Он сделал это.
И хотя он знал, что самая трудная часть еще впереди, но он зашел уже слишком далеко и добился главного — заслужил немного уважения и привязанности со стороны находящейся рядом с ним женщины, а это было не так-то и легко сделать.
С остальным он справится.
Он не собирался проигрывать.
Аманда сидела на табуретке возле огня в главном зале Артана, завернувшись в одеяло, накинутое на плечи, и чувствуя, что никогда за всю свою жизнь ничему так не радовалась, как простому факту находиться дома. Ну, ее радость была бы больше, сиди она на стуле, но кто она такая, чтобы спорить из-за мелочей?
Она сидела на табуретке, а не на стуле просто потому, что у нее все еще не зажила спина и она не могла ни к чему прислоняться. Это была последняя попытка аббатисы покончить с ней. Аманда помнила начало порки, но не помнила конца. Вероятно, от боли она потеряла сознание. Все, что она знала, так это то, что в течение одного-двух дней, которые они провели в аббатстве, ее братья и Джейк подвергали сомнению возможность доставки ее домой. Она была не в себе от лихорадки. Она также смутно помнила, что Джейк никому не позволял пустить ей кровь, и она была почти уверена, что слышала звон стали.
Робин щеголял с опухшим глазом. Она не спрашивала, как он это заработал. У Николаса было затруднено дыхание и, как она подозревала, возможно, сломано одно-два ребра. Она не стала выяснять происхождение и этих ран также.
Джейк был невредим и свиреп в своей защите. По крайней мере, пока они не вернулись домой, где он убедился, что Энн будет держать всех без исключения лекарей подальше от нее, и пока Робин не пригласил его на арену для небольшой тренировки.
Об этом мужчине она могла сказать одно — он был целеустремленным.
Во всяком случае, когда это касалось ее. Вернувшись после дневных занятий, он все свое внимание обратил на нее, и ничто, даже шанс разгромить Николаса в шахматах, не могло отвлечь его.
На самом деле ей не на что было жаловаться, даже наоборот, она должна была быть невероятно благодарна за многое.
Она пошевелилась, поморщилась от боли, потом снова пошевелилась, пока не устроилась как можно удобнее.
— Болит? — спросила Энн.
— Ничего такого, что я не смогла бы вынести, — мрачно ответила Аманда.
— Мэнди, прекрати, — упрекнула ее Энн, — ты поступила глупо, сбежав, но это не оправдывает того, как поступили с тобой, — она вздрогнула, — какой же ужасной женщиной оказалась аббатиса.
— Да, но она считала, что выполняет свой долг, — Аманда посмотрела на Энн, — разве Робин тебе ничего не рассказывал?
— Я еще не видела его, — с улыбкой ответила Энн, — он проводит все свое время на арене вместе с Джейком.
— Прости, сестра, — сказала Аманда.
Энн покачала головой.
— Не надо. Если он не будет выматывать на арене твою любовь, то станет нависать надо мной и раздражать своими приказами, чтобы я ничего не делала, а только сидела и отдыхала. Нет, это справедливый обмен, и я счастлива сделать его. Но это также означает, что я практически ничего не знаю о твоем спасении.
— Тогда я расскажу тебе все подробности, которые не могла поведать раньше из-за того, что последние две недели пролежала в постели, — пообещала Аманда, вновь пошевелившись. Она не знала, что ее раздражало больше — боль в уставших мышцах или зуд от заживающих рубцов. — Как ты знаешь, Джейк спас меня до того, как я успела произнести свои клятвы.
— Своевременно, — одобрительно промолвила Энн.
— Да, к тому же те клятвы предназначались бы Леденхэму, так что действительно было очень даже своевременно. И ты знаешь, как он ухаживал за мной, пока меня терзала лихорадка.
— Я видела результаты на Ники и Робине, — со смехом проговорила Энн, — ах, Мэнди, осмелюсь сказать, что твой Джейк довольно хорошо сможет позаботиться о тебе.
— Полагаю, что так. Очевидно, его навыки не ограничиваются способностью противостоять лучшим намерениям моих братцев. Когда прибыл настоятель монастыря, чтобы убедиться, что аббатство должным образом подготовлено к визиту короля…
— Король? — перебила Энн. — Здесь?
— В Сикерке, — поправила Аманда, — рискну предположить, что отец направится туда, чтобы встретиться с ним.
— Нет смысла истощать наши кладовые без надобности, — согласилась Энн.
— Да, лучше позволить ему разорить замок Сикерк и окрестности. Но благодаря нашей счастливой судьбе, позволившей избежать королевского визита, аббат Бартоломео сможет лично убедиться, что из себя представляет наша славная леди Джоан. Джейк предположил, что, вероятно, лучший способ спасти женщине душу, это дать ей возможность провести остаток своих дней в прислуживании, настоящем прислуживании окружающим ее сестрам.
— Что, заниматься чисткой уборных? — смеясь, спросила Энн.
— О, и это в том числе, — согласилась Аманда, — быть посудомойкой, заниматься чисткой стойл и уборных, если я правильно помню. Помогать ей будет сестра Евникия, обладающая довольно тяжелой, но медленной рукой, — Аманда содрогнулась, — по крайней мере, я могу благодарить Небеса, что сестра Евникия была той, кто чаще бил меня. Она не обладала мужеством или терпением, чтобы решиться более чем на пару ударов.
— Аманда, — проговорила тихим голосом Энн, — как ты выносила все это?
— Мое сердце было разбито, — пожав плечами, ответила Аманда, — впрочем, какая разница?
— А теперь?
А теперь? Входная дверь распахнулась. Оглянувшись, Аманда увидела Джейка, входящего вместе с Робином и юным Кристофером из Блэкмура. Они над чем-то смеялись. Ей отчаянно хотелось, чтобы когда-нибудь и Николас чувствовал себя рядом с ее любовью так же непринужденно, как и Робин, но, может быть, со временем это и придет. А сейчас она удовлетворится видом любимого мужчины, вовлеченного в лоно семьи ее старшим братом. Если Робин смог увидеть в Джейке то же самое, что и она, возможно, и ее отец сможет разглядеть это.
Она наблюдала, как они приближаются к огню, и сердце в ее груди заболело. Ради всех Святых, она была так близка к тому, чтобы никогда не иметь даже тех маленьких радостей, что есть у нее сейчас. Если бы ее выдали замуж за Леденхэма…
Джейк присел перед ней.
— Ты опять задумалась.
— Я часто это делаю, — легко ответила она.
— Могу я надеяться, что о моих великолепных достижениях на арене?
— Об этом тоже, — улыбнулась она.
Он серьезно посмотрел на нее.
— Как ты?
— Лучше. Я дома. Это имеет большое значение. Как твои дела?
— Все еще на ногах и не истекаю от дюжины ран, — сказал Джейк.
