— Летчики?
— Пилоты-истребители, мадмуазель. Элита.
Гостьи загудели с интересом глядя вниз на огромную площадь, где ровными рядами стояли бесконечные шеренги красных мундиров.
Площадка была ограждена стеклом лишь на половину, как оказалось для того, чтобы государь при желании мог говорить со своими детьми — солдатами.
— Какие они красивые, — восхитилась художница.
Зрелище и правда, впечатляло. Калина с улыбкой неторопливо осматривала ряды солдат. Она пыталась прикинуть на глаз, сколько солдат насчитывает полк бессмертных? Выходило многим больше чем в армии людей. Тысячи три, быть может и все пять… Но самое интересное, осматривая войска, вдоль шеренг неторопливо прохаживался знакомый Проскуриной бессмертный. Оценивал придирчивым взглядом общий вид своих солдат.
— Кто это? — спросила Калина.
— Вам хорошо это известно, — ответил Фавиан, выдав этим полную осведомленность персоной бывшей журналистки.
— Я близорука, увы… — Соврала Калина, отлично рассмотрев, что это преемник.
Смотр войск длился довольно долго, но гостьи наблюдали с интересом. Особенно когда красные мундиры пошли слаженным строевым шагом в одну, затем другую сторону. А после все разом отдали честь, громко отрывисто прокричав слова приветствия. Как когда-то кричали солдаты Аримаса в честь делегата Проскуриной. Но в этот раз из-за большого количества военных процесс смотрелся многим эффектней. Женщины заулыбались.
— Это приветствие гостьям, — пояснил бессмертный.
— Так все они в курсе, что мы тут? — спросила Проскурина.
— Безусловно.
— И преемник?
— Если бы он не знал, вы бы тут не находились, госпожа Проскурина.
— Передайте ему мою благодарность.
— Обязательно. Если желаете, можем задержаться и посмотреть, как солдаты тренируются.
— Мы желаем, — ответили все практически хором.
Времени потребовалось не так и много. Вскоре после того как одни солдаты слаженным шагом покинули территорию, на нее вышли другие, довольно легко и не по погоде одетые — в черную тренировочную форму и высокие сапоги на шнуровке. Солдаты бежали один за другим в противоположную часть огромной площади, куда выкатывали снаряды для силовых упражнений. Бег был слаженный, и казалось, не доставляет бессмертным особого труда — так легко они двигались, передвигаясь змейкой.
— Разогреваются, — пояснил бессмертный.
Когда снаряды были расставлены, началась тренировка. Первым по полосе препятствий прошелся знакомый капитан. Он бежал, в нужном месте падал, совершая кувырок, затем вскакивал и снова бежал. Подпрыгивал у стенки, перебирался через нее, совершал еще один кувырок, вставал, полз, лез по подвесной лестнице… В общем, делал все что полагалось. Очень неплохо делал.
— Это довольно сложно. То, что делает, казалось бы, с такой легкостью этот военный, — вновь прокомментировал бессмертный.
— Догадываюсь, — кивнула бывшая журналистка. Это было очевидно, учитывая скорость Амира.
Преодолев всю полосу препятствий, капитан остановился возле старшего поинтересовавшись своим результатом. Тот энергично кивнул — дал знак, что результат не просто засчитан, а превзошел ожидания. И они смотрели на следующего солдата уже вместе.
— Лучший в полку, — с гордостью озвучил бессмертный. — Я имею в виду этот полк, построение которого вы видели.
— Я в курсе, Фавиан. «Лучший солдат в полку», далеко не самый скромный солдат в полку. Хотя двигается бодренько, да? — с улыбкой спросила она.
— Лучший результат в полку, мадмуазель, это больше чем «бодренько», — по-видимому, задетый комментарием за живое, исправил ее бессмертный.
— А вы случайно не его отец? — Проскурина хитро скосила глаза на Фавиана. Курчавые волосы, высокие скулы…
— Не имею такой чести.
— Близкий родственник? — настаивала женщина, уже подшучивая. — Дальний?!
Все время тренировок солдаты летучего полка бессовестно нарушали дисциплину, и было очевидно, получили в тот день немало выговоров и нарядов за свое поведение. В начале они лишь поглядывали на женщин искоса, потом смотрели уже открыто, а под конец стали улыбаться. Все, кроме капитана. Он один ни разу не посмотрел наверх, даже краем глаза. Калина знала, потому что с интересом наблюдала за Амиром все время тренировки. И для этого у нее была прекрасная возможность, ведь он часто стоял у самого подножия смотровой площадки. С этой высоты и такого расстояния, она могла рассмотреть даже то, как от предельного напряжение по лбу капитана сбегает струйка пота. Как выдуваются вены на шее. Насколько погружено в себя и сосредоточено его замкнутое лицо. Всякий раз, когда капитан выполняет очередную серию упражнений на силу и ловкость. Вновь и вновь опережая других.
— Скажите вашему родственнику, что он впечатлил меня, — не отрываясь глазами от тренировочного поля, задумчиво сказала журналистка.
— Прошу прощения?..
— Капитан Амир произвел впечатление, — терпеливо пояснила она. — Передайте ему, что я никогда не видела мужчины сильнее и быстрее.
Гид благосклонно улыбнулся и журналистка продолжила:
— Глупее…
— Что, простите?.. — растерялся Фавиан. Оглянулся узнать, кто слышит этот диалог и в изумлении уставился на гостью.
— Я понимаю, чем продиктована эта демонстрация физической мощи. Капитан давно желал доказать мне свои преимущества. Признаю, у него получилось. Так и передайте. Калина Проскурина впечатлена достоинствами капитана Амира. Его мстительность и злопамятность просто меркнут в моих глазах на фоне спортивной подготовки. Он так лихо подтягивается и отжимается, что я просто забываю про все обиды! — с показным оптимизмом уверила гостья. — Наблюдая, как капитан обильно потеет, я вдруг поняла! Какой потрясающий мужчина. Почему же он не начал отжиматься раньше?! Я бы скорее осознала, что теряю в его лице!
Проскурина промокнула сухие глаза платком и улыбнулась. Наблюдая за предметом разговора.
— Фавиан, передайте, пожалуйста, что гадкий изумрудный жук всегда со мной. Ношу у сердца и никогда его не продам. Как я могу? Ведь он напоминает капитану мои глаза… Я решила, пусть останется мне на память. Теперь одно гадкое существо станет напоминать мне про другое, — сладко улыбнувшись, невинным голосом подытожила журналистка.
Что подумал гид, понять было сложно, но вид он имел такой, словно миной ему разорвало голову, в результате полушария мозга разъединились и никогда уже не сойдутся воедино…
— Я не понимаю… — с трудом взяв себя в руки, хрипло ответил вампир.
— Просто передайте, Фавиан. Капитан поймет.
