Глядя в его глаза она вновь чувствовала себя так, словно заключала сделку с дьяволом, продавая душу.
- Пожалуйста, не останавливайся...
Эмоции окрасили глаза Элизабет в тёмный цвет, дыхание прерывисто вырывалось из окровавленных губ. Даже когда он просто на неё смотрел, в его грудь возвращалась эта боль.
Однако Лотэр не позволил себе смаковать это незнакомое чувство, равно как и только что испытанную ими обоими ошеломительную разрядку. У него был план. Ему нужно было убедить Элизабет, что она находится на верном пути.
Если у его Невесты и были какие-либо роковые недостатки - то это было её упрямство. Конечно, сейчас ему нравилась эта её черта, он находил её восхитительной. Что, конечно, не означало, что её нельзя будет переубедить со временем.
Он был готов приступить к задаче.
И вновь он согнул свой палец внутри неё. Из-за его крови, циркулирующей по её телу, этот маленький чувствительный бугорок набух - и так сильно, что он бы почувствовал его своим членом, снова овладев Элли.
И, боги, как же она его почувствует...
- Я одарю тебя наслаждением и богатством. - Большим пальцем он начал поглаживать её клитор по кругу, одновременно двигая другими пальцами внутри. - Ты никогда об этом не пожалеешь. Сегодня ночью я сделаю так, что ты кончишь с десяток раз, и каждый раз будет гораздо сильнее предыдущего.
На её лице промелькнула тень страдания. Он слышал от обращённых людей, что секс бессмертных в тысячу раз интенсивнее. Неудивительно, что ей страшно.
- Шш, шш, любимая, сейчас ты всё выдержишь. Я никогда не сделаю с твоим телом ничего, за что ты не поблагодаришь меня впоследствии.
- Как, например, изменение моего вида.
Ничуть не смутившись, он согласился:
- Например это.
Убрав пальцы, он приподнял её бёдра, подсунув под них ладони, а затем одним быстрым движением вошёл в свою женщину.
Лотэр чуть отстранился, а потом вновь глубоко погрузил в неё свой член, сжимая её узкие бёдра, чтобы дать Элли почувствовать то, о чём она никогда и не подозревала.
- Да, да!
Да?
- Она достигла пика раньше, чем осознала, насколько была близка к оргазму. - Кончаю...
о, Боже!
- Она чувствовала, как её влагалище сжимало его член снова и снова, пока Лотэр нависал над ней, дрожа от усилий и обливаясь потом, уже и сам находясь на грани.
- Не прекращается, Лотэр! - Его член скользил по тому бугорку внутри, заставляя оргазм всё длиться и длиться.
Он был беспощаден и продолжал вновь и вновь в неё погружаться, пока она не взмолилась о пощаде - одновременно приподнимая бёдра в желании большего.
Но, стиснув зубы, он замедлил темп.
- Ты принимаешь это? - Пальцами он провёл по её волосам, сжимая их в кулах и притягивая её лицо к себе. - Принимаешь меня?
Она почти смогла представить, как он произносит
"прощаешь" вместо "принимаешь".
- Да! О, да! - в этот момент она бы сказала ему всё что угодно, лишь бы он продолжал двигаться внутри неё.
Он наклонился, чтобы её поцеловать, лизнул её губы, её чувствительные клыки. В тот момент, когда кровь заструилась по их языкам, Элли прорезала простыни своими новыми когтями.
Когда они занимались сексом впервые, она умоляла его быть нежнее. Сейчас же она требовательно просила:
- Жёстче!
- Хочешь жёстче? - Его тон предупреждал, что, наверное, этого делать не стоит.
Тем не менее Элли обнаружила, что подгоняет его, расцарапывая ему спину. Он вздрогнул, выгибаясь под её когтями. И в какой-то момент он бросил на неё взгляд, в котором читалось... удивление?
А затем вернулся безжалостный Лотэр. Зарычав, он двавил её бёдра в матрас, навалившись сверху. Звук их совокупления становился оглушающим - шлепки тел, её бесконечные стоны, его гортанные фразы на русском.
И всегда - грохот сердец. Она была уже снова на грани.
Это необузданное наслаждение просто убило бы Элли, останься она человеком.
- Скажи, что любишь меня, - произнёс он тяжело дыша.
Она готова была закричать, что любит. Но даже в пылу эмоций её упрямство давало о себе знать.
Не скажу ему первая...
А потом, достигнув оргазма, она могла только выкрикивать его имя.
И когда Элли стало казаться, что она не выдержит больше ни одного его толчка, его тело замерло, мускулы бугрились от напряжения.
- Я никогда тебя не отпущу, Лизавета!
Он оставался недвижим, на лице замерла маска боли.
- Ты моя! - проревел он, пронизывая её пылающим взглядом. - Моя! А, боги, ты...моя...
Экстаз преобразил его черты.
Семя вскипело, бёдра в неконтролируемой агонии дёрнулись вперёд, вдавливаясь между ног Элли. Его обжигающие струи семени хлынули внутрь неё... его тело накатывалось сверху... снова и снова...
И только наполнив её своим жаром, он, наконец-то, рухнул на неё.
- Лизавета, - изумлённо простонал он.
Она прижалась к нему, покрывая поцелуями его влажные виски, его мокрую от пота шею. Он всё ещё оставался внутри неё, продолжая мягко двигаться.
Чувствуя общий стук их сердец она вновь ощутила ту близость, которую однажды уже почувствовала к нему, но потом потеряла.
- Это лишь начало, любимая, - пообещал он, чуть шевельнувшись
внутри...
На исходе ночи, после бесчисленных раундов секса, он прижал её к груди - крепко. Но ей было хорошо.
- Ты знаешь, как долго я мечтал прижать свою Невесту к себе именно так? - Целуя её волосы, пробормотал, - Ты никогда не будешь ни в чём нуждаться, Элизабет. Весь мир будет твоим.
И опять она чувствовала себя защищённой.
В безопасности.
Веки наливались свинцом, но она не хотела, чтобы это всё заканчивалось. Боялась, что завтра, после пробуждения всё это окажется сном.
- Я такая сонная.
- Скоро рассвет, моя красавица. И все хорошие вампиры должны отправиться в кроватку.
Она привстала, задрав кверху бровь:
- Тогда тебе придётся бодрствовать.
Обхватив ладонями её лицо, он легко коснулся её губ своими, потом лизнул её клык, вновь напоследок одаривая вкусом крови.
Сладкий поцелуй на ночь. И вновь в безопасную колыбель его объятий.
Так почему же она по-прежнему чувствовала какую-то тень беспокойства? Почему ей казалось, что она на самом деле продала дьяволу душу - и товар возврату уже не подлежит.
Нет-нет. Какая женщина не полюбит это божество, этого любовника-имморалиста с властью и богатством, который, похоже, боготворил её тело?
Если бы прямо сейчас он сказал, что любит её, она бы ответила ему точно так же. Таковы были бы и её чувства.
Но он этого не сказал. Не сказал и того, что сожалеет обо всём, что сделал по отношению к ней.
