Пролог
Звон разбитого стекла подорвал с постели. Я села, вглядываясь в темноту комнаты, но звук не повторился. Я даже подумала, что мне показалось, но смутное беспокойство никак не давало уснуть. Папа совсем плох, неужели он уже успел напиться и теперь буянит? Так нельзя, нужно пойти и проверить, как он там, может, погнать спать…
Откинула одеяло и поежилась. В доме было холодно, отопление перестало работать, значит, мне все же придется идти и проверять, что случилось.
Накинула халат.
Босиком по холодному полу. Если заболею, то отец мне за это ответит, сам будет по больницам кататься.
На лестнице было темно, я замерла на верхней площадке, вглядываясь во мрак первого этажа. Мы никогда не выключали свет, так повелось ещё с тех времен, когда мама была жива. Она боялась ночных кошмаров больше, чем я.
Телефон остался в спальне, поэтому пришлось спускаться осторожно, про себя ругаясь на непутевого папу, забывшего включить свет.
Из кухни раздался вскрик и звук падения. Звон и... Ругательства. А я уже спустилась.
В доме чужие, нельзя, чтобы они видели меня. Нужно вызвать полицию, спрятаться. Только отец ведь там, неужели он пострадал?
Мне стало страшно. Во всем мире у меня остался только он. Даже друзей не было из-за частых переездов, пока я была маленькая, пока могла ими обзавестись. А когда подросла, то уже не видела смысла в глупых улыбках и светских беседах ни о чем.
Я стала отступать назад, подниматься по лестнице, следя, чтобы из кухни никто не выглянул. Конечно, если бы это произошло, выбора у меня бы не было, пришлось бы или бежать, или сдаваться.
Ступенька скрипнула, и я мысленно выругалась. Как могла забыть о ней? Но мужчины, ругавшиеся с отцом, не услышали. Я облегченно выдохнула и бросилась наверх. Но успела преодолеть всего две ступени, и прямо передо мной возникла тёмная фигура с горящими жёлтым огнём глазами:
– Бу!
От неожиданности я покачнулась, попыталась схватиться за перила, но не смогла, скользкое дерево проскочило между пальцев, и полетела вниз.
Время замедлилось, поплыло. Я услышала смех – злой и издевательский.
Сильно ударилась ногой, бедром проехалась по ступеньке, вывернула руку, чуть не сломав. Кажется, даже услышала хруст.
Я почти приготовилась к тому, что сломаю себе шею, но внизу лестницы неожиданно воткнулась во что-то мягкое и пушистое. Открыла глаза, которые зажмурила, когда начала падать, и завизжала.
Никогда мне не нравились оборотни – существа злобные, жестокие и опасные. Они держали весь город в страхе, правили тёмной стороной бизнеса, ловя на крючок жадности обычных людей.
Так что они забыли в моем доме?
– Не ори, – грубо встряхнул меня оборотень – большой, с выступающими клыками, горящими в полумраке. – Что, крошка, не ожидала? – он заржал, прижимая меня к себе.
Я попыталась вырваться, но бороться с оборотнем, словно пытаться сдвинуть скалу.
Внезапно я поняла, что это конец. Даже если папа здесь, он ничем мне не поможет, ведь оборотни не слушают людей. Но и не брезгуют человеческими девушками, берут их в любовницы. Или просто берут...
Всхлипнула, рванула прочь от него, уже ни на что не надеясь. Ткань халата затрещала. Каким-то чудом я оказалась на свободе и рванула в сторону кухни, где должен был быть отец.
Я не знала, что будет дальше, смогу ли убежать, догонит ли меня оборотень, останусь ли в живых...
Ворвалась на кухню, распахнув дверь и замерла, чувствуя, как мой мир стремительно переворачивается. Папа, сгорбившись, сидел за столом. В руках он крутил стакан с янтарной жидкостью. Не просто крутил – перекидывал из левой в правую, проводил пальцем по кромке и начинал заново. Нервничал, даже не скрывая этого.
– Папа, – голос предал меня, прозвучал тихим всхлипом.
Он встрепенулся, заметил, что я вошла, и недовольно выпрямился.
– Саша, вернись к себе! Тебе нечего тут делать! Уйди!
Я прикусила губу, чувствуя, что сейчас разревусь. Он не знает, что я не могу этого сделать? Не знает про оборотней? Но я же слышала голоса, значит, здесь должен быть ещё кто-то?
– Я не могу...
– Виктор, зачем ты пугаешь дочь? – я втянула воздух, подавившись испуганным вскриком. – Такая милая, такая сладкая девочка...
Оборотень. Ещё один. Старше.
На вид я бы дала ему пятьдесят, может, больше, кто знает. Матёрый, холеный, уверенный в себе зверь.
О таких не предупреждают в школе, говоря – бойся! О таких только шепотом, потому что они намного опаснее тех, кто чует силу, но не умеет себя контролировать. В их руках просто сосредоточена вся власть, эти оборотни владеют городом, своими кланами и людьми, которым не посчастливилось жить рядом.
– Михаил Львович, пусть Саша вернётся к себе, – папа вдруг засуетился, залебезил, одновременно пытаясь выглядеть достойно и не жалко. Я понимала его страх, но не понимала, зачем нужно было связываться с оборотнем? Какие вообще у них могут быть общие дела? Папа – успешный врач, но работает только с людьми.
Дверь за моей спиной открылась, и я против воли поежилась. Холодный сквозняк и страх соединились, буквально парализуя всю до кончиков пальцев на ногах.
– Ну что ты, – оборотень улыбнулся и пошёл к столу. Пустой стакан, видимо его, стоял рядом с початой бутылкой. – Сашенька, не откажи гостю, – в стакан полился папин любимый виски. – Присоединяйся.
Отказаться? Невозможно.
На ватных ногах подошла к столу, бросила на отца испуганный взгляд. Слезы мешали, смазывая картинку, но я видела, что и он испуган не меньше.
– Пей, – стакан проскользил по столешнице и остановился в сантиметре от края.
– Выпей, Сашенька, – попросил папа.
