– Эрика, моя дорогая. Не нужно плакать, никто ведь не умер в конце концов. Ну а что касается боли, уверяю тебя, что боли больше не будет… по крайней мере, спереди, – улыбнулся Артур и посмотрел на меня так, что я задрожала. Я дрожала не только от его взгляда, но и от злости. Я сердилась на этого человека, который купил меня, осмотрел меня обнаженную перед моими родителями, затем связал меня и жестоко наказал, и, наконец, заставил меня сделать... то, что должна делать порядочная замужняя женщина только с собственным мужем.
– Перестань плакать, глупышка, или я покажу тебе, как еще можно любить. Не думаю, что ты сейчас к подобному готова. Я вообще сомневаюсь, что ты слышала о таком, Эрика, – напугал меня Артур, и мне удалось как-то сдержать рыдания. – Теперь встань, иди в ванную и прими душ. После этого возвращайся сюда, я помогу тебе надеть ночную рубашку. И не пугайся крови. Это нормально. Кровь бывает у каждой невинной девушки, когда ее сладкую розовую киску имеют в первый раз.
Я дрожала и боялась потерять сознание, но все-таки мне удалось встать с постели. Я взглянула на свое измученное тело... Кровь измазала мои бедра и волосы... на этом месте. Я пошатнулся, но когда Артур обнял меня и повел в ванную, чтобы поставить под теплые струи воды, я вдруг ощутила прилив сил. Душ оживил меня, но мое тело дрожало от пережитого. Я вытерлась, и крови больше не было. Но я чувствовал себя разбитой, разорванной и использованной. Между ног саднило, в голове не было ни одной мысли. Я хотела забыться... И тут я почувствовала, как меня одолела усталость. Хотелось уснуть, чтобы не думать о том, что случилось этой ночью.
Когда я вышла, Артур сидел на перестеленной постели с ночной рубашкой в руках. Он натянул ее на меня, не прижимая меня к себе. Артур ели прикасался к моей груди и низу живота, только в этих прикосновениях я не увидела пошлости. Затем Артур поднял меня и положил в постель. Натянул на меня пахнущие свежестью простыни и пожелал спокойной ночи... Нет, это не была спокойная ночь, наоборот – ночь страха. Любой звук пробуждал меня от беспокойного сна. Я боялась стука веток о крышу, криков ночных птиц, непонятных скрипов, я боялся, что это Артур. Что он возвращается ко мне. Но он не вернулся. По крайней мере, той ночью.
Глава 13. Муза
Он вошел в мою комнату на следующее утро. Думаю, Артур понял по моему поведению, что я боялась его, и ему, похоже, это нравилось. Он вел себя со мной сдержано, словно мы не были с ним близки. Его отношение было одновременно покровительственным и снисходительным. Говорил Артур со мной спокойно, я бы сказала, даже ласково, но так точно не общаются со взрослой женщиной, с которой ты имел особенную ночь. Таким тоном говорят с неумными девушками, которые в чем-то серьезно провинились.
Я не понимала, что я сделала не так, но похоже, Артур не собирался мне ничего объяснять. Он посмотрел, как я перебираю пальцами ночную рубашку, и приказал мне встать, а затем сказал, чтобы я избавилась от нее. Я не забыла, что произошло прошлой ночью, поэтому не решался остаться обнаженной перед ним. Но, зная, что произойдет, если я замешкаюсь хоть на минуту – я дам Артуру повод высечь меня – пришлось выскользнуть из постели и стянуть рубашку.
– Ложись мне на колени, Эрика. Я хочу посмотреть, как сегодня поживает твоя поротая попка, – приказал Артур. Он ничего не говорил о том, что сделал после того, как наказал меня прошлой ночью, но его манера разговаривать и отношение ко мне, его собственническое поведение указывали на то, что он думает об этом и гордиться своим жестоким и животным поступком. Я вспомнила события прошлой ночи и тут же покраснела от стыда. Но послушно подошла к тому месту, где сидел Артур – на этом дурацком кресле наказания.
Он положил меня на колени, лицом вниз, и принялся осматривать, да, не только глазами, мою дрожащую, напряженную и обнаженную попку, чтобы понять, как я чувствую себя после его болезненного наказания. Скромность была роскошью, в которой мне было отказано, и никакие мольбы не заставили бы Артур вести себя со мной так, чтобы я не смущалась.
– Чудесно, посторонний мужчина вряд ли бы мог сказать, что тебя отшлепали прошлой ночью, – заявил Артур. Его слова меня напугали, мне показалось, что сейчас отворится дверь, и к нам войдет еще кто-то. Но мы оставались в комнате одни. Его руки гладили мою дрожащую попку, пока я продолжала лежать на его коленях с закрытыми глазами, повернутая лицом к полу. Мне было страшно, но я изо всех сил старалась слушаться Артура.
– Ох, – всхлипнула я, когда рука Артура прошлась рядом с сокровенным местечком. Но он не подал вида, что услышал, как я задохнулась от страха.
– Я боялся, что, возможно, слишком сильно тебя ударил, но я не хотел делать ничего такого, чтобы испортить красоту этой прелестной задницы. Приятно смотреть, как твоя великолепная попка приобретает красноватый оттенок, тогда я могу видеть, как хорошо поработала над ней, но я надеюсь, что мне не придется бить тебя с такой силой, чтобы подпортить шелковую кожу. Было бы неправильно портить твою природную красоту. Не знаю, наступит этот день или нет. Все будет зависеть от тебя, моя дорогая, Эрика. Если будешь нерешительной и непослушной, откажешься делать то, что тебе говорят, мне придется продолжать учить тебя послушанию, пока ты, Эрика, не научишься выполнять все мои приказы. Сегодня я тоже выпорю тебе, – мне стало страшно, – это будет не больно, ведь ты не сделал ничего плохого… Я просто хочу, чтобы ты не забывала, что обязана слушаться меня. Так что встань и принеси мне с комода расческу.
Артур помог мне подняться и ударил по голой попе ладонью, чтобы направить меня к комоду, именно там лежала деревянная расческа. Я взяла ее и отдала Артуру, он снова положил меня на колени и отшлепал. Артур одновременно сказал правду и соврал – было не так больно, как вчера, но все же было больно.
Артур нанес мне около двух десятков ударов. Они сыпались на кожу, разбивая ее так, как если бы меня наказывал отчим в лесном сарае. Я изгибалась от силы ударов, но пока я не делала никаких попыток, чтобы вскочить с его колен, ну или прикрыть попку руками, поэтому мой мучитель с пониманием отнесся к такому поведению. Мне кажется, он этого добивался. Хотел видеть, насколько сильно мне неприятно.
– Теперь оставайся хорошей девочкой. Если будешь слушаться, тогда у меня не будет причин давать тебе «правильную» порку, – сказал Артур, снимая меня с колен. – Прими душ, затем оденься и спускайся завтракать.
– Да, Артур, – ответила я смиренно со слезами на глазах, медленно продвигаясь к двери ванной комнаты. Артур остался за закрытой дверью, и я принялась тереть покрасневшую и покалывающую попку обеими руками.
Я приняла душ, оделась и спустилась вниз, переживая, что меня там ждут новые сюрпризы. Но все оказалось нормальным. Завтрак был готов, и Артур уже сидел за столом. Не знаю, кто приготовил еду, но не думаю, что это был Артур, скорее всего, приходила кухарка. Во время завтрака я старался не смотреть на него.
Было неприятно сидеть напротив человека, который сделал со мной так много ужасных вещей. Но Артур вел себя так, как будто ничего не случилось. Он был естественным и даже не пытался мною командовать, а просто мило болтал о всяческих вещах. Артур не вспоминал о том, что произошло прошлой ночью, и о недавнем наказании, от которого все еще саднила попка. Но тем не менее, даже во время этого «приятного» разговора я чувствовала тяжелые нотки в его голосе, которые предупреждали меня, что я должна демонстрировать свое повиновение. Что касалось моего состояния, то стыд и физическая боль паривли мной… Мало того, что моя попа ужасно болела после вчерашнего и нескольких десятков ударов сегодня, которые Артур нанес мне через такое короткое время, я также чувствовала себя разбитой из-за того, что он сделал со мной в постели. Болели поясница и бедра, и я чувствовала нервные спазмы, когда мне приходилось встречаться с Артуром взглядом. Его я старался по возможности избегать.
