подносов с разноцветными фруктами. Единственным украшением здесь было, окно от потолка до пола и за ним бушевала все та же пышная зелень.
– Хм, обычная харчевня для вегетарианцев, – разочарованно протянула Красава, – могли бы что ни будь по приличнее организовать.
– А что для тебя приличное, мама? – спросила Ариадна, разглядывая стеклянные двери, с обратной стороны которой струилась прозрачная вода.
– Ну, на худой конец, ресторан…Как думаешь, если дверь открыть, вода на нас хлынет? Странная у них душевая кабина…– она уже стояла рядом с дочерью и тоже рассматривала водопад, – Дана, девочка моя, это по твоей части, открой, пожалуйста, я не прочь поплескаться, да боязно что-то.
– И какие же вы непонятливые, неужели не видно, это же обычная дверь, а на ней картина, – она широко ее распахнула, а вот и кабинки, одна, две… короче девять, индивидуальные, и она скрылась в одной из них. Послышался плеск воды и радостные восклицания, – ух, ты, хорошо! Ух, ты, здорово!
Через некоторое время, заглушая шум воды, послышался возмущенный голос Всевладия.
– Чан Ми! Спроси у этой «летяги», куда исчезла моя одежда???? Я это, непонятно что, одевать на себя не буду!
– Дядя! – закричала в ответ девочка, перекрикивая шум воды – ты ее в нишу сложил? Там кнопочка есть, нажми ее! И не пугайся, после нажатия автоматически включается сушилка!
Раскрасневшаяся, сухая и чистая, Чан Ми первая вышла из душевой, она тоже не стала надевать наряды, что аккуратно висели на плечиках в нише, она лишь поменяла свои зимние сапожки, на мягкую обувку чем-то напоминающую кроссовки. Всевладий вышел вслед за ней, похохатывая.
– Представляешь, Розочка, они не только одежду выстирали, они мой кинжал наточили, смотри сюда, здесь на лезвие была зазубринка, а теперь ее нет…Тонкая работа, молодцы.
Одна только Дана переоделась в плотно облегающее платье, цвета морской волны.
– Голубь мой сизокрылый, посмотри, как я тебе? – соблазнительно покачивая бедрами, она вплотную подошла к Филиппу, вскинув руки, помогла завязать ему волосы подвязкой из жемчуга, собственноручно изготовленной.
В столовой их ожидал сюрприз, Гриня, о котором никто и не вспомнил, мирно дремал на стуле, зажав в руке надкушенный, пухлый плод, из него медленно стекало нечто похожее на сметану, расплываясь жирными пятнами на серых штанах Домового ну, а может и не сметана, но, что-то похожее на нее. Весь его поднос был завален объедками.
– Гриня! – рявкнул ему над ухом Всевладий, – а ну, быстро в душ!
– Чавой-та? – вращал осоловелыми глазами Домовой, запихивая в рот недоеденное лакомство,– никуда не пойду, я еще чайку не попил.
– « Чай не пил, какая сила, чай попил, совсем ослаб»? Твоя присказка здесь не сработает…Айдар, будь так добр, оттащи его в душевую, если будет сопротивляться, утопи его там. Ну, что, братья и сестры, официантов не видать, значицца – самообслуживание, – возвестил Всевладий, на Земле и вне ее приглашать к столу была его почетная обязанность, – отведаем же заморских кушаний!
Глава 5.
«Экскурсия».
– Обратите внимание, это творческий эксперимент соседствующих с нами и дружественных нам Чемчеев. Чрезмерное обожание и излишняя опека над потомством, приводит иногда к недоразумениям. И мой вам совет, как только у вас появятся птенцы, оберегайте их от похищения, впрочем, это случается с самыми лучшими намерениями. Впрочем, не подумайте ничего плохого, они это делают с самыми лучшими намерениями. Твердая уверенность в том, что они лучшие родители и воспитатели, толкают их иногда на необдуманные действия.
Через некоторый промежуток времени, светило выйдет из-за тучи, и вас ожидает сюрприз…
Летучая мышь порхала над огромной скульптурой птицы и тоном уставшего экскурсовода, пересказывала в невесть, который раз историю создания памятника.
На ступенчатом постаменте, в бреющем полете навеки застыла каменная птица. Она была величественно неподвижна в своем громоздком размахе крыла. В хищном клюве, от малейшего дуновения ветерка, качалась корзинка с одним яйцом такого угрожающе большого размера, что казалось, оно вот-вот выпадет из плетеной колыбельки. Вся скульптура окрашена в серый цвет с зеленоватыми вкраплениями. Поражала детальность прорисовки перьевого покрова. Даже с нижней ступеньки можно было рассмотреть крупные и мелкие перышки, и пушистое пуховое перо.
Чан Ми, мельком взглянув на это архитектурное чудо, обратилась к летучей мыши.
– Скажите, а как к вам обращаться, я понимаю, что у вас нет имен, но все же…
Снова секундное замешательство, и прозвучал короткий ответ.
– Зови меня Госпожа.
– Спасибо. Госпожа Шуршеиха, а можно посмотреть инструменты, которыми пользуются шуршики для строительства?
Опять повисла пауза.
– В шпаргалку заглядывает, – презрительно искривила рот Валюта.
– Думаю, у Обсервера спрашивает, – Ариадна подошла к Чан Ми и зашептала ей на ухо – Чаня, зови ее просто Госпожа, так как она разрешила, возможно, что имена для них звучат оскорбительно.
Вдруг, Госпожа начала камнем падать на землю. Все затаили дыхание. Но она расправила крылья буквально в метре от каменной корзинки с яйцами, зацепилась за край и повисла вниз головой.
Молчание затягивалось, Красава и Ариадна стали переговариваться между собой, обсуждая скульптуру птицы.
– Неброский окрас, наверное, это самочка, да и среди листвы не так заметна, – пробормотала Красава.
– Не от кого прятаться, они хищники, ты посмотри, какой клюв, не хотела бы я с ними поссориться, – шепнула в ответ Ариадна.
– Тихо, они всё слышат…
– А вот и автор, и владелица этого памятника , – снова заговорила Госпожа, теперь в ее голосе угадывалось облегчение, – она расскажет вам о своей стае.
Так и не ответив на вопрос Чан Ми, она упорхнула к ближайшему зданию и повиснув на нем, принялась вычищать свою белоснежную шубку.
На верхнюю ступеньку пьедестала слетела пузатая птица. Яркие краски, слишком яркие даже для оперения попугая, поражали своей безвкусицей. Красные, желтые, синие, они сплетались в какой-то невообразимый калейдоскоп, который можно было долго разглядывать.
– Теперь понятно, памятник самцу, а это самочка, – шепнула Ариадна.
– Тссс!
– Чувство прекрасного заложено в нас с момента вылупления, – без предисловий затараторила птица.
Голос у нее был резкий и в тоже время какой-то презрительно-булькающий. Задрав кверху значительных размеров клюв, она даже взглядом не удостоила вновь прибывших.
– Мы видим лучше других, наш народ знает о прекрасном все досконально. Что-что-что? У некоторых напрочь отсутствует чувство красоты? Чимчиз! Это шедевр наших гениальных скульпторов и олицетворяет самое важное! А именно – стремление к продолжению рода и забота о потомстве, а также сочетание дрррагоценностей, что никак не нарушает общую колорррритность композиции. Здесь увековечен самый лучший, самый отважный, самый преданный Чемчй, всех времен! Он погиб от голода, но не покинул своего гнезда. Чимчиз! Чимчиз!
– И здороваться у них не принято, я так понимаю, – не унималась Ариадна.
И тут, пенная вата облаков слегка раздвинулась, и яркий лучик солнца, словно указкой коснулся скульптуры. Все зажмурились от неожиданно брызнувшего света. Оказалось, что скульптура инкрустирована разноцветными стекляшками вперемешку с драгоценными каменьями.
– В глазницы, что изумруды вставлены? Вот это величина! – Дана задохнулась от восторга, –
