Иногда приезжали Сашка со Светой, причём Сашка — куда чаще. Он, как и я, сверкал своим голодным взглядом: мой друг всё-таки предпринял попытку отказаться от своих маниакальных увлечений и старался быть хорошим мужем для Светы. Она же просто терпела его, пользовалась его деньгами, а взамен сохраняла видимость того, что они всё ещё семья, хотя всем всё давно уже было известно.
Света превратилась в настоящую даму: модная причёска, маникюр, педикюр, дорогая одежда… Она тщательно следила за собой. Не то что я: в старой дырявой футболке, растянувшихся хлопковых шортах и с копной непричёсанных волос, как попало заколотых шпильками.
Как-то вечером, когда выдалось немного времени на отдых, мы со Светой и Максимом отправились на пляж. Максимка развлекал себя сам, поэтому мы могли свободно говорить, не боясь, что нас подслушают.
— Даже не верится… — выдохнула я.
— Мать вся в заботах?
— Не то слово. Но здесь я хотя бы отдыхаю от города. Скоро уже возвращаться обратно: собирать Максимку в школу: он снова вырос изо всей одежды.
— Ты счастлива?
— М-м-м… Это был компрометирующий вопрос. — ухмыльнулась я. Не хотелось отвечать. Да, Свету волновало, скорее, не то, всё ли у меня хорошо, а то, не счастливее ли я, чем она.
— У тебя же всё есть? — не унималась она.
— У меня дочь — с врождёнными отклонениями. Она никогда не станет нормальной, а я всё это вижу и ничем не могу ей помочь.
— А по мне так рано пока ещё говорить. Так что не сходи с ума.
— О да! — с сарказмом в голосе ответила я. — А ещё у меня есть демоны, которых я давно не кормила.
— Например?
Я показала ей клыки и зарычала:
— Вот такие демоны.
— Эмм да… А вот уже не хочу иметь детей. Нет, конечно, я бы родила ребёнка для себя, но от нормального человека, а не от Сашки. Я уже думала над этим, но как-то, знаешь, попадаются разнообразные не те… Паршивая ситуация, и я начинаю привыкать к ней.
— Он же вроде исправился?
— Притворяется, едва держится, чтоб не сорваться.
— Но ты всё ещё с ним…
— А, может, я тоже наркоман до эмоций, как и ты?
— Теперь я наркоман до сна…
Света звонко засмеялась:
— Как всё меняется, сестра.
— Зато ты расцвела. Тебя только тронь.
— Спасибо спонсору. Хотя… на самом деле я подкапливаю с собственных зарплат. Надо было выучиться на парикмахера ещё лет 10 назад, а не торчать на рынке. Я была просто слабохарактерной дурой, а теперь проснулась. Думаю открыть свой салон, но это ещё в проекте. Зато ты, сестра парикмахера, как давно расчёской пользовалась?
— В прошлой жизни, наверное. Не до того сейчас. С Полиной приходится заниматься всё время, чтобы развивалась.
— Мне кажется, ты чувствуешь себя виноватой.
— Так и есть. Тебе не кажется.
— Да всё с ней будет нормально. Всё не так страшно, как пугали врачи. Тем более, она твоя дочка, а не чья-нибудь, и у неё уже есть пара.
— Ага. Но чтобы она выросла более-менее нормальной, нужно вложить в неё уйму сил.
— Дилан помогает?
— Так, приезжает на выходные… Он как будто не замечает, что с ней не всё в порядке.
— По мне так ты преувеличиваешь. Дилан просто любит её, какая бы она ни была.
— Я ведь записалась на аборт, когда анализ показал, что ребёнок родится с отклонениями… И сделала бы.
— Почему передумала?
— Под моей дверью стоял Егор, верховные предусмотрели.
— Может, они знают, что твоя дочь вырастет нормальной? Во всяком случае, у неё с рождения есть жених (хорошенький, кстати, мальчик). Значит, она будет пригодна для супружеской жизни.
— Не забывай, что у них разница 17 лет.
— Это сейчас модно. Да что с тобой? Тебе всегда всё было до фени!
— Когда это всегда? Моя спесь была обломана, когда Дилан вколол себе этот проклятый концентрированный ген.
— Да уж. — она кивнула. — Зато сейчас он выглядит вполне счастливым.
— Потому что ничего не помнит. И я надеюсь, что так и будет, правда? — недвусмысленно намекнула я.
— Извини, я не хотела тогда этого говорить тебе. — сказала Света о том вечере, когда я увидела её в кафе с другим мужчиной.
Мы дошли до пляжа и окунулись в воду. Я, как обычно, уплыла далеко, легла на спину и позволила себе забыться на несколько минут. Домой мы вернулись уже затемно, и я с новыми силами погрузилась в дела.
Ещё я заметила, что моя фигура не спешила восстанавливаться после родов, лицо выглядело уже явно не юным и унылым, будто у меня на плечах лежала вся мирская скорбь.
Я поняла, что сейчас просто лишена тех вещей, которые наполняли меня энергией и счастьем. Снова захотелось почувствовать себя любимой, и не просто любимой, а обожаемой, вожделенной женщиной.
А ещё за всё лето у нас с Диланом всего 2 раза был секс, и это немало угнетало меня. Это была явная трещина на нашей семейной жизни, притом, что мы даже не ругались. Возможно, уровень моей привлекательности резко упал после второй беременности, и сейчас совершенно не было времени заниматься собой. Но только желание самозабвенно трахаться от этого не становилось меньше. То, что мы пару раз уединились на 20 минут и тихонько, чтобы никто не услышал, исполнили свой супружеский долг, счастья не прибавляло. Мне хотелось заниматься любовью долго, громко, со стонами и бешеными скачками, чтобы потом ноги и руки дрожали от усталости, а не так, словно мы рыхлые песочные пряники.
Я боялась, как бы моя сексуальная неудовлетворённость и нервозность не отразились на детях и всех остальных, старалась справляться с внутренним диссонансом сама.
Но рано или поздно подавляемый негатив должен был вырваться наружу. В ту пятницу Дилан приехал к нам, сказал, что ему предоставили 2 недели отпуска в августе, предложил куда-нибудь съездить. Я восприняла его идею без энтузиазма.
— Например?
— Куда-нибудь на север, где мы ещё не бывали. Хочешь?
— Пока Полине не исполнится хотя бы год, мы никуда не поедем. — отрезала я.
— Как знаешь. Тебе бы не помешало развеяться, ты совсем не выглядишь счастливой.
— Потому что я не могу притворяться счастливой! И развеяться для меня — это недостаточно!
— Я понимаю, тебя утомляет всё это, но не забывай, что не ты одна отдаёшь все силы, чтобы мы могли нормально жить.
— Нормально?! — почти взвизгнула от возмущения я.
— Диана, я стараюсь, чтобы у нас всё было хорошо, чтобы вы ни в чём не нуждались! Что я делаю не так?
— Хватит вести себя так, как будто ничего не происходит! С нашим ребёнком не всё в порядке! Ты хоть раз видел, как она улыбается? Максим в её возрасте уже ползал, а она даже не может приподняться на локтях, когда лежит на животе!
— Это как-то влияет на твоё отношение к ней?
— Не в этом дело! Чтобы она хоть как-то развивалась, нужно уделять ей абсолютно всё своё время. Это непосильно тяжело для меня одной.
— Я не могу разорваться между семьёй и работой, Диана. — вздохнул Дилан. — Ты сама увезла детей в деревню.
Он был прав. Глупо было требовать от него чего-то сверх того, что он уже делал. Я поняла, что спорить бессмысленно, ибо уже проиграла.
— Закрыли тему. — вздохнула я. — Я ложусь спать.
— Ладно. Доброй ночи.
Он лёг рядом и обнял сзади.
— Диана? Давай не будем злиться друг на друга? Иди ко мне.
— Отстань, пожалуйста. — грубым тоном попросила я.
Он тут же убрал руку с моей талии и отвернулся от меня. Я поняла, что перегнула палку.
— Прости, я не хотела. Это нервы. Дилан, прости…
— Следи за своими словами лучше. — огрызнулся он, его терпение тоже было не безгранично.
Если бы он повернулся ко мне и сказал что-нибудь успокаивающее, я бы взяла себя в руки и уснула рядом. Но всё случилось не так: мой голодный подавляемый демон только и ждал, чтобы вырваться на волю. Я вскочила с постели, в один прыжок оказалась возле шкафа, схватила джинсы и футболку.
— Диана, вернись в постель! — старался не кричать Дилан, чтобы не разбудить Полину (Максим в ту ночь спал в комнате бабушки).
