― Ты говоришь не с тем человеком. Мой отец здесь все еще король.
― Да, а ты уже начал проходить свои испытания, ― Шей уставился в окно.
― Для северянина ты слишком много знаешь.
Он резко поворачивается ко мне, и я киваю, понимая, что зашел слишком далеко. Да, когда-то мы были маленькими детьми, но теперь уже нет. Независимо от того, на чьей стороне ты будешь, политика и правила никуда не денутся. Мы можем резко разговаривать друг с другом, но это все равно будет взвешенная резкая риторика.
Я въезжаю на ферму, и мы выходим из машины.
― Вот здесь это и произошло.
Я веду Шея на вершину холма и показываю место, где лежал стрелок.
― Снайпер?
― Да, я почувствовал его даже прежде, чем это произошло, ― я прячу руки в карманы и смотрю вниз на большой дощатый сарай. ― Он целился в Финна. Он собирался убить его.
Шей опускается на колени и шарит руками в траве. Я понятия не имею, что она там ищет. Я уже все прочесал.
― Я не слишком хорошо знал Финна, но мой отец всегда высоко его ценил.
― Он лучший из О’Риганов, ― я притопываю на месте, сражаясь с холодом. Иисусе, мне надо бы поспать.
― Кто знал, что вы будете здесь?
Шей встает, и я понимаю, что он пытается помочь, но это не его юрисдикция, и короли не нарушают границы друг друга вот так запросто.
― Это не твоя битва, ― я жду ответной реакции. Шей такой же необузданный, как и его отец. Он неконтролируем.
― В моего отца стреляли две недели назад.
Вот теперь паззл сложился.
― Вот почему ты здесь. Ты полагаешь, это тот же стрелок?
Черты лица Шея выдают напряжение.
― Снайпер тот же, только это был не смертельный выстрел.
― Предупредительный выстрел, ― с пониманием этого я спускаюсь вниз по склону, и Шей следует за мной.
― Почему я только сейчас об этом слышу?
― Мой отец не хотел, чтобы твой узнал о его делах.
Мы возвращаемся в джип, и я завожу его, чтобы прогреть мотор.
― Твой отец был предупреждением, ― рычу я. ― Ты должен был сообщить нам. Мы могли это предотвратить.
Шей пожимает плечами так, словно это не наш дядя прямо сейчас борется за жизнь.
― Это было не мне решать.
― Что ж, теперь решаешь ты. Ты должен рассказать остальным.
― Да, ― кивает Шей. ― Я уже организовал встречу.
― Когда? ― я выезжаю с фермы, и с каждой секундой внутри меня разрастается тревога.
― Вечером.
Я надеялся, что отец сохранит спокойствие и никого не убьет, в особенности Шея. У него была склонность ничего не говорить, но затем выслеживать и убивать.
Я бросаю взгляд на Шея.
― Твой старик знает, что ты здесь?
Он хищно оскалился.
― Нет. Но после сегодняшнего вечера узнает.
ГЛАВА 6
МЕЙВ
Я выхожу из клуба через центральный вход. Охранник косится на меня, но не говорит ни слова. В любом случае, это уже ничего не даст. На улице льет дождь, и меня не волнует, то я насквозь промокну. Мне нужна льющаяся с неба холодная вода, чтобы остудить мое пылающее сердце. Мне нужен воздух, чтобы наполнить мои легкие. Мне нужно пространство, которое украл у меня Джек.
Джек О’Риган.
Нежели это действительно произошло? Неужели я в самом деле попросила у него денег? Неужели он правда только что заставил меня подписать контракт, по которому я должна переспать с ним?
Мне хотелось каждые несколько секунд доставать телефон, чтобы посмотреть, сколько времени мне осталось до возвращения.
Один час.
Он вел себя так нагло. Я сделала глубокий вдох. Ничего страшного. Одна ночь, и на этом все. Деклан будет в безопасности, и я смогу вернуться к своей жизни. Ложь оставляет горький привкус на языке. Уверена, что его не смыть никаким количеством выпивки. Я возвращаюсь домой, промокшая до нитки.
― Мейв, ― зовет мама из кухни. Она пьяна. В обычное время такого не случается. Она умеет пить, значит, что-то не так. Может, они вернулись.
Я стягиваю куртку по пути на кухню. Она одна.
― Где Деклан? ― страх разжигает только что погасший огонь внутри меня.
― Вышел прогуляться с друзьями, ― она тушит сигарету. ― Он в порядке, ― она закатывает глаза, когда делает хороший глоток из своей кружки. ― Ангелочек в порядке, ― сарказм льется из ее рта как яд.
Пользуясь моментом, я оглядываю кухню. В раковине все еще полно воды. Мусор, который я собрала, так и не вынесли. По крайней мере, худшего бардака не устроили. Кладу куртку на спинку стула, беру пакет с мусором и выношу через заднюю дверь. Когда возвращаюсь обратно, мать по-прежнему сидит за столом и наблюдает за мной.
― Я достала деньги, ― она не спрашивает меня, откуда я их взяла или почему я промокла.
Моя мать встает, опираясь на стол своим высохшим костлявым телом.
― Хоть немного хороший вестей, ― она отталкивается от стола и, шатаясь, бредет к шкафчику. Открыв дверцу, достает полную бутылку водки и тащит ее обратно на стол.
― За это стоит выпить, ― наполняет она свою кружку до краев.
Я сглатываю желчь, что поднимается к горлу. Может, сбежать от этого безумия не так уж и плохо. Печально, когда оказывается заманчивее пойти в дом к мужчине, который за тебя заплатил, нежели в свой собственный.
― Меня не будет пару ночей.
Моя мать хмыкает и прикуривает еще одну сигарету.
― Ага, ― она выпускает дым из уголка рта. ― Только не забудь перед уходом оплатить счета. Не хочу, чтобы в мою дверь ломились всякие.
Меня так и подмывает сказать ей, что мне придется сделать за эти деньги ― чем мне придется пожертвовать. Я подавляю этот порыв. Хотелось бы мне, чтобы она проявляла немного больше заботы, но этому не бывать, так что все мои слова бесполезны. Заботило бы это моего отца?
Я закрываю глаза, и картинки болезненных воспоминаний возникают передо мной. Его голос был таким глубоким, его смех ― таким искренним, его руки ― такими огромными, что мои ладошки утопали в них. Он вставал, напевал что-то и кружил меня в танце по комнате. Я парила. Он был великаном, а я была защищена.
Воспоминание вдребезги разбивается о кухонный пол, когда открывается входная дверь. Я хватаюсь за возможность уйти от своих мыслей и выхожу в коридор. По крайней мере, теперь я смогу попрощаться с Декланом.
Он не один. Брат заходит в дом с двумя парнями, такими же тощими, как и он сам. Их осунувшиеся лица и лихорадочный блеск глаз разрывают мне сердце.
― Сестренка, ― Деклан останавливается и раскрывает руки для объятий, на что я не реагирую. ― Ты чего такая кислая? ― он как ребенок надувает губы.
― А ну валите отсюда, ― повышаю я голос, бросаясь вперед и без труда выталкивая обоих парней за дверь. И тощие тела и спутанное сознание облегчают мне задачу.
― Мееейви, ― скулит у меня за спиной Деклан, как будто я поступаю неразумно.
― Убирайся! ― я толкаю в грудь одного из его друзей, одетого в красную футболку супермена. Он спотыкается и падает навзничь в траву. Я захлопываю дверь, пока они не решились отомстить и поворачиваюсь к Деклану, но в коридоре его уже нет.
Я залетаю на кухню.
― Он сюда не заходил, ― пожимает мама плечами.
Бесполезно.
Мое внимание привлекает шум из его спальни. Из проема окна в его комнате торчат только его ноги, и раздается смех. Я поспешно пересекаю комнату и дергаю его за пояс джинсов, втягивая обратно. Его дружки смеются словно дикие гиены. Я закрываю окно и задергиваю шторы.
― Ты чего такая злая, сестренка? ― Деклан улыбается, укладываясь на свой матрац, а я стою рядом, и внутри меня бушует буря. Я прикладываю максимум усилий, чтобы успокоиться.
― Это должно прекратиться.
Деклан садится, и впервые за долгое время его взгляд проясняется.
― Я завяжу.
От его лжи все во мне успокаивается, и, шагнув вперед, я усаживаюсь на пол рядом с ним. Я делаю глубокий вздох.
― Почему ты вся мокрая? ― спрашивает он.
Я растягиваю губы в улыбке.
― Это долгая история. Послушай, ― смотрю на глупо улыбающегося Деклана, но проникаю ему в душу и вижу боль брата. Он сам ее выбрал. В этом наше с ним отличие, и, наверное, поэтому в конце концов я присматриваю за ним, хотя не сказать, что хорошо справляюсь со своей работой.
