Лиан то и дело проходился на тему изнеженных дворцовых баловней, которые умеют только брать готовенькое, а Фарр в ответ называл его увечным сопляком и Занозой. И Айна никогда не могла понять, где грань между едкими шутками и желанием ранить посильнее. Однажды она увидела, как Лиан насмешничает над принцем, который и в самом деле не больно то ловко разводил огонь. Слепой целитель просто щелкнул пальцами, и сухие ветки радостно вспыхнули, а Фарр сердито отшатнулся от огня, который едва не подпалил его брови и кончики волос. В другой раз услышала, как принц, задыхаясь от гнева, говорил Лиану, что переломает ему все пальцы, если тот еще хоть раз посмеет помянуть его мать. И Лиан только молчал в ответ, изумленный этим внезапным приступом ярости, явно несоразмерным его неосторожным словам. А еще Айна знала, что оба ее колдуна по ночам сидят у костра и говорят о каких-то вещах, в которых она сама ничего не смыслила.
Да, из фургона она их обоих выставила.
Сказала, мол, пусть ночуют под открытым небом, небось не зима. А кто сунется к ней в повозку, тот так получит по макушке, что никакие бабки и даже дядя Патрик не вставят мозги обратно.
Днем они оба, конечно, пытались завладеть ее вниманием... И иногда Айне казалось, что она – как та игрушка, которую вечно не могут поделить двое мальчишек, привыкших владеть чем-то в одиночестве и целиком. А в другие моменты она сама ощущала себя жестоким ребенком, который дразнит ручных драконов, играя с ними то в прятки, то в догонялки...
Где-то на середине пути Фарр однажды пошел с ней за водой к ручью, и там, под сенью зеленой листвы вдруг сказал с неожиданной твердостью в голосе:
«Айна, так не может продолжаться бесконечно. Эта дорога рано или поздно кончится... Сегодня или завтра, через месяц или через год тебе придется сделать выбор. Понимаешь? Нельзя бесконечно прятаться от этого и гнать нас обоих от себя, лишь бы только не принимать решение. Мы ведь тоже живые...»
Она кивнула тогда, не найдясь, что ответить.
И долго думала над тем, в какой момент появилось это «мы». В Таронском ущелье или уже поздней? Почему-то это казалось ей очень важным.
Может быть, потому, что она все чаще вспоминала слова старой Дэлизы и все внимательней посматривала на карту Срединных земель, гадая, куда бы ей хотелось поехать в следующий раз... И она знала, что оба ее дракона не так болезненно переживут эту утрату, если будут к тому моменту столь же увлечены выяснением, кто шибче умеет закрутить магический поток.
А еще знала, что сбежать от них легче, чем сделать выбор.
– Ладно, – сказала Айна со вздохом, – едем. Я тоже хочу в купальню и обедать. А еще оказаться наконец среди разумных людей и не слушать больше эти глупости!
Она цокнула лошадям и те охотно пустились вскачь.
Гнедые тоже соскучились по своим уютным стойлам, и они прекрасно знали, что уже совсем скоро избавятся, наконец, от надоевших оглобель и хоть на какое-то время будут предоставлены самим себе. Да еще старательному конюху, который никогда не забывает расчесать им гривы, смазать копыта и предложить вкусное яблоко.
2
– Фаре! Айна! – Май первым выбежал им на встречу, едва только фургон въехал в замковые ворота. – Вы вернулись! Это я первым увидел вас! Я всем сказал, что вы едете! Айна, а ты повстречала ферестрийских жонглеров? А какой-нибудь подарок нам привезла? А у нас появилась новая игра, я сейчас расскажу!..
-– Май, помолчи! От тебя столько шума! – следом за братом у повозки возникла Энис. Ее глаза тоже сверкали от радости, а дыхание был сбивчивым, как будто она только что сбежала по ступеням с самого верхнего этажа во дворце. Принцесса ухватила за руки Айну, которая спешно спрыгнула на землю, а потом и вовсе кинулась ее обнимать. – Как хорошо, что ты вернулась! Мы не ждали тебя раньше осени...
Айна рассмеялась.
– Уже почти осень, милая... – она расцеловала принцессу в обе щеки. – Но я тоже очень рада вернуться. Кузена-то своего обнимешь? Он зачем-то отправился следом за мной, так что тоже проделал долгий путь.
Энис кивнула и бросилась в объятия Фарра, который охотно распахнул руки ей навстречу и подхватил, как малышку, взметнув до неба.
Это было счастье.
Чистое счастье, которое знакомо всякому, кто возвращался домой, где любят и ждут.
Элея и Патрик стояли чуть поодаль, со смехом глядя на эту суету. Но вот хозяин дома поймал взгляд Айны и тут же шагнул ей навстречу.
– Здравствуй, дорогая. Что ж, ты все-таки смогла... – он внимательно посмотрел на Лиана, который все это время молча стоял у фургона и с отстраненным видом крутил в руках свою дурацкую щепку. Наверное, ощущал себя совсем чужим и лишним среди всей этой радостной суматохи.
Айна коротко обняла Патрика, а затем Элею, чьи объятия, как всегда были самыми нежными в мире. после чего быстро подошла к Лиану и ухватила за локоть
– Вот, – сказала она, не пытаясь сдерживать улыбку, – это он. Мой Лиан.
И подтолкнула его вперед.
– Ну, здравствуй, милый, – Элея первая шагнула ему навстречу и осторожно взяла за руки. – Как же долго мы ждали тебя здесь...
Айна еще никогда не видела на лице у Лиана такой робкой и смущенной улыбки. Он выглядел растерянным: застыл с широко распахнутыми глазами, будто не веря этим словам и этим теплым рукам, которые ласково держали его тонкие пальцы. И сам ничего вымолвить не мог вовсе.
Патрик тоже положил ладонь ему на плечо.
– Элея права, – с улыбкой сказал он. – Мы рады видеть тебя здесь, Лиан. Добро пожаловать в Янтарный утес! Я – Патрик. Айна наверняка рассказывала тебе обо мне. Обо всех нас. Мы-то о тебе весьма наслышаны...
– Да... – выдохнул наконец Лиан. И добавил, низко опустив голову: – Спасибо, Ваше Высочество...
Айна и не думала, что этот гордый упрямец способен перед кем-то добровольно склонить свою лохматую макушку.
– Ну, полно! – усмехнулся Патрик. – Кланяться будешь перед королем, если доведется его увидеть. А у нас тут все проще... – он окинул всех приехавших долгим пристальным взглядом. – Ступайте в дом. Комнаты для вас уже готовы, купальня нагрета. Обед подадут после того, как вы приведете себя в порядок. Фарр... отойдем на минутку...
Купальня во дворце была небольшая, но, по мнению Айны, совершенно прекрасная. В ней имелось целых три отдельных комнаты с глубокими каменными ваннами, выложенными разноцветной плиткой. Вода в них грелась каким-то хитрым образом и подолгу оставалась горячей. Одной из комнат, самой дальней и простой пользовались слуги Янтарного Утеса, другая, украшенная узорами из цветов, считалась дамской, а третью, большую и просторную обычно занимали мужчины. Именно туда Айна затолкала Лиана, велев ему как следует отскрести грязь от своих босых ног. За всю дорогу от Ферестре он так и не выразил желания обзавестись новыми туфлями. Только рубаху позволил себе купить, да легкую накидку на случай дождя.
Сама она поспешила в женскую купальню, на ходу развязывая пояс штанов, чтобы не терять ни секунды – ей не меньше, чем Фарру хотелось поскорее смыть с себя дорожную пыль и переодеться в чистое. Благо, добрые слуги этого дома уже принесли в комнату с цветами ее любимое синее платье, гребень, домашние туфли и даже ленты для волос...
Забравшись в ванну, Айна со стоном вытянула ноги и погрузилась в горячую воду с головой.
Какое же блаженство!
Она уже как следует вымыла волосы душистым мылом, когда из соседней купальни донеслись громкие голоса – Лиан с Фарром, похоже, пытались в очередной раз выяснить, у кого язык острее.
«Ну и пусть бодаются, – подумала Айна про себя. – Если им обоим это так нравится, кто я такая, чтобы мешать?»
Она улыбнулась, вдохнула поглубже и снова опустилась под воду.
В конце концов, теперь это вообще не ее забота. Патрик так долго хотел заполучить Лиана в свое распоряжение... Пусть теперь сам решает, как пристойно и как недопустимо вести себя в его доме этим двоим.
