Ну, здесь хочется сказать, что Марти дрожал как в лихорадке и опять разыгрывал передо мной сцену из дешевой мелодрамы. Но я была абсолютно не готова к тому, что он, едва закрыв дверь, попытается трахнуть меня. Мне пришлось отбиваться, и отбиваться не по-детски. Но Марти, при всех его недостатках, нельзя назвать подлым. Нет, нельзя. И когда до него дошло, что я не лягу с ним в постель, он вконец расклеился, совсем как когда-то в «Шато Мармон» или в нашем доме в Беверли-Хиллз, и рассказал о том, что случилось после моего побега.
А события разворачивались самым драматическим образом. Дядя Дэрил настаивал на том, чтобы пустить по моему следу частных детективов, Марти же пытался их убедить, что вполне справится сам. Маму мучило чувство вины, и она прямо-таки свихнулась на этой почве. Она то умоляла Марти не искать меня, то просыпалась с криками, что чувствует, будто мне грозит опасность и я в беде.
Пришлось срочно призвать обратно Триш с Джилл, посвятить их в тайну моего исчезновения, и они так распсиховались, что вышли из-под контроля. Джилл требовала поставить в известность полицию и злилась на Бонни. Что касается дяди Дэрила, он обвинял меня во всех грехах и собирался упечь в психушку в Техасе, как только сможет найти.
Марти продолжал отстаивать свою версию событий. Дескать, произошло недоразумение и маме все померещилось. Если бы мы не слетели с катушек, пока он лежал в больнице, то ничего бы и не произошло. Однако трое упертых техасцев, как он их называл, скорее поверили маминой версии, что я хотела его соблазнить; тем не менее Триш и Джилл очень волновались за меня и требовали привлечь полицию.
Словом, не жизнь, а какой-то ад, ад, ад, ад. Но самым неприятным было то, что мама вбила себе в голову, будто Марти меня где-то прячет. Он пытался ее урезонить, но тщетно. Она не сомневалась, что я где-то в Лос-Анджелесе и продолжаю крутить с ним роман.
А на прошлой неделе ее бредовые идеи достигли наивысшей отметки. Марти был в Нью-Йорке и занимался проверкой моих контактов с Джи-Джи, но мама решила, что он со мной. Она написала письмо Дэрилу, потом вскрыла себе вены и едва не истекла кровью, но ее успели спасти.
К счастью, письмо попало в руки Джилл, которая вовремя его уничтожила. И Марти удалось поговорить с мамой и убедить ее в том, что она глубоко заблуждается. Но держать ее в рамках с каждым днем становилось труднее. Он ни на час не мог ее оставить, так как она сразу же начинала его обвинять, что он со мной. Даже решение поехать в Сан-Франциско далось Марти нелегко, потребовав от него определенного мужества. Хотя Триш ему верила, Джилл тоже, и они с радостью приняли его предложение начать собственное расследование. Что касается дяди Дэрила, то тут ни в чем нельзя быть уверенным.
Марти, естественно, страшно волновался за меня. Можно сказать, с ума сходил. Он сидел в своем офисе как на иголках, пока его люди не сообщили ему, что я с одним парнем-художником и у меня все в порядке.
— Но суть дела в том, Белинда, что ты должна сказать своему художнику до свидания и немедленно вернуться со мной в Лос-Анджелес, — говорил Марти. — Она тонет, Белинда. И у нас куча проблем. Сьюзен Джеремайя отправилась за тобой в Швейцарию. Она буквально дышит нам в шею. Солнышко, я знаю, как ты сейчас ко мне относишься. Правда знаю. А еще я знаю, что ты не хотела, чтобы все так обернулось, но, боже мой, Белинда, дамочка действительно слетела с катушек, будь оно все проклято! И есть только один выход из положения.
Теперь настала моя очередь разыгрывать сцену из дешевой мелодрамы. Ну, для начала я с удовольствием наорала на Марти.
— Как ты посмел наехать на Джи-Джи?! Как ты посмел распускать мерзкие слухи насчет его салона?!
Марти, конечно, начал отпираться. Он об этом ни сном ни духом. Словом, впервые слышит. Наверное, здесь не обошлось без дяди Дэрила и дальше бла-бла-бла, бла-бла-бла. Потом он обещал пресечь слухи на корню. Он лично позаботится, чтобы больше никаких грязных сплетен о Джи-Джи. Естественно, при условии, что я немедленно вернусь с ним в Лос-Анджелес.
— Какого черта ты не можешь оставить меня в покое? — возмутилась я. — Как ты смеешь уговаривать меня вернуться, если точно знаешь, что дядя Дэрил упрячет меня в психушку?! Ты хоть сам слышишь, что говоришь?! Господи, и этот человек еще смеет утверждать, что я должна вернуться ради его блага и ради блага моей матери!
Марти попросил меня сбавить обороты и успокоиться. У него есть план, и я просто обязана его выслушать. Он попросит Триш с Джилл встретить нас в аэропорту Лос-Анджелеса, мы вместе вернемся домой, и там он выдвинет им жесткое условие: никаких психлечебниц в Техасе, никаких монастырей в Швейцарии и вообще ни черта подобного. Я смогу делать что захочу. Смогу, например, поехать со Сьюзен в Европу на натурные съемки. Организовать для нас со Сьюзен телефильм — не вопрос. Правда, Сьюзен уже работает над другим фильмом, но всего один звонок Эшу Ливайну — и дело в шляпе. И вообще, ради всего святого, о чем тут говорить?! Кто, черт возьми, продюсер и режиссер «Полета с шампанским»? На кого работает Бонни? А кто платит, тот и заказывает музыку!
— Марти, не сходи с ума, — ответила я. — Мама — гвоздь программы, и ты знаешь это не хуже меня. И как, интересно, ты планируешь остановить дядю Дэрила? Он много лет подряд скупал на мамины деньги землю вокруг Далласа и Форт-Уорта. И он не боится ни тебя, ни «Юнайтед театрикалз». И хотелось бы знать, как мама может отпустить меня со Сьюзен, если Сьюзен сейчас работает на тебя?
Марти вскочил с места. Он буквально рвал и метал, совсем как во время работы на студии, когда тыкал указующим перстом в переговорное устройство на своем столе. На сей раз он обратил свой указующий перст на меня.
— Белинда, ты должна верить мне! Обещаю, я помогу тебе выйти сухой из воды. Но так больше продолжаться не может!
Но он меня уже реально достал, и я повернулась, чтобы уйти.
Марти моментально взял себя в руки и запел уже по-другому:
— Солнышко, ну как ты не можешь понять, что я действительно могу разрулить ситуацию. Снять возникшее напряжение и исправить критическое положение. Когда я привезу тебя в Лос-Анджелес, твои родные вздохнут с облегчением и дела сразу же пойдут на лад. Ты получишь все, что пожелаешь. Хочешь квартиру в Вествуде — пожалуйста! Я об этом позабочусь, клянусь, солнышко, ты только скажи…
— Марти, я остаюсь в Сан-Франциско. Я здесь на своем месте. Но, Господь свидетель, если вы не оставите в покое Джи-Джи, я за себя не ручаюсь. Я не знаю, что с вами сделаю…
Тут Марти снова взорвался и принялся орать на меня. Он не хотел сделать мне больно, он был не способен меня хоть пальцем тронуть, но поворачиваться к нему спиной я не рискнула.
