— Этот Кот — хранитель обрядов и обычаев Норемэта. Он живет в замке с начала его основания и никто не знает сколько Коту лет. Зовут его Ричард Первый. Все самые грандиозные события в жизни Норемэта проходят под его руководством. Этот Кот — второе лицо Государства после меня.
— А что же он, тогда, появился без подобающих ему почестей? — удивилась Элизабет.
— Он терпеть не может суету вокруг своей персоны.
Грозный взгляд Кота, брошенный на шепчущихся, дал понять, что их поведение не соответствует торжественности момента. Грэкхэм и Элизабет тут же замолчали, а Кот вильнул кончиком хвоста в знак удовлетворения. Грэкхэм встал с трона, увлекая за собой Элизабет. Джек и Лили последовали его примеру. Слегка склонив голову в знак почтения хранителя обрядов, четверо новобрачных стояли в ожидании начала церемониала.
Под Ричардом Первым появился красный атласный пуфик, который начал быстро увеличиваться в размерах, вознося Кота на уровень краев Чаши. Кот долго стоял, всматриваясь в глубины кубка. Выражение его мордочки неоднократно менялось, усы топорщились, а зрачки то расширялись, то уменьшались до размеров узкой полоски. Затем он опустил лапки в золотую жидкость и умылся. Одна золотая капелька, дрожа, повисла на усе Ричарда, а затем упала обратно в сосуд с мелодичным звоном. После этого Ричард Первый прокашлялся и Тронный Зал наполнился его низким бархатным голосом:
— В эту торжественную ночь восхода Черной Луны четыре любящие души решили сплестись, подарив Ибворку две семьи. Я рад, что Великий Повелитель Ибворка нашел свою любовь и готов вступить в брак. Я вижу в Чаше Событий, что сегодняшний обряд даст Ибворку обновившегося Повелителя. Я так же вижу, что Повелитель будет безраздельно принадлежать своей супруге, а она ему. Восход Черной Луны обнажает все чувства и отношения. В эту ночь нет места лжи и обману. Фальшь недопустима. Браки, совершенные в восход Черной Луны нерушимы. Муж и жена будут любить друг друга вечно, и принадлежать своему избраннику или избраннице до тех пор, пока одного из супругов не выберет себе в попутчики Смерть.
Элизабет аж содрогнулась от мысли, что Джек будет любить Лили до самой смерти. На душе стало опять холодно и тоскливо. Хотелось кричать от обиды, плакать, убежать. Что угодно, лишь бы не становиться женой Грэкхэма и не быть свидетельницей брака Джека. Девушка решительно отогнала от себя печальные мысли. И все же то, что Джек навеки будет связан не с ней, а с другой девушкой, больно ранило Элизабет.
Видимо, о том же подумал и Джек. Молодой человек сжал кулаки до белизны суставов, на лице заиграли желваки. Его затуманенный взгляд устремился вдаль. Больше всех на свете в этот момент Джек ненавидел своего отца, разлучившего его с любимой. Как же ему хотелось, чтобы вместо Лили была Элизабет!
Зато, глядя на Лили можно было однозначно сказать, что девушка безмерно счастлива. Глаза её светились надеждой и любовью. Она не могла дождаться, когда наконец-то станет женой Джека. Она вся светилась от счастья и надежд. Видимо, она уже сейчас выбирала имя для их первенца. Сложно было предположить, какие еще сентиментальные глупости роились в голове хорошенькой девушки. Хотя в чем её можно было винить? В том, что она влюбилась в красавца и согласилась стать его женой? Любая на её месте согласилась бы выйти замуж за сына Повелителя Ибворка. Тем более, что он был красив, обладал искрометным чувством юмора, был галантен и умен. Чего можно было желать еще? Хотя, конечно, ей было бы куда приятнее стоять сейчас с сознанием того, что её жених любит именно её, а не невесту своего отца. Это очень тяготило девушку, но, тем ни менее, она понимала, что в момент смешения их душ Джек навеки позабудет об Элизабет и будет душой и телом принадлежать только ей — своей жене.
Грэкхэм стоял в задумчивости. Он не особо прислушивался к словам Ричарда Первого. Грозный волшебник размышлял о превратностях судьбы. Насколько же было странно то, что вначале он до такой степени ненавидел Элизабет, что готов был убить.
Её любовь к Джеку раздражала Грэкхэма. Его нервировало то, как они пытались противостоять ему, изменить устои Ибворка, свергнуть его с престола, распространить на территории его страны Добро. Хорошо, что Элизабет образумилась и поняла, что Грэкхэм — не исчадье ада, а обычный Правитель страны Зла. Конечно, добряком назвать его было невозможно, но, если подойти к вопросу здраво, то каким же он мог быть? Вот если бы он был добрым и отзывчивым, вот это было бы странно. Если рассудить философски, то Правитель страны Зла просто обязан быть злым.
Однако Грэкхэм заметил, как его внезапно вспыхнувшая любовь к Элизабет, сделала его добрее и справедливее. Это хорошо, потому как Грэкхэм, потеряв первую жену, обозлился на весь мир, и его правление тяготило его подданных. Долго так продолжаться не могло. Назревал бунт. Ну, ничего, его брак изменит его сущность и устои правления.
Все размышления прервал внезапный всплеск золотой субстанции, находящейся в Чаше. Месиво недовольно забурлило и заклокотало. Ричард Первый подозрительно сощурился и стал внимательно изучать изменения внутри Кубка. Не отрывая глаз от Чаши, Кот продолжил свою речь, добрую часть которой никто из вступавших в брак не слышал по причине своих размышлений.
— … никогда не свершится, — прозвучал обрывок незаконченной фразы хранителя обрядов. — Я вижу грядущие перемены. Ибворк изменится до неузнаваемости, — в Зале послышался ропот, — но все изменения принесут жителям покой и умиротворение. Я вижу неминуемые потери, к которым приведет нынешняя двойная свадьба. Если вы передумали венчаться, — обратился он к Грэкхэму, Элизабет, Джеку и Лили, — то сообщите об этом немедленно. Уже через несколько минут изменить что-либо будет невозможно.
— Вы видите опасность, связанную со свадьбой? — внезапно вмешался Дайнер.
— Да, — коротко ответил Кот.
По лицу Грэкхэма пробежала тень. Он злобно глянул на Кота исподлобья, затем перевел взгляд на Элизабет, и лицо его подобрело. Взор Грэкхэма вновь вернулся к Коту.
— Что ты видишь? — грозно спросил он Ричарда Первого. — Ты знаешь, что не имеешь права ничего скрывать. Ты должен обо все предупредить. По причине того, что сегодня моя свадьба, я сам не могу ничего видеть в Чаше Событий.
— Я знаю, мой Господин, — спокойно ответил Кот. — К сожалению, я не вижу ничего того, о чем не сказал бы ранее. Линии судьбы прерывисты и зыбки. Нет ясности толкования. Вижу смешение душ, вижу любовь, вижу объединение, вижу счастье и горе. Но с чем оно связано определить невозможно. Однако если остановить свадьбу, то ничего этого не будет. Все останется так, как было по сей день. Свадьба несет перемены, и я вижу, как Ибворк меняется. Люди счастливы. Я уже говорил, что вижу обновление всего.
— Обновление связано с опасностью? — уточнил Грэкхэм.
— Да, мой Господин. Вы должны прямо сейчас определиться, — быть свадьбе, или нет. Через двадцать милибэмсов начнется заход Черной Луны, и тогда, как бы вам не хотелось, я не смогу совершить обряд венчания.
Грэкхэм напрягся. Он посмотрел на свою невесту, и его сердце сладостно защемило. Элизабет улыбнулась ему, вложив в свою улыбку все свое обаяние. И тут произошло то, чего в любой другой ситуации произойти просто не могло, — Грэкхэм потерял власть над своим разумом. Теперь им правила любовь. Он не мог даже допустить мысли о том, что Элизабет не станет его женой. Он настолько сильно влюбился в нее, что его жизнь без нее была лишь существованием. Грэкхэм еще раз прокрутил в голове слова Кота «Я вижу в Чаше Событий, что сегодняшний обряд даст Ибворку обновившегося Повелителя. Я так же вижу, что Повелитель будет безраздельно принадлежать своей супруге, а она ему». О большем Грэкхэм и не мечтал. Хоть Ричард Первый и предупреждал об опасностях, но Грэкхэм решил, что с ними он обязательно справится. Уж что-что, а к опасностям и трудностям ему не привыкать.
— Я люблю свою невесту и желаю на ней жениться, — твердо ответил Грэкхэм и посмотрел на Лиз. Слово было за ней.
