Птицелов посмотрел на него с непонятным интересом, задумчиво хмыкнул.
— Знаешь, мальчик, нет ничего глупее, чем начать охоту на птичку, ничего о ней не зная. Я бы на твоем месте, прежде, чем защищать и кому-то угрожать, спросил у этой крокодилицы в перьях, что за узоры у нее на запястье и что будет с тобой, если они засветятся.
И опять улыбнулся. Широко-широко
А Томия почему-то вспыхнула, сказала что-то на непонятном языке, вызвав у птицелова очередную улыбку, на этот раз довольную, схватила Шелеста за руку и потащила его к друзьям.
— Спасибо, — выдохнула, на полпути. — Все не так страшно, как я успела придумать.
— Ты ему веришь? — спросил Шелест.
— Нет. Но он не так страшен, как мне казалось.
— Крокодилица в перьях, — проворчал Шелест.
А Томия почему-то улыбнулась.
глава 26
Глава 26
Откровенные разговоры.
Несмотря на уверенность Льена, что эта компания просто физически не сможет обойтись без приключений, до школы удалось доехать так ни во что и не вляпавшись. Даже самые разнесчастные разбойники ни разу из леса не вышли.
Приключенцы без приключений естественно заскучали и стали искать развлечений. Но и тут им не повезло. Точнее повезло. За то, что обнесли сливу на краю очередного села и на виду у селян ели красивые, розоватые сливы, истекающие соком, им никто так и не предъявил претензий. За утопленное в колодце ведро в другом селе, хозяйка еще и поблагодарила, а потом злорадно посмеиваясь пошла радовать мужа внезапно появившейся работой. А стражника на воротах городка Береговица Ленц вообще очень вовремя пнул. Если бы этот пинок бедолагу не разбудил, ему наверняка бы влетело от начальника, появившегося чуть ли не в то же мгновенье. Правда, выставить пиво студентусам он все равно отказался. За что был обозван земляным лягухом.
Томия всю дорогу упорно косилась на так и не побрившегося птицелова. Он столь же упорно не желал ее радовать и устраивать каверзы с ловушками. Шелест старался ехать рядом с девушкой, изображал охранника и учился мрачно улыбаться. Получалось у него пока так себе, но Льен был уверен, что натренируется. Упорный же.
Ленц, видимо не желая менять о себе мнение друзей, всю дорогу упорно нарывался на неприятности и тренировал свое чувство юмора. И Льен даже стал подумывать о том, как бы свести его с Ясом, а потом посмотреть, кто из них первый пойдет вешаться. Почему-то это казалось отличной идеей.
Дамир, единственный из всех, честно пытался сочинить отчет, помня, что как бы находится на практике. Но ему постоянно мешали. А потом еще и школьная кляча взяла и сожрала исписанные листы, за что была обозвана идиоткой и удостоена обещания в скором времени превратиться в колбасу. Лошадь это обещание величественно проигнорировала, наверное думала, что колбаса из таких старых кляч невкусная и сочла это неплохой местью человечеству.
Перчик упорно обижалась на Ваню. Он столь же упорно давал ей для этого поводы. И вот им точно не было скучно. А еще у Вани было уже пять ежей, и Льен никак не мог отделаться от мысли, что где-то там следом идет целая толпа колючих зверьков. И рано или поздно до обожаемого человека они дойдут все. И опять станут устраивать концерты по заявкам мечтающих о любви девиц.
Правда до родной школы студентусов, побывавших на столь необычной практике, ежи так и не догнали. А потом Льену и вовсе стало не до них. Потому что школа стояла на ушах, все куда-то бегали и кого-то искали. Одни запропастившихся преподавателей, причем, у Льена сложилось впечатление, что у кого-то там есть повод думать, что они прячутся в подвале и просто не хотят выходить. Другие искали того, на кого можно переложить вину, любую. Третьи искали в этом хаосе разумных людей и требовали чего-то загадочного, хотя даже Льен с первого взгляда понял, что это школьный совет должен требовать и угрожать жаловаться королю. Правда, потом он выяснил, что от совета почти никого не осталось — именно его членов пытались разыскать — и разумно махнул на происходящее рукой. Самолично поселил Томию и Весяну в девчачьем общежитии, выбрав комнату посимпатичнее. Попытавшемуся угрожать завхозу сунул под нос поочередно бумагу с предписанием, выданным королевским дознавателем, и перстень с гербом, ради такого дела снятый со шнурка и надетый на указательный палец. Завхоз после этого немного поворчал и пошел радовать коменданта обеих общежитий тем, что все по закону и лучше не спорить.
Заселить Ваню с ежами и Лоста с бородой после этого вообще было несложно. А самому Льену даже предложили гостевую комнату, обставленную старинной вычурной мебелью, но он отказался, унюхав плесень и пыль веков, надежно хранящую эту мебель от покушений детей кор-графов.
А оказавшись в крохотной комнатушке рассчитанной на двух студентусов, обставленной пусть бедненько, зато чистенько, Льен первым делом завалился на кровать и наконец выспался. Наплевав на бредущих в ночи ежей, ищущих двадцатилетних девственниц придурков в плащах, сгинувший из-за глупости глав магический орден вместе с его грибами, и даже королевских дознавателей, которые послать послали, но объяснить что-то толком так и не соизволили.
И снился Льену отличный сон о том времени, когда он сам был студентусом и все проблемы можно было переложить на преподавателей, куратора и практически любого мага с дипломом. А проснулся он в уверенности, что согласится на аспирантуру, потому что у него наконец-то появилась тема для разработки.
— И почему до сих пор никто не додумался заряжать накопители от природных источников? — мрачно спросил Льен занимавшийся за окном рассвет. — Ведь можно не каждый отдельно привязывать, портя заготовки. Можно создать что-то вроде грибницы, у которой заготовки будут всего лишь плодовыми телами. Можно даже заставить их расти... надо с пчеловами поговорить, они в грибах разбираются. И в прочих растениях тоже. Или лучше выращивать кристаллы? Кристаллы интереснее.
Льен сел поудобнее, подпер подбородок кулаком и стал любоваться рассветом, лениво размышляя о кристаллах и том, где теперь
