в путь.
Я хорошо помнила, какими взглядами провожали меня ребята из группы. Все до единого считали меня предательницей, которая, получив долгожданную свободу, бросила Рейнера. Я и сама себя так чувствовала. Однако и остаться не могла. Пусть сердце разрывалось на части и обливалось кровью, но Айдару требовалась моя помощь.
А Рейнер…
Они ведь не знали, чем закончилась наша последняя встреча. Даже представить себе не могли, что он охладел ко мне. Что его любовь безвозвратно канула в прошлое. А я оказалась трусихой. Иначе чем объяснить мой побег и нежелание поговорить с Рейнером откровенно. Только страхом. Боясь услышать правду, я попросту сбежала.
Сначала на специальных повозках мы добрались до Крепость-града, откуда на дирижабле отправились дальше.
Мы еще не пересекли границы Алртона, когда было совершенно первое покушение, в результате которого серьезно ранило двух сопровождающих, и лишь чудом не задело нас.
Дядя тщательно подготовился к нашему приезду. Внушил всем, что мы злобные самозванцы, желающие захватить власть, и до последнего отказывался узнавать нас.
Слава богам, в герцогстве остались преданные отцу люди. Все высшие армейские чины заняли нашу сторону, и именно благодаря этому смену власти удалось провести быстро и с минимальными потерями.
По всему Алртону вспыхивали бунты. Люди устраивали погромы, сжигали дома друг друга, разрушали лавки. После пяти лет правления Хогера народ устал и озлобился. Жители хотели перемен и пользовались любой возможностью. Даже сейчас, после ареста дяди и всей верхушки оппозиции, ситуация не стабилизировалась. Сообщения о новых протестах в разных уголках страны приходили по нескольку раз в день.
Оставалось надеяться, что новость о возвращении исчезнувших прях поможет успокоить людей. Двести пятнадцать молодых и сильных магов томились в подвалах замка, выполняя работу Хогера. Некоторые в заточении провели почти пять лет.
И это было лишь вершиной айсберга. Нам предстояло разобраться еще с массой проблем.
Я все эти дни тоже не отсиживалась в сторонке. Принимала жалобщиков, изучала различные прошения, выезжала в город на встречи с жителями, чтобы народ видел, что я — это я, а не сумасшедшая герцогиня, о которой рассказывал мой бывший муж. Мы с братом старались продемонстрировать подданным, что истинные герцоги другие и намерены изменить их жизнь.
От воспоминания о единственной встрече с дядей кожа до сих пор покрывалась мурашками. Даже не думала, что он до такой степени меня ненавидит. А ведь я его любила.
Встречу же с кузиной мне не удалось бы забыть, даже если бы захотела, так сильно нынешняя Мелани отличалась от цветущей и радостной девушки, которую я помнила. Теперь ее ставшую дряблой и синюшной кожу изрезали глубокие морщины и покрывали пигментные пятна. Над выцветшими и глубоко запавшими глазами нависали набрякшие веки. Редкие седые волосы торчали в разные стороны, а сгорбленная фигура казалась высохшей.
И пока я, ошарашенная ее внешним видом, стояла и хлопала глазами, не в силах подобрать слова, Мелани заговорила первой. Она меня-то сразу узнала.
— Явилась? — прокаркала она, кутаясь в пуховый платок. В комнате, где ее поселили, жарко топили, но она все равно мерзла.
— Здравствуй, Мелани.
— Радуешься? Празднуешь победу?
— Нет.
— И правильно, потому что ты не выиграла. Не смогла победить меня.
Я молчала, все еще не в силах поверить, что старуха передо мной — это кузина, бывшая практически одного со мной возраста.
— Ты… ты отняла у меня все. Верона, корону, власть, жизнь и магию. Ты превратила меня в эту жалкую развалину, но я все равно выиграла! — заявила Мелани, сверкнув торжествующим взглядом.
— В чем ты выиграла? — поддержала я, прекрасно понимая, что сейчас она нуждалась в том, чтобы почувствовать себя победительницей. И это было то немногое, что я могла дать кузине.
— Верон все равно любил только меня. — Я очень сомневалась, что это чудовище вообще кого-то любило, кроме себя. А Мелани… она продолжала сходить по нему с ума, даже сейчас, после того, что он с ней сделал. Это была не любовь, а самая настоящая болезнь. — На тебе он женился лишь из-за титула.
— Ты права, он любил только тебя. Ты победила, Мелани.
Кузина улыбнулась, и таким счастьем светилась эта жуткая беззубая улыбка, что мне с трудом удалось сдержать слезы.
— Мне очень жаль, — помимо воли вырвалось у меня.
— Ты все равно не будешь счастлива. А я… я совсем скоро встречусь со своим Вероном. И ты больше нам не помешаешь.
— Конечно. Он твой. И всегда им был.
— Да. Всегда был и будет, — пробормотала она, закрывая глаза, и радостно, словно маленький ребенок, улыбнулась.
— Прощай, Мелани, — прошептала я.
И тут же попятилась к выходу, стремясь сбежать как можно быстрее, чтобы не видеть ее. Чтобы не представлять на месте кузины себя. Ведь похожее будущее ждало и меня. Я тоже могла стать восторженной, влюбленной и… сумасшедшей. А еще полностью уничтоженной.
С тех пор прошло две недели. Казалось, жизнь начала постепенно налаживаться. Нам удалось поймать дядю, найти и отправить в тюрьму зачинщиков восстания, освободить прях и деда. Его, больного, исхудавшего, но не сломленного, мы обнаружили в тех же самых подвалах. Сейчас он находился под наблюдением лекарей, которые утверждали, что опасность миновала.
А вот Стефана отыскать не удалось, но Айдар обещал не прекращать поиски, пока не выяснит его судьбу. И я верила брату.
Внезапно распахнулась дверь, а затем послышались легкие шаги, заставив нас оторваться друг от друга. Вошедшей оказалась одна из служанок. Совсем молоденькая, испуганная, с огромными глазами.
— Светлейший и могущественный государь и Ваша светлость… — обратилась она, нерешительно застыв недалеко от входа.
— Что? — просипел Айдар, отстраняясь от меня.
Девчонка испугалась еще сильнее.
— Там… вас просят.
Брата как ветром сдуло. Только стоял рядом, а в следующую секунду пронесся мимо, едва не сбив служанку, которая так некстати встала на пути.
— Что там? — взволнованно спросила я, до боли сжимая кулаки. — Как герцогиня?
— Хорошо, — улыбнулась она. — Все закончилось.
— А ребенок?
— Девочка. С ней тоже все в порядке.
— Слава богам, что все закончилось благополучно! — выдохнула я, медленно опускаясь на диван, и спрятала лицо в ладонях. — Теперь все точно будет хорошо.
Мы вернулись домой, заняли подобающее роду положение, Мерелин родила дочку. А я… мое будущее меня не заботило.
Посидев пару минут, я вскочила и поспешила к деду. Хотелось сообщить ему новость до того, как об этом объявят официально. Пятнадцать магических выстрелов. Родился бы мальчик — их произвели бы тридцать.
