша Лулу.
– «Малыш Лулу», – Эльвия рассмеялась.
– Жаль только, что он многое перенял без понимания сути и глубины вещей. Я считаю, видеть прекрасное в деталях – мой дар. Подожди, я сейчас. – Аливар покинул беседку.
Статус появился словно на смену хозяину и улегся в ногах Эль, пытавшейся проследить за наставником Нейрана, но потеряла его из виду. Альварус вернулся с бархатистой радужной розой.
– Твой цветок, – улыбнулся маг, протягивая ее Эльвии. – Он такой же необычайно красивый. Символ радости, оптимизма и беззаботности.
Эль стушевалась, но приняла цветок и положила его на стол. Статус внезапно поднялся и с хрипловатым рыком помчался наружу: листья-бабочки вновь уселись на свои ветви, и ирбис решил непременно исправить ситуацию. Увлекшись, он пушистым хвостом скинул на пол радужную розу. Эль мгновенно отреагировала и нагнулась поднять подарок; все бы прошло успешно, если бы не попавшийся на обратном пути злополучный угол столешницы. Скорчившись от боли, она выпрямилась и схватилась за пострадавшее в очередной раз правое плечо.
– Чтоб тебя!.. – проворчала она, сняв дублет и ослабив шнуровку на ночнушке.
