— Ты хочешь сказать, что она твоя пара? — в низком голосе Гаррета звучит угроза.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, радуясь, что до полнолуния еще две недели. Я едва сдерживаю своего волка, когда он угрожает Анжелине.
— Нет, — говорю я наконец, хотя ответ «да» мог бы решить эту проблему.
Я не могу спариться с Анджелиной. Она милый маленький человечек. Брачный укус, вероятно, убьет ее и определенно оставит шрам на ее нежной шее. У балерин нет отвратительных шрамов на шее. И они не берут татуированных тупых качков в пару — в бойфренды.
У Анджелины большие стремления и светлое будущее. Я ни за что не отниму у нее все это. Это неправильно.
Но я также дал ей обещание. Я сказал, что не позволю им стереть ее.
Так что же мне остается?
— Что ты, твою мать, несешь, Джаред?
Я стараюсь быть предельно честным, потому что Гарретт видит меня насквозь.
— Послушай, я не знаю. Эта девушка что-то значит для меня. Я хотел бы, чтобы это было не так, но это так.
Гаррет снова замолкает. Когда он говорит, его голос напряжен.
— Я даю тебе две недели. Понять это. Либо пометь ее и объяви своей, либо сотри. А пока ты прилипнешь к ней, как клей. Убедись, что она не заговорит. Уяснил?
Я не должен чувствовать облегчения. Две недели не решат гребаную гору проблем, но я справлюсь. Это две недели, которые я проведу с Анджелиной. За две недели до того, как… черт.
— Четко и ясно.
— Хорошо. И не думай, что я не завалю тебя, когда увижу в следующий раз.
Я улыбаюсь, потому что… ну… люблю Гаррета. И мне плевать, если он утрамбует меня в землю, потому что я этого заслуживаю.
— Да, знаю. Спасибо. Мне все еще придется иметь дело с Фоксом. Он дал мне двадцать четыре часа.
— Она и о нем тоже знает?
Мое тело отяжелело.
— Да.
— Я поговорю с ним, скажу, что мы все уладили.
— Спасибо, приятель.
— Джаред.
— Да?
— Удачи тебе, мой друг.
Я издаю резкий лающий смешок.
— Спасибо. Он мне понадобится.
— Да, так и будет.
Я даже не знаю, что он имеет в виду, но помню, как он сходил с ума, пока не пометил свою человеческую пару. Нам с Треем пришлось удерживать его, чтобы он не напал на нее в полнолуние.
Неужели он думает, что я хочу пометить Анджелину?
У меня нет такого желания, но ведь я еще не занимался с ней сексом. И боги знают, что она пробуждает во мне все виды ужасных желаний.
Черт.
Мой волк, вероятно, хочет заявить на нее свои права. Но этого не случится. Потому что…
Я оборотень.
И в полном дерьме.
Она птица не моего полета. Даже если бы мы могли забыть о брачной метке, такие девушки не должны быть с парнями вроде меня.
Я возвращаюсь в дом и вижу Анджелину, которая выходит из ванной и чистит зубы.
Так по домашнему уютно, впрочем, как и все, что она делает, все ведет прямо к члену. Мысль о том, чтобы видеть ее такой, словно мы живем вместе, потрясает меня.
— Ты хочешь услышать хорошие новости или плохие? — спрашиваю я.
Она прикусывает зубную щетку, чтобы заговорить.
— Хорошие.
Я ухмыляюсь, как идиот, потому что она выглядит чертовски мило.
— Хорошая новость в том, что тебе дали отсрочку приговора. — Я поднимаю руку, когда ее глаза расширяются. — Это просто фигура речи и все. У меня есть время, чтобы разобраться.
— Какие же тогда плохие новости? — спросила она, все еще сжимая зубную щетку в зубах.
— У тебя появилась новая тень. Я должен остаться с тобой на некоторое время. Только до тех пор, пока мы не убедимся, что ты не заговоришь.
Я жду, что она мне скажет — ни хрена. Возможно, снова влепит пощечину, что не должно меня так сильно заводить, но все-таки заводит. Вместо этого она краснеет до корней своих прекрасных рыжих волос.
— О-остаться рядом со мной? Остаться здесь?
Я киваю.
— Не волнуйся, я займу диван. Я здесь не для того, чтобы навязываться тебе. Просто чтобы… — я замолкаю. Ради чего? Решить, моя ли она пара? Примириться с тем, чтобы ее стерли? Узнать, как чертовски трудно провести ночь под одной крышей с ней, не вбиваясь между ее ног каждую минуту?
Она приподнимает брови.
— …просто чтобы убедиться. Как я и сказал.
Она пятится в сторону ванной, пристально глядя на меня задумчивым взглядом.
Что происходит в ее прекрасной голове?
— Отлично, — говорит она, завернув за угол и сплюнув в раковину. Я слышу, как бежит вода, но не могу удержаться, чтобы не последовать за ней.
Я прислоняюсь к дверному косяку.
— Ты в курсе, что каждый раз, когда говоришь мне отлично обиженным голосом, мне хочется отшлепать твою милую маленькую попку, пока ты не завизжишь?
Она приоткрывает рот и перестает вытирать руки полотенцем, словно я шокировал ее и заставил замолчать. Стараюсь не смотреть на нее, но жесткие кончики ее сосков торчат сквозь тонкую футболку, и я чувствую запах ее возбуждения.
Я бы все отдал, чтобы трахнуть ее сейчас.
Завоевать ее будет нетрудно. Она уже на полпути — только из-за моей грубой угрозы.
Но я не собираюсь этого делать.
Гарретт не поручал мне оставаться здесь, чтобы залезть в ее шортики, независимо от того, как сильно они меня заводят.
И она заслуживает лучшего, чем я.
Намного лучше.
— На этот раз позволю тебе сорваться с крючка, — протягиваю я, давая ей то, что считаю своей самой очаровательной ухмылкой. — Но считай, что тебя предупредили. — Я неторопливо ухожу, потому что, если задержусь еще на минуту, она сама поймет, как сильно хочу снять с нее эти шорты, но слышу ее задыхающийся ответ, когда иду по коридору.
— Я поняла.
Глава 5
Анджелина
Не знаю, как мне вообще удалось заснуть. Всю ночь мне снился мускулистый оборотень, который ворвался в мою комнату. Раздвинул мои ноги и ублажал своим ртом и пальцами, пока я не охрипла от крика.
Жить с Джаредом под одной крышей будет практически невозможно. Я слышу, как он копошится на кухне, поэтому натягиваю шорты под рубашку и выхожу на кухню. И вижу, как он роется в шкафчиках с недовольным видом.
Утром он кажется еще больше и внушительнее. Футболка и джинсы обтягивают его мускулы, как произведение искусства. Танцовщица во мне хочет вскарабкаться на него, как на живой гимнастический шест.
— Что ты ищешь? — спрашиваю я.
Он закрывает дверцу шкафа и хмурится.
— Кофе. Я хотел приготовить тебе кофе на завтрак. Или ты его не пьешь?
Я качаю головой, пытаясь подавить удовольствие от того, что он хочет сварить кофе для меня, а не для себя.
— Нет, если не куплю его в «Старбаксе». Я обычно делаю коктейль по утрам. Хочешь тоже?
Он выглядит удивленным.
— Гм, да. Было бы здорово.
Я прохожу мимо него к холодильнику и начинаю перечислять ингредиенты.
— Что ты обычно ешь на завтрак? — Я представляю его себе как человека, который любит бифштекс с яйцами, учитывая, что он волк.
Говоря о волке, подумала о миллионе вопросов, которые могла бы задать ему, но не знаю, готов ли он ответить, учитывая, что я не должна ничего знать.
— О, я из тех, кто любит «Ред Булл» и все остальное, что попадается на глаза. — В его тоне звучит самоуничижительная нотка, которую я ненавижу, хотя и не могу понять, почему меня это так беспокоит. Словно он думает, что я буду его осуждать.
Я пробегаю мимо него и начинаю кидать в блендер всякую всячину: замороженную дикую чернику, свежую малину, немного чистого вишневого сока, банан, пару горстей шпината, желатин для белка, спирулину, воду и выжатый лимон. Всё смешиваю и наливаю в два стакана с крышками и соломинками.
Когда я вручаю его Джареду, он смотрит на меня тяжелым взглядом, как будто приготовление смузи — своего рода эротическое искусство.
— Спасибо. — От его глубокого голоса у меня в животе порхают бабочки. Он выпивает коктейль в три глотка и вытирает рот тыльной стороной ладони. — Вкусно. Спасибо, красавица.
— Я… я собираюсь принять в душ.
