портрета, но они были слишком далеко, и я не могла рассмотреть их.
– Сколько книг!
Я свернула налево. Многие корешки покрывал тонкий слой пыли.
– Большинство принадлежали моему отцу. Некоторые – матери.
Эш вышел на середину комнаты, глядя, как я обхожу полки.
– Здесь не так много… занимательного чтения. По большей части учетные книги, но там, сзади, есть несколько романов. Наверное, их собрала мама. – Он помолчал. – Ты любишь читать?
Я кивнула, оглянувшись на него. Он стоял, сцепив руки за спиной.
– А ты?
– Любил, когда был моложе.
– А теперь нет?
Я оторвала от него взгляд. На некоторых корешках были надписи на языке, который я даже не пыталась понять.
– Когда-то чтение было бегством от действительности, но потом это перестало работать, – сказал он.
Я повернулась к нему, собираясь спросить, какое бегство от действительности он имеет в виду, но он заговорил снова.
– Можешь пользоваться библиотекой, когда захочешь.
Я кивнула, пристально глядя на него.
– Не знаю, что из этого навело тебя на мысль, будто я начну швырять в тебя острые предметы.
Он улыбнулся одним уголком губ.
– И еще. Ты можешь свободно передвигаться по замку и его территории, но есть условия.
– Правила? – уточнила я.
– Договоренности, – пояснил он.
– О каких договоренностях может идти речь, если я ни на что не соглашалась?
– И правда. Надеюсь, это станет договоренностями.
– А если я не соглашусь?
– Тогда будут правила, которые тебе не понравятся.
Я прищурилась.
– И каковы условия?
– Первая договоренность: ты можешь ходить куда угодно в замке и на его территории, как я уже сказал, но не заходи без меня в Красный лес.
Меня это удивило.
– Полагаю, мне нельзя ходить в Умирающий лес из-за Теней.
Он вскинул бровь.
– Тебе уже кто-то об этом говорил.
Я пожала плечами.
Он сцепил руки за спиной.
– Иногда Тени пробираются в Красный лес. Но не часто.
Рада была это слышать, потому что, похоже, между Красным лесом и замком нет никакой стены.
– Тогда почему я могу ходить туда с тобой? Твое присутствие отгоняет Теней?
– К сожалению, нет.
Я вспомнила его реакцию, когда налетела на его спину.
– Ты был ранен, когда боролся с ними? Я слышала, они могут кусаться.
– С тобой точно кто-то поговорил. Они кусаются, и у них есть когти.
У меня по спине пробежал холодок.
– Они могут прокусить твою кожу?
– Ты же знаешь, что мою кожу вполне можно проткнуть.
Я закатила глаза.
– То был кинжал из тенекамня.
– Острые предметы, будь то зубы или кинжал, могут проткнуть мою кожу и кожу любого бога.
– И это случилось с твоей спиной? – Я подошла ближе.
Он долго не отвечал.
– Да.
– И почему это не исцеляется?
– У тебя столько вопросов.
– И что?
Он слегка улыбнулся.
– Так мы договорились?
– Ты не сказал, почему я не могу заходить туда без тебя.
Он поймал мой взгляд.
– Потому что в таком случае ты, скорее всего, умрешь.
– О!.. – Я моргнула. – И что еще?..
– Второе соглашение: ты можешь ходить в город, если пожелаешь, – продолжил он, и я закрыла рот. – Но только после того, как я представлю тебя как мою супругу. И если тебя будут сопровождать.
– У меня есть новые вопросы.
Эш невозмутимо посмотрел на меня.
– Ну конечно есть.
– Почему я должна ждать, пока ты представишь меня как свою супругу?
– Все смертные, что живут в Стране теней и Лифи, находятся под моим покровительством. Но даже покровительство Первозданного имеет свои пределы. В Лифи могут заходить боги из других дворов. Любой бог или Первозданный поостережется связываться с моей супругой. Даже те, которые любят давить на меня. Но до тех пор ты будешь казаться всего лишь смертной.
Мне это совсем не понравилось.
– Потому что смертные находятся в самом низу иерархии?
– Ты знаешь ответ.
Я сжала губы.
– Как мило.
На его челюсти дернулась мышца.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я так не считаю в отличие от некоторых.
Я знала это, но хотела, чтобы все было иначе. Если бы он смотрел на смертных как на существ, стоящих ниже него, мне было бы легче исполнить свой долг.
– А зачем взрослой женщине, представленной как твоя супруга, нужно сопровождение? – спросила я.
– А почему взрослая женщина входит в опасный дом, не убедившись сначала, что в нем никого нет? – возразил он.
Я сжала кулаки.
– Ты говоришь так, будто у меня это вошло в привычку.
– А разве нет?
– Нет.
Судя по его взгляду, он в этом сильно сомневается.
– Вошло ли это опасное безрассудство в привычку или нет, но ты не знакома с городом и его жителями, а они не знакомы с тобой. И хотя большинство Первозданных и богов не осмелятся причинить вред моей супруге, некоторые просто не следуют правилам или лишены обычной порядочности.
– А это правило? Не вредить супруге Первозданного?
– Да, – кивнул он.
– Это правило нарушалось?
– Только однажды.
Я хотела спросить кем, но он продолжал:
– Следующая договоренность…
– Есть еще? – недовольно бросила я.
– Да, есть еще.
Я сердито воззрилась на него.
– Ты издеваешься.
– У меня бывают… посетители. Гости, которых я не хотел бы видеть рядом с тобой. Причем они могут приходить неожиданно.
У меня заныли челюсти от того, как крепко я их сжала.
– В таких случаях ты должна уходить в свои покои и оставаться там, пока за тобой не придет кто-нибудь из моих гвардейцев или я.
Я застыла. Ни одно из этих правил не должно было меня раздосадовать. Мама заявила бы, что это одна из ситуаций, требующих полного подчинения. И, конечно, если я просто соглашусь с этими правилами, это поможет мне исполнить мою миссию. Но я напряглась. Я провела всю жизнь под вуалью, даже когда носить ее больше не требовалось. Спрятанная, пристыженная. Забытая.
– Почему это тебя… огорчает? – спросил Эш.
Я резко повернула к нему голову и прошептала:
– Что?
Он опустил подбородок.
– Ты огорчена…
– Я раздражена…
– Да, это тоже. Но еще ты чувствуешь…
– Нет. – У меня упало сердце. – Ты же не читаешь мои эмоции?
Он ничего не сказал, и меня стрелой пронзил гнев.
– Кажется, ты говорил, что не делаешь этого.
– Я стараюсь. Но, видимо, мои щиты опустились. То, что ты чувствуешь, похоже на… – Он пытался подыскать слово, и я безмолвно закричала. – Я не смог это заблокировать.
Я громко вдохнула. Не хочу, чтобы он знал, как огорчили меня его слова. Не хочу, чтобы вообще кто-то об этом знал.
– Есть еще правила?
– Не совсем правила, – сказал он некоторое время спустя. – Но мы должны обсудить твою коронацию как
