Да и к кому апеллировать? Главу-то нового орденцы за всё время двухмесячного (sic!) спокойного сидения в тиши замка и поедания огромного количества провизии выбрать так и не удосужились. Просто потому, что были уже к этому моменту совершенно чужими друг другу людьми. Орден загнивал на корню, и никто не хотел встать и сказать: «Я буду первым! Кто хочет - идёт за мной, а остальные - в топку!». Не нашлось такого мужчины или женщины среди орденцев.
Каждый думал только о себе, но никто - и о других, тоже боясь одного - их слишком много. Прокормят ли такое количество жадных до вкусненького ртов домашние эльфы?
Только вкусная жратва, ванны с горячей водой, да свежее постельное бельё на мягких кроватях под балдахинами оттенка синего с обязательной серебряной каймой - в этом заключались все их интересы.
Яростная, неистовая, безрассудная до безумия Арабелла Фигг, погибшая уже много лет назад - вот, кто мог бы превратить стадо жующих, отмокающих в водичке с травяными пенами и спокойно лежебочняющих животных в прежних боевых соратников, переживших вместе… слишком многое, чтобы вспоминать минувшие дни.
Орденцам было лень. Их интересовало только, когда им будет возвращена свобода передвижений, и это всё. Разумеется, о выборе главы Ордена время от времени заговаривали самые молодые и гарачие - братья Уизли, но их попытки сдвинуть сообщество с мёртвой точки были, видимо, недостаточно конструктивными.
Один раз Джорджи и Билли-бой дошли даже до всеобщего одобрямса в выборе даты избрания главы. Но в тот мартовский день, казалось, вернулась зима, и было очень холодно, даже в пиршественной зале, где собрались орденцы, хотя топились все восемь каминов, но соратники (бывшие?) посидели, естественно, вкусно поели, с изрядным недовольством посидели в полной тишине, позябли и разошлись по своим комнатам. Единственное, что они сделали - назначили, лишь предварительно, лиц для голосования. Этими персонами оказались Гестия Джонс, которая всё пыталась взять самоотвод, но её так и не «отпустили», Элфиас Додж и… Уильям Уизли. Вот такая чехарда была в мозгах орденцев - кто в лес, кто по дрова.
Разумеется, будь среди членов Ордена мисс Лавгуд, она бы и оказалась в итоге главой, с её-то решительностью и боевым запалом. Но Луна была, по определению, вне игры, и принимать её в Орден только, как невесту Люпина, никто не собирался, хотя Джорджи и был чуть младше её. Но Уизли - это для орденцев всегда звучало гордо, и по достижению совершеннолетия все Уизли без пререканий принимались в закрытый «клуб».
А что такое и кто такие эти полупомешанные Лавгуд? Что отец, что дочь. И кому они, спрашивается, в Ордене нужны? Ну, хорошо, пусть не «они», а «она». Ну, подумаешь, делов-то - подлегла под вервольфа в ночь Полной Луны! И хоть каждый из них сидел, дрожал, боялся, а она подошла, и не с простыми целями. И пусть девушка использовала Непростительное на нелюде, это можно, это - дэцкий. А она, наверняка, и применила ПНЗ, чтобы заставить, по его же собственным словам, гея, переспать с женщиной. Ну, может, он би. Теперь.
Вон, какая рожа довольная была, когда он с невестой в залу спускался, так легко и непринуждённо поддерживал её под локоток, чтобы, не приведи Мерлин, не оступилась при спуске. Словно одинокий профессор Люпин всю жизнь только тем и занимался, что был умелым дамским угодником.
На некоторое время в умах орденцев всё затмило произошедшее по всем магическим законам Венчание, а венчал «влюблённых» сам мистер Додж, с последующим роскошнейшим свадебным пиром. И где только эльфы наворовали столько деликатесов?
Гости и не знали, что краб был сделан из сурими крабовых палочек, которыми фермеры изредка, по праздникам, но балуются, цивилизация дошла краем и до этих неотёсанных болванов, только магией домашних эльфов ему была придана наружность оного. Подкопчённые сёмга и форель были вообще сделаны из лосося, которого в Ирландском море полным полно, вот и пообкрадывали папай-рыбачков, благо, до моря относительно недалеко.
Многие, очень многие роскошные блюда на столе были вовсе не тем, чем они казались. Домашние эльфы потратили немало магического потенциала на создание деликатесов из простых фермерских не особых-то разносолов, но их магия уходила корнями и ветвями к их где-то живущим, до сих пор живым и дееспособным, прекрасным, как их описывали сами эльфы, богам, Древним, как они называли своих божеств.
Сейчас всё затмило известие мистера Флетчера, что все они, маги, свободны, они свободны вновь от зла, но и от добра тоже. Орден устал. Устал объединять совершенно разных волшебников, нашедших себе хорошие места в жизни даже во время правления Скримджера, из-за таинственной гибели которого и подверглись опале и гонениям. Но организатором всех этих бедствий был всего лишь Глава Аурората, мелкая по сравнению с общеизбранным почти единодушно, как рассказывал Мундунгус, новый министр магии.
Правда, Флетчер затруднялся в вопросе об имени нового министра. То ли Остиус, то ли Остус, а фамилия у него, как доложился Мунди, вообще заморская, её и не выговоришь. Что-то от Густава в ней есть, вроде как русский или чех-поляк Густафуитч. Поговаривают, что он не только был замечен - о, пустяки! - всего на нескольких собраниях Большого Круга, но сам не захотел продвигаться по карьерной лестнице у Волдеморта.
Мол, ему, как и покойнику Скримджеру, были противны издевательства соратников - вылитых садюг - над безвинными жертвами. А как узнали, что Руфус - бывший Пожиратель? Да очень просто - у него после смерти на предплечье Метка проступила.
- Такая же проступила, уж небось, сразу, как он сдох, у сгнившего к этому времени где-то, заигравшегося до смерти в прятки с таким же, как выяснилось, как и он, только пошибчика не того, дружком… А, может, и больше, чем просто приятелем, известным всем, ну-у, здесь бабы, тьфу, дамы, поэтому мужики-то врубились, о чём я, хорошо запрятавшимся и откупившимся Пожирателем Малфоем, мерзостного убивца и кровопивца Снейпа, - добавил Мундунгус злорадно.
Люпина аж перекосоёбило.
Он подумал о Скримджере одну из тех крылатых фраз, которой научил его Северус:
- Ex ungue leo nem.* Хотя какой-то из него лев хуёвый.
А Мунди, меж тем, продолжал:
- А чё я сказал-то? Чё вы все так на меня уставились? Разве ж не правый я?
- Это родовой замок Северуса Снейпа, и пока мы в нём, а его эльфы готовят для нас ланч, мы не позволим говорить о… нашем Северусе, несмотря на Ваши однозначные намёки на его нетрадиционную ориентацию, плохо.
Это Минерва. Наконец-то, высказалась не вопреки кому-либо из орденцев, а… за, причём, за нелюбимого многими орденцами Снейпа. Но ведь она была права в своём негодовании. Неужели, когда орденцы вместе с обосравшим Снейпа Флетчером отобедают, всё изменится и повернётся на сто восемьдесят градусов?
