Если бы я приехал на минуту позже или стрелок прицелился бы на миллиметр выше, она бы не выжила.
И я был бы лишен лучшего года в своей жизни. Лишенный встречи с любовью всей моей жизни, каким бы коротким ни было наше с ней время.
Все это того стоило.
После операции ее перевели в отделение интенсивной терапии для наблюдения, пока ее состояние не будет признано достаточно стабильным, чтобы мы могли перевести ее в более безопасное место, где наш собственный медицинский персонал сможет присматривать за ней во время ее восстановления.
Когда действие анестезии закончилось, она была в таком паническом состоянии, что успокоилась только тогда, когда, к удивлению, находился с ней в палате я.
Через несколько дней после операции заместитель директора навестил ее, чтобы представить назначенного агента, который должен был стать ее опекуном в программе защиты свидетелей, но она отказалась взять ее под защиту, если только я не буду тем, кто это сделает.
Несмотря на то, что я вел другое дело, Бюро поручило мне охранять ее, поскольку я мог продолжать свое наблюдение дистанционно.
Я не был в восторге от идеи приостановить свою работу, но что-то, связанное с необходимостью обеспечить ее безопасность, заставило меня согласиться.
Мы провели месяцы в изоляции, чтобы убедиться, что они по-прежнему считают, что она погибла во время нападения, как и ее родители. Чтобы убедиться, что они не вернутся и не закончат начатое.
Когда я не помогал ей выздоравливать, я утопил себя в поисках того, кто сделал это с ней. Я сделал своей личной миссией найти ублюдка, который причинил ей вред.
Но мы до сих пор не знаем, кто заказал и исполнил убийство.
Когда годами работаешь над делами, подобными тем, что поручили мне, это перестраивало твое сердце. Меня наняли, чтобы присматривать за ней, но природный инстинкт защищать ее в конце концов стал более сильным, чем долг.
Ей не потребовалось много времени, чтобы оживить мою душу и вернуть ее к жизни, и я влюбился в нее.
Сильно.
Да, она была красива — вы были бы слепы, если бы не видели этого — но что действительно привлекло меня, так это ее стойкость. Несмотря на все, что ей пришлось пережить, начиная с того, что она стала свидетельницей убийства своих родителей до того, когда ее застрелили, она была сильнее большинства парней, с которыми я работал.
Я старался ограничивать свое общение с ней и избегать любых ситуаций, которые могли бы отклонить меня от профессионализма, потому что у меня была работа. Мне нужно было сохранять ясную голову, чтобы защитить ее.
Но она была очаровательна. Опьяняющей. Я не должен был хотеть ее. Я не мог ее хотеть.
По крайней мере, я так думал до той ночи, когда все изменилось.
Из всех людей в этом мире я влюбился в сердце, которое билось не синхронно с моим.
При мысли о том дне, когда я проснулся без нее рядом, у меня скрутило живот. Мне потребовалось все усилие, чтобы не выдать себя. Я засунул руки в карманы, чтобы никто не заметил, как я сжимаю кулаки, пытаясь не дать гневу взять верх.
Я не видел Софию и не слышал о ней. Это не означало, что я перестал ее искать. Потому что, поверьте мне, это не так.
Семь долбаных лет я искал ее.
Честно говоря, я не знал, зачем продолжал поиски, когда она ушла от меня, не сказав ни единого слова. Но что-то глубоко внутри всегда подсказывало мне продолжать искать ее.
Звук открывающихся стеклянных дверей отвлек меня от моих мыслей. Кончики пальцев все еще покалывало от ее прикосновений, поэтому я провел ими по бедру и вышел вслед за ее мужем на террасу.
Он подвел нас к мраморному столику во внутреннем дворике, где сел в одно из кресел.
— Нам нужно кое-что обсудить. Это касается Оливии, — сказал он, жестом указывая на одно из свободных мест перед собой. — Садись.
Я в замешательстве вскинула брови, гадая, затронет ли он тему моей реакции на встречу с его женой.
— А как насчет миссис Моралес, сэр?
Я сел напротив него, откинулся на металлический стул, перекинул руку через спинку соседнего и положил каблук своей черной оксфордской туфли на другое колено.
Моралес выдохнул и медленно потянулся к пиджаку. Он вытащил небольшую пачку смятых записок и положил их на стол. Я потянулся за ними, прочитал ту, что лежала сверху, и быстро понял, что это та же записка с угрозами из досье Ноя.
Мои глаза снова переместились на последнюю строчку, где черными чернилами было написано "позволишь ли ты истории повториться?". В моем сознании промелькнул образ его жены, и в груди вспыхнуло неистовое пламя при мысли о том, что ее постигнет та же участь, что и его покойную жену.
Это было нелепо. Я познакомился с ней недавно.
Она напоминает тебе Софию, — сказала та часть меня, которая все еще держалась за нее. Я внутренне проклял ее, заставив замолчать на время.
— Мистер Моралес, что они имели в виду, говоря, что история повторится? — спросил я, не в силах собрать все воедино. Я знал, что меня наняли для защиты его жены, но вся информация, которую мне дали, была туманной.
Мне нужно было знать больше.
Он не ответил. Что-то навязчивое появилось в выражении его лица. Между нами повисло молчание, но я решил не давить на него дальше. Мне нужно было, чтобы он передал мне информацию добровольно, к чему, судя по выражению его лица, он не привык. Пока я ждал его ответа, я просмотрел другие записки — ещё больше угроз с теми же каракулями.
Подождите, я думал, что была всего одна записка, но здесь их по меньшей мере дюжина.
Я снова встретил его взгляд, и он выдохнул, осматривая окружающую обстановку.
— Пожар, в котором погибла моя жена, не был случайным, — признался он. — Она была убита.
Наступила пауза.
— Все началось также с писем, но однажды ночью все обострилось, и они пришли за ней. Другие письма, которые у тебя в руках — это все те, которые я получил до того, как они забрали у меня Елену.
Они? Кто они?
Озадаченный его откровением, я переводил взгляд с него на бумаги, которые держал в руках, и обратно. Положив их на место, я нахмурил брови, прежде чем передать информацию, которую я собрал из отчета о вскрытии его жены.
— Полицейский отчет показал, что ваша жена умерла во сне от вдыхания дыма и обезвоживания, вызванного сильными ожогами. Пожарные заявили, что пожар был несчастным случаем, когда неисправный провод оборвался, вызвав электрический пожар.
Моралес замешкался, быстро оглядел меня еще раз, прежде чем поерзать на своем месте.
— Потому что мои люди сделали так, чтобы это все выглядело именно так. После того, как мы получили первую записку с угрозой жизни Елены, я попросил их не сообщать в полицию, потому что был уверен, это как отвлекающий маневр от соперника, поскольку мы работаем над расширением.
Это было неудивительно, поскольку у таких коррупционеров, как он, всегда есть хотя бы один человек в полиции, работающий на них. Но, несмотря на его открытость, я не доверял ему.
В этой истории должно было быть что-то еще, ведь зачем ему врать о смерти жены? Зачем ему скрывать это только для того, чтобы снова иметь дело со своей последней женой?
Он мрачно усмехнулся, проведя рукой по волосам.
— Не то чтобы этого никогда не случалось раньше, но это всегда были пустые угрозы.
После паузы он сглотнул.
— По крайней мере, были, пока мне не позвонил начальник полиции и не сообщил о смерти моей жены.
Он поднялся на ноги и посмотрел в сторону своего дома.
— Оливия не знает правды о смерти Елены и других письмах.
Он снова переключил свое внимание на меня, собирая записки со стола, чтобы положить их обратно в карман.
Нависнув надо мной в угрожающей позе, он положил твердую руку мне на плечо.
— Я бы хотел, чтобы все так и оставалось.
Мы встретились взглядами, раздражение скрутило мои внутренности от его вызывающего приказа. Это не было предложением. Это был приказ.
