в моей жизни! Чем вот такой! Холодный, равнодушный, чужой!
— Я скажу брату о вашем прибытии. Вам сообщат о дате и времени аудиенции. — Из последних сил выдавив из себя улыбку, я попятилась назад. — А теперь прошу прощения, но мне пора.
Я спешила убраться отсюда как можно дальше. Пока еще получалось улыбаться и говорить. Пока слезы не хлынули из глаз, а крик не сорвался с губ.
Только вот у зимородка на этот счет имелись свои планы. Он резко шагнул вперед, преградив мне дорогу. Телохранители тут же материализовались возле меня, отсекая нас друг от друга.
— Все хорошо, — поспешно проговорила я, махнув охране. — Вы хотели еще что-то мне сказать, О`Фэралл?
Его взгляд перестал быть равнодушным и пустым. Теперь в его глазах полыхало самое настоящее серебряное пламя. Такое сильное, что меня будто жаром обдало.
— Так и будешь от меня бегать, Эда? — сдавленно поинтересовался Рейнер.
— Вообще-то ты затеял это представление, а не я.
— Но ты сбежала от меня.
— Уехала спасать свою страну, — парировала я. — Не сбежала. А ты… ты меня не остановил.
Если бы тогда он произнес хоть слово. Хотя бы намекнул о том, что любит меня, я бы осталась.
— Мы можем где-нибудь побеседовать? Наедине, — осмотревшись, спросил зимородок. Я с сомнением покосилась на него. — Обещаю, что не задержу тебя надолго.
— Хорошо.
Я тоже осмотрелась по сторонам в поисках места, где можно пообщаться наедине, чтобы нам никто не помешал. Не сразу, но я придумала отвести Рейнера в один из шатров, которые мы использовали для хранения подарков. Он подходил идеально.
Оставив охрану снаружи, мы шагнули в шатер, и я тут же повернулась к Рейнеру.
— Итак?
Никто не знал, каких усилий мне стоило просто стоять и смотреть на него. Как хотелось броситься на шею, обнять, поцеловать, разреветься, рассказав, как сильно я по нему скучала. Однако проклятая гордость Алртонов никуда не делась. Я предпочитала оставаться несчастной, чем брошенной и несчастной. Глупо? О да. Но и переступить через себя я не могла.
— Поздравляю с рождением племянницы.
— Спасибо.
— Как назвали?
— Ирайя.
— Красивое имя. Как Мерелин?
— Хорошо. Но еще слаба, так что ее обязанности выполняю я.
— У тебя хорошо получается.
Захотелось взвыть от этой светской беседы. Не этого я ждала.
— Спасибо. На этом все? Или ты еще что-то хотел мне сказать? — немного резко ответила я, а про себя взмолилась: «Быстрее! Пожалуйста. Я больше не выдержу».
— Я тебя обманул.
— Да неужели? — В моем голосе прозвучали издевка и отголоски боли. Я стянула перчатки и теперь похлопывала ими по бедру.
— Я приехал за тобой, Эда, — глухо произнес Рейнер, в два шага преодолевая расстояние между нами. — Мне все равно, что сделали боги или духи. Все равно, что они лишили нас Единения. Это не имеет значения. Даже то, что твои чувства ушли…
— Что? — ошарашенно прошептала я.
— Я все равно люблю тебя. И сделаю все, чтобы ты вновь полюбила меня.
— Полюбила?
Я пораженно уставилась на Рейнера. Неужели он не понимал?
— Да. А я всегда любил, люблю и буду любить тебя. Что бы ни случилось. И это ничего это не изменит.
Он положил руки мне на плечи, обнимая и удерживая на месте. От услышанного мысли в моей голове закружились безумным калейдоскопом. Создавалось впечатление, будто я сплю, все это мне снится.
— Но… подожди… я не понимаю. Ты же… ты же отпустил меня тогда.
— Тогда я находился под действиями зелий и почти ничего не соображал. Хотя это не мешало мне уловить твой страх и отвращение, — с горечью пояснил Рейнер.
— О чем ты?
— О том, что ты не хотела быть со мной. Боялась меня и брака. Сама мысль о свадьбе со мной вызывала такое отторжение, что тебя начинало трясти. Я пытался найти любовь, а нарвался лишь на холод и ужас.
«О боги! Я не думала. Я даже не подозревала, что… Что же я натворила!»
— Все не так, — зашептала я, спеша оправдаться. — То есть не совсем так. Я боялась. И сейчас боюсь. Но не тебя, а брака. Ты же знаешь, что у меня имеется не слишком приятный опыт… К тому же я была уверена, что ты меня не любишь.
— Да я с ума по тебе схожу! — с облегчением рассмеялся Рейнер, продемонстрировав ту самую ямочку на щеке, которая мне всегда так нравилась.
— Но я… ты ничего не сказал, — укорила я, положив ладони на крепкую грудь и чувствуя, как быстро бьется его сердце.
— Я и предположить не мог, что ты от меня сбежишь. Решил своими признаниями не пугать тебя еще сильнее, дать время оправиться и вновь попробовать тебя завоевать. А ты взяла и исчезла.
Какая же я дура! Прав был дед: я собственными руками едва не сломала себе жизнь. Снова. В первый раз, когда поверила. А второй, когда побоялась это сделать.
— Ты правда меня любишь? Несмотря ни на что? — едва слышно прошептала я, потерявшись в бездонном серебре его глаз.
— Безумно. А ты?
— Я думала, что не выживу без тебя, — призналась я. — Дни без тебя показались мне самыми страшными. Я не жила — существовала.
— Я больше тебя не оставлю.
— Обещаешь?
— Клянусь.
— Тогда… поцелуй меня.
Рейнера не пришлось просить дважды. Один удар сердца, и он поцеловал так, что внутри все расплавилось от нежности и ошеломительного счастья.
«Он здесь. Приехал. И теперь все точно будет хорошо».
Свадьбу мы запланировали на мой двадцать первый день рождения.
Я настояла на этой дате, хотя Рейнер и Айдар высказались против. Даже дед выразил сомнения в правильности моего решения. Слишком яркими и горькими были воспоминания о событиях пятилетней давности.
Однако мне так хотелось. Я стремилась любыми способами уничтожить саму память о первом неудавшемся браке. Хогер осквернил мой шестнадцатый день рождения, и этого было не изменить. И тогда я приняла решение создать новое, на этот раз светлое, будущее на руинах старого. Как бы это ни звучало.
Впрочем, поступала я так не для кого-то, а лишь для себя. Из-за событий прошлого я возненавидела свой день рождения и в последние годы не отмечала. Из праздника он превратился лишь в дату в календаре, после которой меня ждала желанная свобода. Я хотела вновь
