— Вы скоро?
— Урсула, нам с дочерью нужно поговорить. Это не займет много времени, закрой пожалуйста дверцу.
Сестра Юрия приподняла правую бровь, закусила губу, но спорить не стала. В ее глазах цвета шанхайского неба отразилась злоба. Такой Урсулу я еще никогда не видела. Впрочем, сейчас было не до нее.
— Я тебя слушаю, мама.
— Дочь, ты уже наверно догадалась, кто такой Юрий.
— Оборотень, это я знаю.
— В таком случае ты должна понимать, что как только я стану носить фамилию Моссада, то больше не смогу быть человеком.
Мои брови стремительно поползли вверх.
— Это же не обязательно, мама, быть такой как они… Есть много примеров, когда такие женились на людях и жили счастливо.
— Детка, — покачала головой Роза, — подобные браки всегда заканчивались трагически. У меня не будет выбора.
Я почувствовала, что меня предали. Из жизни уходили самые близкие и родные люди. Все они с каждым днем отдалялись от меня все больше и больше.
— Лекс, я тебя не брошу!
— Мама, а ты точно готова стать оборотнем? Ты знаешь, кем будешь, что тебе придется питаться плотью!
— Я люблю Юрия и хочу быть с ним. После того, как твой отец бросил меня и ушел ничего не объяснив, Моссада стал лучиком света в моей черной беспросветной жизни.
— Ты права, мне не стоит быть такой эгоисткой.
Мама погладила меня по щеке.
— Ты самая бескорыстная дочь на свете. К тому же я затеяла этот разговор к тому, что свадьбы может не быть.
— Что-то я не очень тебя понимаю.
— Я знаю, как тебе тяжело живется с бабушкой. Изида слишком сурова по отношению к тебе, да и ко мне тоже. Если хочешь, я сейчас же откажу Юрию, и мы уедем домой.
Предложение Розы выглядело соблазнительно. Это был последний шанс обрести маму, которую я потеряла еще в детстве. Но с другой стороны она сейчас сидит передо мной такая красивая и счастливая. Стоит ли лишать ее этого, пусть за счастье придется заплатить каждой из нас?! Мне было сложно представить Розу в роли оборотня. Но опять же в Чекстеле простым людям жить опасно. Вспомнить хотя бы о Маисе… Нет, я бы не за что не оставила ее без защиты в этом странном и жестоком городе вервольфов и вампиров.
— Мам, ты должна выйти замуж за Юрия и быть счастливой. Он действительно любит тебя и хочет, чтобы ты стала его женой. Я желаю тебе счастья, а теперь нам пора на церемонию, а то гости уже заждались.
— Лекс — я люблю тебя, — воскликнула мама и нежно обняла меня.
— Я тоже тебя люблю, — слезы предательски подступили к глазам, но мне вовремя удалось их остановить.
— Да, я забыла тебе сказать — ты моя главная подружка.
— Правда?
— Да, вот держи, — и она подала мне красивый букет, состоящий из маленьких розочек кремового цвета, которые идеально подходили к моему платью.
— Пошли?! — и мы, последний раз обнявшись, стали медленно покидать салон.
— Ну наконец-то, — проворчала Урсула, — Гости уже на ушах стоят.
— Ничего себе, — проговорила я, — сколько народу!
Дворец был оцеплен слугами Юрия и Артура, а за этим живым барьером стояли жители Чекстеля и радостными криками приветствовали будущую жену вервольфа. Но другое поразило меня — дворец. Я все время видела его издалека, а теперь мне представился случай полюбоваться им вблизи. К большим парадным дверям вела длинная лестница. На белых мраморных ступенях была расстелена красная ковровая дорожка. Солнечные лучи красиво отражались от больших колон из розового мрамора. Я замерла на месте чуть ли не с открытым ртом.
— Лекс, не отставай, — окрикнула меня Кира.
Я стряхнула с себя наваждение и стала медленно вслед за мамой подниматься. За нами по двое шли: Урсула и Ариадна, Кира и Элиза, а замыкала шествие Диана. Как только мы поднялись наверх, двери парадного входа распахнулись, и зазвучала торжественная живая музыка.
— Это ведь орган? — спросила я у Урсулы.
— А так же скрипки и виолончели, — ответила за сестру Юрия Ариадна, чем немало меня удивила. Эта красотка казалось, вообще не обращала на меня никакого внимания, а теперь вдруг ответила на мой вопрос. Еще мне бросилось в глаза, что поступок приживалки Артура Кристол не понравился Урсуле. Брюнетка послала злобный взгляд в сторону танцовщицы и отвернулась.
Итак, мы вошли внутрь. Кругом были люди, их наверно несколько сотен. Сосчитать бы мне все равно не удалось. Элита Чекстеля: дамы — в красивых нарядах и драгоценностях, мужчины — в смокингах строго покроя и у каждого в петлице по маленькой розовой розочке.
А вот и еще одна маленькая лестница, а там наверху стоят: жених, Христиан, Артур Кристол и конечно же священник. Только тут меня поразила неприятная мысль, Христиан Моссада тоже свидетель, а это значит, что нам с ним придется…нет, только не это. Если бы у меня сейчас был шанс убежать с этого мероприятия, то я бы непременно это сделала. Но судьба сегодня не баловала бедную Лекс Хейнс, так что надо было смотреть ей в лицо и не поворачиваться спиной, убегая.
Я заметила, что все остальные гости сидели в большом зале, который освещали две громадных люстры. Наша процессия, возглавляемая моей мамой, неторопливо шла к алтарю. Обычно на свадьбах отец невесты или кто-нибудь из родственников передает счастливицу в руки жениха, в Чекстеле же виновница торжества должна была сама преодолеть этот путь от свободы к браку и если честно, я бы на месте мамы струсила. Мне стало неловко от такого пристального внимания. Я шла справа и чуть сзади от Розы, но на мне заинтересованные взгляды останавливались чаще. Понятное дело, мою маму эти люди уже видели, а вот меня — нет. Интересно, что сказал Юрий про дочь своей избранницы?!
Я посмотрела вперед и увидела Ская и Франческу, стоящих рядом со священником. Мой друг находился на половине невесты, а Моссада-Кристол — на половине жениха. Странно получилось, даже мир духов имел своих представителей из каждой семьи. Я улыбнулась Юрию, который стоял и с восхищением глядел нам мою маму. Наконец мы достигли алтаря, и можно было остановиться. Я встала напротив Христиана и отвернулась от него, смотря на жениха и невесту.
Священник — древний старец с длинной тонкой бородой, которая волочилась по полу и одетый в балахон, держал в трясущихся руках свиток. Когда жених и невеста опустились на колени на заранее приготовленные подушки, священник развернул документ и начал читать торжественным голосом:
— Это есть важное событие, когда два сердца бьются в одном ритме, когда жизнь двоих приравнивается к одной, когда души сливаются в едином порыве…
Старец прервался и обвел глазами присутствующих. Я посмотрела на Ская, который парил и усмехался. По-моему рыженький решил, что священник просто устал читать, мол возраст уже не тот.
