Тут я вспомнила как несколько минут назад стонала и извивалась в его объятьях, совершенно не заботясь о приличиях. Да и сейчас… Лежу голая и рассуждаю. Нет, благонравная девица из меня решительно не получилась!
Но выяснять подробности надо продолжить. Как бы я не стеснялась спросить про Леокадию, жизненно важно выяснить, когда мы наконец сможем совершить обряд, чтобы быть вместе. Я молчала, пытаясь сформулировать вопрос, который бы не смущал меня саму, но в то же время напрямую касался нашего совместного будущего.
Но озвучить его мне не пришлось. Конрад понял, что меня может интересовать, а может быть это его самого сильно беспокоило, не знаю. Но только он постарался укутать меня одеялом, так как в комнате было довольно прохладно, а затем зашептал в самое ухо:
— Марта, любимая моя, ты сможешь подождать? Сейчас я связан по рукам и ногам и не могу на тебе жениться. Глупо такое говорить, обычно девушки слышат это от проклятых обольстителей, которые собираются бросить бедняжек. Но в данном случае это всего лишь констатация факта.
Ну вот мы и добрались до действительно важного.
— Ты говоришь о своей жене? Меня поставили в известность, что ты женат на ведьме по имени Леокадия, — предупредила я возможные вопросы.
Кажется, я ткнула в самое больное место. Он вдруг весь напрягся, взгляд стал жестким и одновременно тревожным.
— Тебе также сказали, что она меня бросила? Понятно. Вернее, непонятно. Ты удивляешь меня, Марта. Ты все знала и все‑таки не задала ни единого вопроса, когда я внезапно…кхм… появился в твоей постели.
Он не спрашивал, он констатировал, поэтому я не сочла нужным ответить. Разворачиваться и вылезать из одеяла, чтобы пожать плечами, я не стала. Просто похлопала глазами: другие телодвижения сейчас были мне недоступны.
Но он не унимался:
— Почему? Скажи, почему ты так спокойно на меня смотрела? — Наверное потому, что уже отчаялась привлечь твое внимание не как коллега, а как женщина. А тут увидела и впала в ступор. Про твою жену я в тот момент просто забыла. Мне было все равно. Честно.
— А сейчас не все равно?
Да меня в здравом уме и твердой памяти это всегда волновало. Это только когда крыша улетела, о таком забываешь.
— Ты сделал мне предложение и я его приняла, разве не так? Все, что мешает нам быть вместе, не может не вызывать беспокойства. Ты сказал, что нужно подождать. Я могу, но хочу знать: сколько ждать придется и чего конкретно.
— У нас с Леокадией брак магов. Это не сакральное действие, это договор.
Я вспомнила, что по этому поводу говорила Соль и спросила:
— На срок?
Он недовольно засопел, или мне показалось?
— Бессрочный и с довольно сложным механизмом прекращения. Понимаешь, когда мы с ней его заключали, я не предполагал, во что это выльется. Я вообще хотел жениться на ней полным обрядом, чтобы не разорвать. Влюблен был как идиот и не видел очевидного: я для нее был убежищем, пристанью, где она пережидала бурю над своей головой.
Я не хотела ничего знать о Леокадии, кроме условий прекращения брачного договора, поэтому нетерпеливо перебила Конрада:
— Так все же каковы условия разрыва?
— Я же говорю: сложные. На договоре три печати. Магические. Первая скрепляет союз, две вторых нужны для того, чтобы его аннулировать. Когда Леокадия сбежала, я активировал вторую печать. То есть запустил механизм разрыва. Знаешь, маги — большие формалисты. Число семь — сакральное в магии. Третья печать активируется, если за семь лет она не вернется. Три года уже прошло.
Осталось ждать четыре года? Не самое плохое известие, но и не самое хорошее.
— А если вернется? Она ведь может?
— Если она вернется, возможно несколько вариантов развития событий. Первый: мы с ней достигаем соглашения и вместе активируем третью печать. В ту же минуту наш брак будет расторгнут без возможности восстановления.
В этот исход верилось слабо. Если Леокадия готова была отказаться от Конрада окончательно и бесповоротно, то уже давно могла так поступить. Вряд ли Конрад стал бы ее удерживать, не тот человек. А вот если она желает его сохранить на черный день, тогда ее поступки понятны.
— А если она захочет тебя вернуть?
— Ей это не удастся. Чтобы отменить активацию процесса, ей пришлось бы… Ну… В общем…
— С тобой переспать.
— Верно. Но это ей не удастся. С сегодняшнего дня я собираюсь спать только с тобой. Вот.
Кто‑нибудь мне скажет, почему я от этих слов стала тихонько мурлыкать?
— Марта, если Леокадия откажется подтвердить развод, просто придется ждать еще четыре года. К сожалению, пока договор в силе, я не смогу ни провести обряд Разделения жизни, ни даже просто сходить с тобой в храм Доброй Матери.
— А все остальное он тебе делать не мешает? — съязвила я, хотя было понятно и так: ни капельки.
Конрад радостно хмыкнул:
— Как ты могла заметить, на все остальное запрета нет.
И неведомая сила снова бросила нас друг к другу. Никогда не думала, что смогу с таким самозабвением заниматься любовь с чужим мужем да еще в доме, где к нам в любую минуту могут войти. Как будто неслась над морем на огромной волне. Она нахлынула, затем отступила, оставив меня валяться на берегу без сил, но счастливую и довольную.
Я опомнилась только тогда, когда сквозь дрему услышала ворчание Пина:
— Ишь, разлеглись. А завтракать кто будет? Хотя какой сейчас завтрак? Сейчас самый обед.
— О тебе заботится, — шепнул Конрад, — На меня‑то ему плевать. Но запахи из столовой раздаются убойные. Так что давай вставать.
* * *
Пин не стал надрываться, просто добыл на кухне остатки вчерашнего и разогрел, чуть улучшив специями. Ну и молодец, незачем переводить продукты, когда их уже перевели более чем достаточно. Судя по его ворчанию, тем, что осталось от торжественного пиршества, можно еще неделю кормиться всей школой. Традиция.
Конраду пришлось одеться в то, в чем он был вчера, а я убрала красивое платье в шкаф, сама же надела простенькую домашнюю юбку с блузкой. Пока убирала и переодевалась, наслушалась, какая я была вчера красивая. Во время бала Конрад не решился сделать мне комплимент, зато теперь его как прорвало: разливался соловьем. Так непохоже было на мрачного, сурового мужчину, которого мы привыкли видеть в школе, что я только диву давалась. Интересно, это он теперь таким будет всегда и везде, или только со мной и для меня?
После завтрака стали решать, как теперь все будет. Замуж пока нельзя, но это не причина, чтобы не быть вместе. Вот только как к этому отнесутся остальные? Я имею в виду и студентов, и преподавателей.
