Казалось, что я лежала полуголой на коленях Артура в течение нескольких часов, а не минут. Артур закончил наказание тремя или четырьмя очень сильными ударами, которые заставили меня разразиться слезами страданий. Я скрипела зубами, чтобы удержаться, но у меня так и не вышло промолчать... Артур смог заставить меня кричать и только после этого он поднял меня с колен. Даже мягкая текстура шелка ночной рубашки, упавшая на мою попку, ощущалась, как наждачная бумага. Было настолько неприятно, что я бы обрадовалась приказу Артура снять рубашку с себя.
– Теперь встань на колени передо мной, – сказал Артур, когда я поднялась с его колен, дрожа от жгучей боли и интенсивной пульсации поротой попки. Мне было трудно двигаться, но я заставила себя опуститься перед ним на колени. Артур положил руку под подбородок и приподнял его, чтобы хорошенько рассмотреть мое заплаканное лицо.
– Чувствуешь ли ты себя послушной девушкой, Эрика, после того, как я преподал тебе правильный урок? – спросил Артур.
– Да, Артур, я… я хотела сказать, М-Мастер – ответила я, подавляя рвущиеся наружу рыдания.
– Ты знаешь, что получишь серьезную порку, когда снова станешь непослушной? Не так ли, Эрика?
– Да, да… М-Мастер…
– Тогда ты должна быть благодарны за то, что я выпорол тебя. Эта порка будет напоминать тебе, что всегда нужно быть хорошей девочкой – улыбнулся Артур. – Если бы я не наказал тебя так, как я сделал это только что, то ты бы, наверное, довольно часто шалила, получая за свои шалости всего лишь несколько десятков ударов. Думаю, ты должна благодарить меня за то, что я о тебе позаботился, когда выпорол правильно. Ты же благодарна мне за эту порку, Эрика?
– Д-да… М-Мастер, – заплакала я, не понимая, где мне найти силы, чтобы спокойно стоять на коленях. Невыносимая пульсации заставляла извиваться перед Артуром, словно я не хульдра, а змея.
– Тогда поцелуй меня в знак благодарности, – неожиданно потребовал Артур.
Глава 15. В гареме
Я осторожно поднялась, изо всех сил стараясь не стонать. Каждое мое движение отдавало саднящей болью. Мне нужно было какое-то время, чтобы поверить в то, что я сама поцелую Артура, но времени у меня не было. Я обняла его за шею и, дрожа всем телом, прижала свои губы к его. Артур посадил меня к себе на колени и крепко обнял меня. Он пытался унять мою дрожь, но мне было слишком страшно и больно.
– Тише, моя Эрика, тише. Порка, которую я только что тебе дал, была проверкой. Мне нужно было узнать, насколько ты послушная девочка, Эрика, – сказал он. – Как ты думаешь, милая, этого достаточно, чтобы сделать тебя послушной девушкой?.. Или я должен поставить тебя на колени и выпороть еще разок?
– О, нет, только не это, не нужно меня больше наказывать, – умоляюще просила я. – Я всегда буду послушной девушкой… М-Мастер… но больше не наказывайте. О, вы так сильно наказали меня вчера... и сегодня днем... и сейчас…
– Будешь послушной? Ты всегда будешь слушаться? – спросил Артур скептически. – Тогда я проверю прямо сейчас, распространяется ли это послушание на все, что я захочу.
С этими словами Артур взял меня на руки и понес на кровать. Он позволил мне упасть лицом вниз и задрал мою ночную рубашку, а затем провел руками по моей пульсирующей попке и хрипло прорычал.
– На этот раз я собираюсь войти в другое прекрасное место, Эрика. Послушная дева согласна предоставлять его для того, чтобы удовлетворить своего мужчину… Эрика, встань на колени лицом вниз и расставь ноги настолько широко, как только можешь, – я не понимала, чего он хочет. – Повинуйся мне во всем или получишь дополнительный урок, который тебе не понравится.
Страх и беспокойство сковали мое тело. Я не знала, что он намерен со мной делать, поэтому повернулась к Артуру лицом и заплакала.
– О, М-Мастер, я пытаюсь делать все, что ты захочешь… но… я… я не понимаю… что ты имеешь ввиду… другое мое местечко… я не понимаю. О, пожалуйста, не наказывайте меня больше…
– Я имею ввиду это местечко, Эрика, где нет шансов забеременеть, – улыбнулся Артур. И в этот момент я почувствовала, как его палец пробирается между дрожащими половинками моей обнаженной и выпоротой попки. Только теперь я поняла, о чем говорил Артур.
– О нет, о, М-Мастер… О Боже! Только не туда. О-о-о-о, это ведь меня убьет… Я не могу… о, пожалуйста, если... если... вы... хотите войти в меня... сделайте это... в другое месте, как вы делала это прошлой ночью… О, пожалуйста, только не там, – рыдала я от ужаса.
– Я думал, повиновение продлится немного дольше, Эрика. Какой же я наивный, – его голос был грубым, и я поняла, что Артур меня не пощадит. И хотя я плакала из-за порки, которую перенесла пять минут назад, а моя попа пульсировала после ремня, Артур подошел к комоду, чтобы достать из ящика кнут. Мне хватило одного взгляда на него, чтобы все мое тело парализовал ужас. Будоражащий воображение холодок гулял по моей дрожащей спине вверх и вниз. Я никогда не видела вблизи подобного инструмента, хоть и выросла на ферме, но мне придется познакомиться с ним, если я не дам Артуру то, чего он хочет…
Я вся сжалась, не в силах пошевелиться от ужаса, когда Артур вернулся к кровати и поднял этот ужасный кнут. Его рука опустилась вниз, и мое тело вздрогнула от жгучей боли, когда около десятка тонких «ремешков» упали на мою кожу. Казалось, каждая веревочка врезалась не только в кожу, но и в душу, и воспоминания об этом наказании навсегда останутся в моем сердце. Артур наносил удар за ударом, исполосовывая мою беззащитную попку. Я кричала и металась по постели под бесконечными ударами. Но крики в скором времени прекратились – онемение завладело моим телом, и теперь я пассивно лежала под доминирующими взмахами кнута. Моя плоть покорно принимала наказание. Наверное, это не очень нравилось Артуру…
Я не помню, когда порка действительно прекратилась. Я очнулась после того, как мою кожу стали нежно поглаживать. Эта доброта по отношению к моей поротой попке вызвала у меня и легкую улыбку, и невероятное беспокойство. Мне не терпелось узнать, мог ли мой бывший мучитель своими сильными руками так нежно меня ласкать. О-о-о. Эти пальцы дарили мне невероятное облегчение. Я просто не верила в то, что Артур способен на такие нежности, и поэтому повернула голову…
Да, это был не хозяин, а его служанка… Она заботилась о моей воспаленной коже и говорила приятные слова. Пока она обрабатывала плоть обезболивающими и заживляющими кремами, я узнавала, что порка за плохое поведение не была новостью ни для Мари, ни для второй девы, которая готовила Артуру еду. Обе девушки были молоды, красивы и послушны. Но их тоже шлепал городской мажор. Иногда он наказывал их поодиночке, а иногда – вместе. Это было ужасно.
Я не знала, сколько Мари было лет, но, кажется, она была немного старше меня. Стройная, смуглая, с милым личиком и сверкающими белыми зубками. У Мари были черные прямые волосы и очень умелые руки. После того, как Мари втерла волшебные составы в мою попку, я почувствовала, что боль ушла, но не везде. Та, что осталась, была необычной. О, болели не половинки попки, а… между ними. И я заплакала. Я неожиданно вспомнила, что произошло со мной вчера. После того, как Артур добился моего послушания, он... он воткнул свою штуку в... другую дырочку. Я чувствовала, как растягиваются мышцы… там… вспомнила ощущение во время этого... Они были странными… Как будто... как будто мне нужно пойти в туалет…
Я еще долго плакала, вспоминая свои судороги и то, что делал со мной Артур. Я лежала на животе и рыдала, а Мари утешала меня. Она говорила, что ни одна девочка Артура никогда не была по-настоящему обижена, что мне не стоит так расстраиваться. Что никто не умирает от порки, даже если наказывают сильно. Мари считала, что нам повезло с Артуром. Она еще спрашивала у меня о хвостике, но, так и не получив ответа, увела разговор в другую сторону. Я узнала, что вторую девочку-кухарку зовут Николь. Она тоже старше меня – ей двадцать один год, Мари – девятнадцать. Мари сказала, что и Николь наказывают, но она хорошая и милая девушка, и мне можно ей доверять. Я могла лишь догадываться о том, что Артур тоже занимается с ними любовью, но я старательно гнала от себя эти мысли.
