В этот момент снизу донесся страшный грохот, словно обрушилась одна из стен здания.
Несмотря на сильнейшее душевное потрясение, Джейс мгновенно вскочил на ноги. Его рука потянулась к оружию.
— Отец, они...
— Идут сюда, — закончил фразу Валентин, поднимаясь со стула.
В коридоре послышались шаги, и в следующую секунду дверь распахнулась: на пороге стоял Люк.
Клэри вскрикнула: джинсы и рубашка Люка были в темных пятнах, на лице кровь казалась жуткой бородой, с алых до запястий рук стекали на пол красные капли. Клэри бросилась к Люку с единственным желанием: повиснуть на нем, как в детстве, когда ей было восемь лет.
Большая ладонь Люка легла на затылок Клэри, он ласково прижал девушку к себе:
— Не переживай, кровь не моя.
— А чья? — раздался голос Валентина.
Люк обнял Клэри за плечи, давая понять, что она под его защитой. Валентин прищурился, явно что-то прикидывая. Рядом с ним в выжидательной позе стоял Джейс. Раньше Клэри никогда не видела, чтобы он колебался.
— Пэнгборна, — ответил Люк.
— Вырвал бедняге глотку зубами?
— Вообще-то не зубами, а вот чем. — Люк показав длинный кинжал. На рукоятке сверкнули синие камни. — Узнаешь?
Валентин помрачнел:
— Да.
Клэри задумалась, помнит ли Валентин свои недавние слова: «Это черкесский кинжал, и у него есть пара».
— Семнадцать лет назад ты вручил его мне, предложив совершить самоубийство, — проговорил Люк. Его оружие было длиннее, чем кинжал с красным камнем у Джейса за поясом. Кинжал Люка с острым, как игла, кончиком приближался по размерам к небольшому мечу. — И я действительно чуть не свел счеты с жизнью.
— А я не отказываюсь от своих слов, — печально наметил Валентин. — Я хотел спасти тебя от самого себя, Люциан, но в итоге совершил огромную ошибку. Если бы не моя тогдашняя слабость, ты бы умер как человек.
— Как человек, подобный тебе? — В голосе Люка послышались знакомые нотки: таким тоном он частенько разговаривал с Клэри, уличая ее во лжи и притворстве. Однако, судя по горечи в голосе Люка, то любовь к Валентину переросла в лютую ненависть. — Человек, который приковал к кровати свою жену, чтобы выпытать у нее важные сведения? Это, по твоему, достойно звания человека?
Джейс перевел взгляд на Валентина, лицо которого на мгновение исказила гримаса злобы.
— Никто ее не пытает. Я хочу оградить Джослин от опасности.
— От опасности? — Люк шагнул в комнату. — Единственный источник опасности — это ты! Джослин всю жизнь убегала от тебя.
— Я любил ее, — возразил Валентин, — и никогда бы не причинил вреда. А настроил ее против меня ты.
Люк засмеялся:
— Поверь, Джослин не требовалось настраивать. Она возненавидела тебя по собственной инициативе.
— Не лги! — взревел Валентин, вытаскивая из ножен меч. Матовое черное лезвие, украшенное серебристыми звездами, уперлось Люку в грудь.
Джейс шагнул к Валентину:
— Отец...
— Ни слова, Джонатан! — заорал тот, но было уже поздно.
— Джонатан? — Люк потрясение взглянул на Джейса.
— Не смейте так меня называть! — Янтарные глаза молодого человека сверкнули. — Иначе я убью вас собственными руками!
Люк, не обращая внимания на лезвие, нацеленное ему в сердце, не отрывал глаз от Джейса.
— Мама гордилась бы тобой, — тихо произнес он.
— У меня нет матери! — У Джейса тряслись руки. — Женщина, которой я обязан своим рождением, бросила собственного сына еще в младенчестве!
— Мама не бросала тебя. — Люк медленно перевел взгляд на Валентина. — Не думал, что у тебя хватит духу использовать свою собственную плоть и кровь как наживку!..
— Хватит! — За внешней невозмутимостью Валентина крылась бешеная ярость. — Отпусти мою дочь, или я убью тебя.
— Я вам не дочь! — выпалила Клэри.
Люк оттолкнул ее от себя:
— Беги! Спрячься в безопасном месте!
— Я не оставлю тебя!
— Без разговоров! Беги! — Люк уже заносил кинжал для удара. — Я сам разберусь!
«Может, позвать на помощь Аларика?» — лихорадочно соображала Клэри по пути к двери.
Внезапно путь ей преградил Джейс. Клэри забыла, что он умеет передвигаться быстро и бесшумно, как кошка.
— Ты с ума сошла! — зашипел он. — Входная дверь сломана! Скоро сюда повалят Отреченные.
— Пусти...
— Чтобы тебя порвали на части? Ни за что! — Юноша схватил Клэри мертвой хваткой.
Сзади раздался тяжелый лязг металла: Валентин сделал выпад, который Люк тут же парировал. Противники обменялись серией быстрых ударов.
— Они сейчас зарежут друг друга! — прошептала Клэри.
Глаза Джейса сделались почти черными.
— Ты не понимаешь. Только так...
Он замолк на полуслове: Люк преодолел защиту Валентина и нанес ему удар в плечо. Из раны на белую рубашку хлынула кровь.
Валентин, откинув голову, расхохотался:
— Неплохо! Не думал, что ты знаешь этот прием.
— Ты сам меня научил.
— С тех пор много воды утекло. Ты, наверное, и забыл, как сражаться оружием. Да и зачем, когда есть когти и клыки...
— Как раз ими я и вырву твое сердце.
Валентин покачал головой:
— Ты вырвал мне сердце много лет назад — своим предательством. — В его голосе послышалось страдание: то ли искреннее, то ли притворное. Люк пошел в атаку, и Валентин отступил со скоростью, удивительной для человека столь крупного телосложения. — Ты заставил мою жену ополчиться против соратников. Явился к ней в минуту слабости, пытаясь разжалобить ее своей недостойной сострадания ничтожной историей. Ты воспользовался моим отсутствием и вбил Джослин в голову, что любишь ее. А она, святая наивность, поверила.
Нервы Джейса натянулись, как струна. Казалось, от него летят искры.
— Это он о твоей матери, — шепнула Клэри.
— Она меня бросила! — отрезал Джейс. — Мы чужие люди.
— Она думала, что ты погиб! Я точно знаю! У мамы в спальне хранилась шкатулка с твоими инициалами «Д.К.».
— Шкатулка у нее хранилась!.. Да мало ли, у кого шкатулки хранятся. Сейчас это модно!
— Мама держала там пару фотографий, а еще прядь твоих волос, срезанных, когда ты был маленьким. Она каждый вечер плакала над твоим локоном. У мамы сердце кровью обливалось...
— Прекрати, — сквозь зубы процедил Джейс.
— Правда глаза колет? Мама не сомневалась, что тебя нет в живых. Иначе она бы никуда не уехала. Ты тоже считал своего отца погибшим...
— Он погиб на моих глазах! Или ловко инсценировал свою смерть. А это не то же самое, что поверить чужому рассказу о чьей-то смерти!
— Мама видела на пепелище твои обгоревшие кости, — тихо сказала Клэри. — А рядом — останки ее матери и отца.
