Она снова покачала головой, как будто чтобы очистить мысли, подняв взгляд на Катчера.
— Из всех сверхъестественных бомб, которые были сброшены на меня в самую первую неделю, ты, с легкостью могу сказать, был самой большой. Колдун-заноза-в-заднице, угрюмый большую часть времени, одержимый каналом «Lifetime». Но ты любил меня, даже с этой дырой, даже с этой тьмой. И ты не сдался, даже когда мог просто уйти. И это значило для меня больше, чем ты можешь себе представить. — Она шмыгнула носом. — Я люблю тебя, Катчер Юстис Белл.
Глаза Катчера, неожиданно покрасневшие, наполнились слезами.
— Я люблю тебя, Мэллори Делэнси Кармайкл.
Джефф прочистил горло.
— В таком случае, думаю, пришло время сказать, что властью данной мне, я объявляю вас мужем и женой! Теперь можешь поцеловать невесту!
Когда мы разразились аплодисментами, Катчер притянул Мэллори к себе, обхватил ее лицо руками и поцеловал так яростно, что даже я покраснела. Когда он наконец-то отстранился, щеки Мэллори были розовыми, взгляд затуманенным, а счастье сверкало вокруг нее.
Любовь не была идеальной. Она не всегда была розами и конфетами. Черт, она чаще всего не была розами и конфетами. Иногда это было сражение со страхом, который маячил впереди как левиафан, попытка найти путь сквозь страдания, будучи благодарной за компаньона, который знает твои сильные и слабые стороны, и любит тебя не только несмотря на них, но и из-за них.
Любовь была принятием. Любовь была отвагой. Любовь была борьбой за нее.
«Однажды», — мысленно произнес Этан, сжимая мою руку, обещая мне то, что должно случиться.
«Когда придет время», — сказала я и сжала его руку в ответ, соглашение между нами было достигнуто.
«Когда придет время», — согласился он, а затем поцеловал меня в висок.
Все еще в объятиях Катчера, Мэллори улыбнулась мне, указывая на пионы в моей руке.
— Знаешь, Мер, ты держишь букет. Думаю, это значит, что ты следующая.
«И, пожалуй, раньше, а не позже», — сказал Этан с улыбкой.
***
Когда Катчер и Мэллори укатили в свой медовый месяц, а остальные гости разошлись, мы с Этаном снова вошли внутрь.
Он хотел проверить сообщения, определить, есть ли еще какие-то дела, которые требуют его присутствия, прежде чем, как мы решили, мы проведем остаток ночи за пиццей и фильмами в наших апартаментах. Ничто не казалось лучше этого.
По крайней мере, пока двери кабинета Этана не закрылись, а замок не встал на место с тихим щелчком металла.
Я поднялась со своего места на диване и увидела, что он смотрит на меня. Его пиджак был снят, рубашка расстегнута сверху, руки на узких бедрах.
— Салливан?
— Страж. — Он шагнул вперед. — Думаю, у нас есть одно неоконченное дело.
Да. И поскольку Жюльен Барроуз был в прошлом, а также угроза, которую он представлял, исчезла, желание, сдерживаемое мной, вернулось. Я поднялась с дивана, шагнув к нему.
— Ты самое желанное существо, которое я когда-либо видел.
— Ты не видишь того, что вижу я, — сказала я. Гламур, магия этого вечера, победа над Жюльеном Барроузом и призраком Бальтазара придали мне силы и уверенности. Я решила воспользоваться ими с пользой.
— Снимай свою рубашку.
Он выгнул бровь.
— Ты отдаешь мне приказы, Страж?
Я встретилась с его взглядом, и когда он увидел, что я не собираюсь отступать, облизнул губы. Учитывая его очевидное и растущее возбуждение, он не возражал против этой идеи.
— Очень хорошо.
Он снял обувь, отбросив ее в сторону. Затем он расстегнул одну пуговицу, затем следующую, каждый раз обнажая очередной сантиметр своего плоского и твердого живота. Когда рубашка была расстегнута, он спустил ее с плеч, и глаза потемнели до цвета глубокого леса.
— Дальше? — спросил он.
Мое сердце колотилось в ушах, пока я смотрела, как он наблюдал за мной, но все же смогла выдавить слово:
— Пояс.
— Как тебе угодно. — Он расстегнул его, вытащил из петель с резким звуком, обвив черную кожу вокруг своей руки, что было очень возбуждающим. Это был намек на опыт, который мы еще не разделяли вместе. Но если его понимающий взгляд был каким-то индикатором, когда-нибудь это случится.
— Ты выглядишь заинтригованной, Страж.
— Как я могу не быть?
— Действительно.
— Штаны.
Его бровь выгнулась.
— Ты полностью одета. А я окажусь полностью обнаженным.
— И в своем кабинете. Где я планирую соблазнить тебя. Я отдала тебе приказ, Салливан.
Его тело покраснело от желания, веки опустились от ожидания, пока он расстегивал пуговицу, молнию, позволив штанам упасть на пол. Под ними были боксеры, под которыми была отчетливо видна жесткая линия его возбуждения.
На этот раз губы облизала я.
Он направился ко мне.
— Думаю, пришло время заявить права на то, что принадлежит мне. — Он потянул меня, и, прежде чем я смогла возразить, поднял меня в воздух и пересек комнату. Он усадил меня на стол для совещаний, встал между моими коленями и завладел моим ртом в жестком поцелуе.
Его руки скользнули вниз по моему телу, обхватив грудь, разжигая огонь в самом центре. Его руки нашли молнию платья, и она заскользила вниз, открывая красное бюстье. Он всего лишь на мгновение остановился, чтобы отдать ему должное, прежде чем сорвать. Его глаза вспыхнули серебром, прежде чем он сменил свои руки зубами и языком, пока моя голова не откинулась назад, а пульс в ушах не застучал, как литавры.
Он отбросил оставшуюся ткань прочь, лишая меня чувств и оставляя бездыханной и обнаженной. И когда мы оказались лицом к лицу, обнаженные и уязвимые, он обхватил мое лицо руками и глубоко поцеловал.
— Ложись на спину, — приказал он, направляя мою голову назад на стол, полированное дерево холодило под разгоряченной и лихорадочной плотью.
Он скользнул вниз по моему телу, используя руки, губы и зубы, чтобы довести меня до грани.
Когда он провел клыками по внутренней стороне моего бедра, моя голова подскочила. Но его вид между моими бедрами, с посеребренными глазами и обнаженными клыками, посеребрил и мои глаза.
«Время решает все», — мысленно произнес он.
Когда он укусил, клыки пронзили нежную кожу, и показалось, будто жидкое золото разлилось по моим венам — горячий и драгоценный металл. Удовольствие накрыло меня, ослепляя, заставляя выкрикнуть его имя.
А затем он снова поднялся, и его рука легла мне на сердце, прослеживая путь к моему животу.
— Ты такая красивая.
Я открыла глаза и посмотрела на него, светловолосого и мускулистого, его глаза посеребрились, губы припухли.
