Верховный чувствовал себя так, будто у него пыльный мешок с головы сдернули. Идея еще не оформилась, но душу затопили надежда и робкая вера в удачу.
– Ну-ка, Фрэнк, дай мне список дисциплин, куда тебе нужны преподаватели.
Ректор без лишних вопросов протянул документ. Не в первый раз он видел своего друга в таком состоянии – тут главное не сбить с мысли.
Целитель вновь погрузился в полудрему – ему все это было не интересно, а вот ректор наблюдал за магом, на чьем лице с каждой секундой проступало озарение. Неужели он придумал, как решить проблему с нехваткой кадров?
Верховный меж тем рассуждал. Если оставить команду в академии, то это решит все проблемы! Ребята будут в безопасности, под присмотром, а главное, они смогут обучаться. Не академическим дисциплинам, конечно, но их тренировки ни у кого не вызовут подозрений! Мастера смогут приходить тайными переходами или вообще, можно заслать сюда парочку на должности наставников молодняка.
Подхватив стилус, Морриган напротив каждой должности стал делать пометки.
Прав был король, решение Верховный нашел. Самый надежный способ спрятать команду Хранителей и отвести от них подозрения - выставить их на самом видном месте!
– Считай, что я нашел тебе новых сотрудников на ближайшие пятнадцать лет. С хорошим образованием и реальным опытом. А рекомендации у них самые лучшие, какие только могут быть.
– Да неужели? – с сомнением уточнил ректор, не веря своему счастью. – И чьи же?
– Твои, Фрэнк.
37. О том, как круто изменилась жизнь
Я смотрела на портрет в человеческий рост, занимающий всю витрину артефакторской лавки и рассуждала, какая же странная штука жизнь…
Ещё не так давно я была никем.
Магичкой-слабосилком, которая каким-то чудом закончила академию и получила заветный диплом. Девчонкой с большими амбициями, которым не суждено было сбыться. Серой мышью без семьи и связей, исчезновения которой никто и не заметил бы.
Однако, за последние месяцы судьба сделала такой вираж, что голова шла кругом.
Не успела я покинуть академию, как вновь в неё вернулась. Правда, в бессознательном состоянии, на грани жизни и смерти. А когда пришла в себя, выяснила много интересного.
К примеру, что мы с ребятами теперь Хранители. И наша жизнь отныне нам не принадлежит!
К новому статусу мне еще привыкать и привыкать, а вот одинокой и бессемейной я уже не была. Теперь у меня такая семья… что закачаешься! Сестра-воительница и семь братьев-богатырей. Хотя иной раз кажется, что побольше, потому что близнецы по производимому кипишу на пятерых потянут. Это если забыть про Кирана, который близнецов за пояс заткнет. Эта троица чуть с ума меня не свела, когда я очнулась в лечебнице. Да и сестра у меня не одна, как выяснилось позднее.
На самом деле, я тогда сильно пожалела, что пришла в себя – от новостей захотелось немедленно свалить в бессознанку, да куда там… От Златкиной заботы еще никто не уворачивался. Когда я увидела ее у своей постели, подумала – мерещится, уж очень доброжелательной она выглядела. А Злата была вполне себе реальной и вела себя так, как будто размолвки нашей и не было вовсе. Ухаживала с полной ответственностью – напоила, помогла дойти до туалетной комнаты. Все было проделано в высшей степени профессионально, но без былой отстраненности. Я чувствовала искреннюю заботу, видела прежнюю яркую улыбку, открытую и веселую. Вот только глаза у подруги были грустными, и как будто виноватыми. Мне это показалось странным – раньше я за собой такой обостренной эмпатической чувствительности не замечала. Как следует обдумать эту важную мысль мне не довелось – в палату ворвался Касьян.
При виде меня он будто бы в стену врезался. Застыл на несколько мгновений, рассматривая меня с ног до головы, и с шумом выдохнул:
– Очнулась!
Ответить ничего не успела – двери вновь распахнулись, впуская остальных парней. Не ожидая препятствия на своём пути в виде командира, они чуть всей гурьбой не свалились на пол.
Каково же было моё удивление, когда ребята восторженно загалдели! Шум поднялся такой, что у меня даже в голове зазвенело.
Своё состояние на тот момент я оценила как «средней паршивости»: ощущения были такие же, как после пятого года обучения – первый и единственный раз, когда я до паники боялась экзаменов из-за своего слабого дара. Продержаться четыре года в академии в моем случае уже было немалым достижением, но хотелось большего. И я с каким-то остервенением сутками напролет рылась в библиотеке, ища способы, как преодолеть такой серьезный изъян, как слабый дар. Библиотека была огромная – понадобится не один десяток лет, чтобы изучить все, что она хранит, а времени было в обрез. Так что в ход пошли стимулирующие зелья. Лика была ярой противницей стимулов – как их называли студенты – так что пришлось действовать в обход и покупать зелья у выпускников. И то ли зельевары были неучами, то ли это стандартная побочка, но все, что я успела изучить под действием стимулов, мне потом ещё несколько недель снилось вязкими кошмарами: сведения из разных дисциплин дробились и сплетались в немыслимую путаницу, не желая разбиваться на стройные параграфы. Я тогда спать боялась.
Вот и в этот раз очнулась в том самом разбитом состоянии, будто бы накануне сдала экзамен экстерном, впихнув в себя годичную программу за неделю. Казалось, я все ещё слышу шелест переворачиваемых страниц огромного учебника, а в мыслях крутятся какие-то незнакомые схемы, формулы, определения. И от этой информации голова пухла значительно сильнее, чем от осознания, что нахожусь я в целительском крыле родной академии.
Так что когда Киран растолкал всех локтями и рванул ко мне раскинув широко руки, с желанием заграбастать мою бедную тушку в объятия, я попыталась отгородится подушкой – как хрустят косточки под напором Кирановой радости мне известно доподлинно.
Помощь пришла неожиданно.
– Руки убрал, – приказала Златка.
И вроде сказала она пусть и твердым, но тихим голосом, однако проняло всех без исключений. Да что там, она даже бровь не приподняла, как делала это с особо непонятливыми пациентами! Я обалдело наблюдала, как огневик прямо на ходу сменил курс и плюхнулся на соседнюю койку, словно так изначально и планировал.
Скосила взгляд на подругу. Что она сделала с моими парнями, что они такие шелковые?! Страшная женщина!
– Ну ты и напугала нас, мелкая! – выразил Киран общее мнение.
Ребята поддакнули и спокойно расположились вокруг – кто на соседних койках, кто прямо на полу. Касьян устроился рядом со мной и сразу же взял за руку, переплетая пальцы – Веррон и Ноэль как-то по-доброму ухмыльнулись на этот жест. Сейчас, когда все угомонились, я смогла их всех рассмотреть. Бледные как поганки, где только растеряли здоровый «провинциальный» загар, осунувшиеся, как будто похудевшие. Даже Элене изменила ее обычная выправка. Потом я поняла в чем дело. Обычная городская летняя одежда. Ни кожаных курток, ни клепаных ремней с крючками для кинжалов и фляжки… Совсем штатские. Но веселые. Как же я рада их видеть!
— Долго я была в отключке?
– Дольше, чем остальные, – отвечает Златка. – Так как твой дар был слабым, организму потребовалось больше времени чтобы восстановиться, к тому же, ты потеряла очень много крови. И перестроиться под новую магию.
– Новую магию? – уцепилась за непонятное.
– Каким-то чудом ритуал Хранителей сработал. Отец говорит, – Кас на секунду задумался, словно смаковал новое обращение к Верховному, – что нас нашли в отключке. Доставили сюда и неделю пытались понять, что происходит.
Кажется, я пропустила очень многое. Если мы стали Хранителями, то что тут делает Златка? Напряжения между братом и сестрой не чувствуется. Они помирились или это временное затишье? И почему Касьян при всех так спокойно называет Верховного отцом, разве это не было секретом? Парни больше не злятся, а помнится у разлома они высказывались весьма и весьма язвительно!
