Одет в стильный черный смокинг, дьявольски красив, смертельно опасен. Суров, словно палач на эшафоте. Величественный, словно повелитель могучей империи. У меня сердце споткнулось, едва наши взгляды встретились. Его губы изогнулись в улыбке — он был доволен увиденным. Предвкушал что -то. И это вряд ли касалось церемонии.
Я себя тысячу раз спрашивала: зачем ему брак? Ради каких -то финансовых махинаций, чтобы деньги отмыть? Но почему я? Вовремя подвернулась под руку? Гугл выдал мне еще ночью: Демид Войнов ни разу не был женат, никакой информации о бывших отношениях, завидный жених. Зато нашлось несколько фото с длинноногими моделями в обнимку.
Сегодня сердце многих девушек будет разбито. А мое уже растоптано. Этими кожаными лакированными туфлями, начищенными до блеска.
Подойдя к арке, я стискивала деревянными пальцами сладко пахнущий букет и счастливо улыбалась — щеки занемели и болели.
Регистраторша, миловидная женщина в бежевом костюме, начала свою пламенную речь о любви, о судьбе, о союзе на всю жизнь. Я слушала вполуха, чувствуя, как взгляд Демида прожигает во мне дыру. Как трескается моя решимость мстить... Страшно, до дрожащих коленок, до леденящего холода в груди.
Какая любовь? Между нами есть место только для ненависти. Судьба? Если так, то она меня не пощадила, надавала пощечин и толкнула в лужу. Союз на всю жизнь? К счастью, не на всю. Только это радовало.
— .по собственному желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас, жених.
— Да. — Одно его слово, как смертельный выстрел в сердце. Дышать нечем. Воздух сгустился, аромат цветов стал почти осязаемым. Я стиснула зубы, стараясь нормально вдохнуть.
— Прошу ответить вас, невеста.
Заминка. Давай, Лиза. Сделай это. Кровь шумела в ушах, язык присох к небу. Но я улыбнулась самой широкой улыбкой, на которую была способна, и с восторгом заговорила:
— Конечно, да! Вы не представляете, насколько я счастлива, что выхожу за Дему замуж! Посмотрите на него, да он самый красивый мужчина в мире. А вы знали, что он миллиардер? Боже, мне так повезло! Я самая везучая девушка в мире! Я же вообще бедная, невзрачная, не представляю, как он в меня влюбился!
За своим лепетом я слышала, как дыхание Демида стало шумным, с еле слышным рычанием. Мне казалось, я чувствую на коже его огненную ярость. Она жжет, впивается иглами. Она убьет меня. Я просто сгорю заживо, если не заткнусь.
Я прикусила язык, продолжая светиться, как лампочка на тысячу ватт.
Лицо регистраторши сначала поплыло от неловкости, она обожглась о взгляд Демида, и вернула на губы дежурную улыбку.
— Прошу скрепить подписями ваше желание стать супругами.
От трясучки в кисти ручка едва не подпрыгивала в моих пальцах. Но я оставила возле подписи Демида свою, корявую и витиеватую. Сойдет. Фотоаппарат противно щелкал рядом.
— Обменяйтесь кольцами в знак верной и крепкой любви.
Я повернулась к Демиду и протянула свою руку с таким страхом, словно просовываю ее в прутья клетки к голодному тигру. Пальцы похолодели, нервно дергались. Демид сжал мою ладонь с такой силой, что я думала, у меня треснут кости. Слезы прошибло. Губы занемели от широкой улыбки, пока он надевал мне кольцо.
— С ума сойти, какая красота! Оно, наверно, стоит целое состояние! — восхищалась я светом бриллиантов, выдернув свою руку из хватки. И с безграничной любовью и нежностью надела ему на безымянный палец кольцо, томно вздохнула, обмахиваясь букетом, из которого полетели лепестки.
— Объявляю вас мужем и женой! Теперь жених может поцеловать невесту.
Что? Улыбка вмиг растаяла на моих губах. Не успела я опомниться, как Демид обхватил меня рукой за талию, будто железной раскаленной цепью обернул, и дернул к себе, в омут звериной ярости. Я потеряла дыхание. Его губы жестко впились в мои, будто хотели растерзать до крови прямо здесь. Мое сердце сделало кульбит, в голове поплыло. Я окунулась в его дурманящий запах, в его жар, почувствовала себя хрупким цветком в его каменных объятьях. Забыла на мгновения обо всем, ответила ему, и он еще крепче стиснул меня. Глубокий низкий рык завибрировал в его груди, и мое тело отозвалось на него тысячью ярких вспышек.
Аплодисменты лупили по барабанным перепонкам громом. Демид отстранился, вышвырнув меня из блаженства в жестокую реальность. Охмелевшая, я ловила ртом воздух и смотрела в его потемневшие глаза, которые еще скользили по моим губам — они пульсировали, горели, набухли, ныли... Еще, еще, еще. Слишком короткий поцелуй. Мне слишком мало.
Пожелания регистраторши о счастливой семье отрезвили меня. Не терять рассудок я собиралась. Не дико скучать по его губам всего через секунду после того, как поцелуй оборвался. Я мысленно выписала себе пинка, прильнула к Демиду, нашла глазами фотографа в толпе и стала благоговейно улыбаться. Так, словно фотографируюсь с мировой знаменитостью. Маленькая шалость, но мне становилось легче.
Щипок укусил возле лопатки, словно жала ста ос туда впились. Демид склонился к моему уху со сдержанной улыбкой.
— Если ты не прекратишь себя вести как дура, я тебя в психушку отправлю, — процедил он. — Там тебе быстро прочистят мозги.
Его слова размазали меня по стенке. Я окоченела, чувствуя, что моя улыбка от испуга становится похожа на уродливую гримасу. Пришлось отвернуть лицо от камеры к Демиду.
— Ты сам просил счастливую невесту, — произнесла фразу, которую еще ночью заготовила.
— Элизабет. — в его голосе рокотала опасная угроза. — Я не шучу. Если на банкете перед гостями будешь кривляться и нести чушь, получишь по заслугам.
— Хорошо, я буду очень тихой и скромной.
Что в принципе не помешает мне сделать так, что кривляться будет он.
Глава 7
После церемонии меня отправили переодеваться — оказалось, банкет будет во Франции. Демид уже умудрился купить мне паспорт Мальты, благодаря которому мне не нужна виза почти в сто стран мира.
Я молча скрипела зубами — разве Демид уже не потратил на меня столько денег, сколько стоит квартира? А это шелковое платье для перелета сколько моих зарплат стоит? Безумно приятное к телу, легкое, словно дуновение ветра. К нему шли туфли и белая кожаная сумочка, куда пришлось переложить все свои вещи. Без любимых масел и мазей я никуда.
В этот раз Демид не отгораживался от меня в самолете экраном ноутбука. Он потребовал от стюардессы в вип-кабину бутылку шампанского и фрукты, взял меня за руку и повел за собой мимо охраны в хвост самолета.
Массаж захотел? Или что-то другое?
Тут, в отдельной комнате, поместилась небольшая кровать, но на ней вполне хватит места двоим. Куда уже унеслись мои мысли? Я не решалась на нее присесть, топталась на месте, теребила складку на платье, рассматривая длинный деревянный комод и букет алых роз в устойчивой вазе. Демид снял пиджак, повесил его в шкаф, и как раз примчалась стюардесса, поставила шампанское, бокалы, фрукты и скрылась за дверью.
Мы остались наедине. Весь воздух пропитался запахом его дурманящих духов — они манили к хозяину, к его теплой коже, где запах раскрывался более насыщенными оттенками.
— Есть разговор, Элизабет, — сказал Демид и разлил шампанское по бокалам. Это его “Элизабет” одновременно пугало до дрожи и ласкало слух. — Садись. — Он протянул мне хрустальный бокал, откуда шустро выпрыгивали пузырьки.
К моему счастью, Демид не сел рядом, а остался стоять. Может, чтобы лучше видеть меня? Платье мало что скрывало, только подчеркивало изгибы и формы тела. Взгляд черных глаз нагло пробирался под легкий шелк, скользил по внутренней стороне бедра, прикасался к животу, нырял в ложбинку между грудью. Вся моя кожа горела от фантомных прикосновений. Ее мелко покалывало наглым вниманием, покусывало любопытством.
Кто выбирал это платье с глубоким вырезом? Явно не стилистка.
— По прилете я тебе выдам телефон. Если тебе будет кто -то писать, звонить, подходить на банкете — все докладываешь мне. Каждое слово. Это понятно?
