– А где же сейчас этот дом?
– В нем живет мой бывший муж со своей новой женой, а мы с сыном в городе.
– Понимаю. Не расстраивайся, он просто глупый человек, раз променял на другую такую роскошную женщину, как ты.
– Это все уже давно в прошлом и мне не хочется поднимать эту тему.
– Как скажешь, моя фея! Улыбнись! Твоему лицу так идет милая улыбка! – он обнял ее и нежно поцеловал. – Пойдем в дом, я тебе покажу его, потом перекусим и сходим на речку. А вечером шашлыки с красным грузинским вином и, конечно же, бурный секс. Тебе нравится такой план?
– Вполне!
– Вот и славно!
Дом состоял из открытой веранды, густо увитой виноградом. На первом этаже размещалась большая гостиная с камином, отделанная натуральной сосной и обставленная мягкой мебелью, также выполненной из натурального дерева, кухня и ванная комната, с большой голубой ванной. На втором этаже разместились три спальни. Одним словом, нормальный загородный дом, довольно успешного украинского ученого.
Осмотрев дом, Геннадий и Альбина проследовали на просторную кухню. Геннадий на правах хозяина разобрал сумки, заварил чай и накрыл стол на скорую руку. Аля помогла нарезать сыр, мягкий белый хлеб, вымыла клубнику и абрикосы. Они уселись за большой прямоугольный стол.
– Аличка, милая, как же мне хорошо с тобой! Я день и ночь думаю, за что мне такой подарок на склоне лет? – в глазах его плескалось море нежности и восторга.
– Мне тоже хорошо с тобой, Гена! Видимо, так распорядились наши с тобой звезды!
– Но почему же так поздно?! Почему же поздно так?! – он подошел к ней, встал на колени и положил свою седую голову на ее мягкие коленки. – Я никогда не испытывал ничего подобного, даже не подозревал, что такое вообще возможно. У меня, как будто, выросли крылья за спиной. Я не чувствую ни своего возраста, ни жизненного опыта. Даже ответственность перед близкими ушла на второй план, – он принялся целовать ее руки. – Только одно желание видеть тебя, слышать твой голос, вдыхать твой запах, бесконечно целовать, ласкать и любить тебя! Прости меня дурачка, Аличка, прости!
– Да за что же, Геночка, я должна тебя простить? – она гладила его по волосам, и слезинки блестели в ее зеленых глазах.
– За то, что я так сильно люблю тебя, за то, что я ничего не могу изменить и предложить тебе!
– Не нужно, дорогой, об этом. Ты сделал главное – разбудил меня к жизни, даришь свою любовь. И неважно, что мы не будем вместе, останутся наши воспоминания, которые никто не сможет отнять у нас. Многие проживут целый век и ни разу не испытают ничего подобного. Так устроена жизнь, удовольствие и счастье не могут длиться вечно. Но сегодняшний день наш, и давай проживем его так красиво, чтобы даже ангелы улыбались на небесах.
Он поднял голову и пристально посмотрел в ее бездонные глаза.
– Любимая моя, ты, кроме того, что потрясающе красива, так еще и необыкновенно умна. Как могло столько достоинств достаться одной женщине?
– Не преувеличивай! Я самая обычна, – уже улыбалась Аля.
– О! Нет, очень даже необычная! Ты определенно фея! Расскажи, где рождаются такие волшебницы?!
– Ты же знаешь! В Харькове!
– Нет, наверное, ты прилетела с какой-то другой планеты!
– Ну, хорошо, ты раскрыл мой секрет! Я действительно посланница других миров!
– Так! Так! А что там у моей загадочной леди между ножек? Так же как у землянок или иначе?
– Ты, что опять?!
– И опять, и снова! Не нужно быть такой привлекательной!
Она пыталась убежать, со смехом выскочила в гостиную, но он догнал ее, повалил на ковер и принялся страстно целовать. Разговоры снова уступили место чувствам.
Геннадий бросил на ковер плед, уложил на него Алю и принялся снимать с нее одежду. Сначала футболку и бюстгальтер.
– Ах, вот мои прекрасные грудки! Дай же мне расцеловать их!
Он принялся нежно гладить ее грудь, потом целовать, и посасывать уже набухшие сосочки.
– Обожаю твою грудь! И животик!
Геннадий с каждым поцелуем опускался все ниже и ниже, вот он уже расстегнул и снял шортики вместе с трусиками, раздвинул ей ноги и начал рассматривать пещерку.
– Какая прелесть! Обожаю твою девочку, она так же прекрасна, как и ее хозяйка: с короткой причесочкой, рыженькая, мяконькая, сластолюбивая, нежная и ароматная, как роза. Дай-ка, я ее расцелую!
Геннадий припал к, обильно увлажненной, пещерке, облизал и расцеловал каждый миллиметр, потом принялся ласкать клитор. Он уже давно понял, что эта маленькая жемчужинка правит балом Алиного сладострастия.
– У-у-у! – женщина снова теряла связь с реальностью.
– Да! Моя девочка, да! – он максимально усилил воздействие на клитор.
– А-а-а!!! – громко выкрикнула Аля.
– Да! Да! Да! Кричи, моя королева!
Он быстро сбросил с себя одежду, до предела развел ее ноги, ввел давно готовый член в горячую, истекающую желанием пещерку и принялся с бешеной страстью атаковать ее. С каждым движением, Геннадий все сильнее прижимая Алю к полу, как будто желая стереть в порошок, полностью растворить в своей страсти, в своей плоти! При этом он страстно впился в ее губы, просунул язык глубоко в рот и почти полностью перекрыл дыхание. Аля вцепилась в его спину и если бы не подсознательная мысль, о том, что он женат, то расцарапала бы ее в клочья. Еще секунда и она бы испытала оргазм, но он перехватил эту секунду и выпустил свою птичку на волю.
Аля стонала и извивалась, а он смотрел с жадностью на ее распластанное тело – так, наверное, тигр смотрит на агонию, придушенного им почти до смерти олененка.
Она была до боли прекрасна: рыжие волосы разметались по клетчатому пледу, блуждающие глаза подняты в потолок, припухший ротик приоткрыт, на щеках яркий румянец, грудка набухла, сосочки сжались, живот втянут, клиторок увеличен, вход в пещерку приоткрыт и жаждет продолжения!
Молниеносная мысль пронзила мозг Геннадия: «И почему художники не пишут портреты женщин в предоргазменном состоянии, ведь нет ничего прекрасней этой картины!».
– О! Остановись мгновение! Как же ты прекрасна!
Он приподнял ей голову и стал водить членом по ее алым губам. Она целовала головку его члена, порхающими поцелуями.
– Возьми его в ротик, на минутку, пусть пещерка немного передохнет!
Аля послушно раскрыла ротик и приняла, уже с некоторых пор ставшего любимым, мальчика. Плотно обхватила его губками, а Геннадий, придерживая ее голову, принялся сам совершать нужные движения.
– О! Да-а-а! Еще немного, любимая! Еще! – он понял, что долго так не продержится и остановил Алю.
Вынул мальчика из ее ротика и снова переместился к немного остывшей пещерке. Подложил Але под попу подушку, встал на колени между ее подрагивающих ног и снова глубоко ввел своего мальчика в ее лоно.
