Когда Марисса немного успокоилась, то вышла к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. Опухшее лицо, красные белки глаз, взлохмаченные волосы — она тяжко вздохнула: куда ей против тех девиц, да еще в таком виде.
В туалет зашла женщина лет тридцати в униформе официантки. Она неприязненно посмотрела на Мариссу.
— Ты что здесь делаешь? Посетителям сюда заходить запрещено.
— Я прячусь от своего бой-френда, — принялась на ходу фантазировать Марисса, принимая как можно более жалостливый вид. Впрочем, принимая во внимание ее зареванное лицо, она и так выглядела достаточно убедительно. — Он напился и приревновал меня к какому-то мужику, которому ко мне пристать вздумалось. Друг у меня бешеный, особенно когда напьется. Боюсь, чтоб не побил, вот и забежала сюда.
— А… понятно. И долго ты тут отсиживаться собираешься? — официантка равнодушно красила губы.
— Ты можешь мне показать, где тут запасной выход? Ну, здесь должен же быть какой-то специальный, для персонала.
— С чего это я должна твои проблемы решать? У меня своих, что ли, мало?
Мари достала из сумочки кошелек, благо деньгами ее Рен снабдил. Она вынула несколько зеленых купюр и протянула несговорчивой даме.
— А не за так?
— Другое дело. Пошли — провожу.
Проведя длинными коридорами, женщина подвела Мари к узкой двери, которую тут же отперла своим ключом. Марисса ринулась на свободу. Выбежав на дорогу с заднего двора клуба, она тормознула такси.
— Куда?
— Не знаю. Прямо. Пока прямо.
Они ехали некоторое время в тишине, таксист подозрительно косился на странную пассажирку. Заплаканная нервозная девушка беспокоила его. Вдруг с ней что случилось? Потом вопросы задавать будут. Он сам начинал невничать.
— Девушка, вы уж определитесь как-то. Счетчик — то тикает.
Куда бежать теперь и что ей делать, Мари даже не представляла себе. Нужно было успокоиться и подумать. Не будет же ее этот таксист возить по городу бесконечно, да и денег у нее осталось после мзды официантке немного.
— Остановите здесь. — Она указала на парк, виднеющийся в окно автомобиля.
Расплатившись последними деньгами за проезд, Марисса пошагала в сторону парка. Шлепая по лужам, она не замечала дождя, стекающего по ее лицу крупными каплями, приписывая озноб, охвативший ее, разыгравшимся нервам. Внезапные порывы ледяного ветра путали ее волосы и безжалостно срывали последнюю осеннюю красу с грустных кленов. Сырость и холод пронизывали до костей, но девушка была безразлична ко всему.
Мари устало опустилась на мокрую скамейку и закрыла лицо руками. Она почувствовала, как бесконечно одинока. Как будто осталась одна во всем мире. Девушка ощущала себя брошенной, покинутой, как в безлюдной пустыне, не зная, с какой стороны ждать спасения.
— Эй, телка. Тебе компания не нужна?
Марисса подняла глаза. Перед ней стояло четверо юнцов, неряшливо одетых. На их бледных с сероватым оттенком лицах нездоровым блеском сверкали злые глаза с неестественно расширенными зрачками. Погруженная в свои невеселые думы, она даже не представляла, сколько прошло времени. В парке стало совсем тихо. И без того редких прохожих уже не было видно. Оно и понятно: в такую холодную промозглую осеннюю ночь нормальные люди сидят дома перед телевизором или где-нибудь в другом теплом и уютном местечке.
— Бабло гони.
— У меня нет ничего.
Один из парней вырвал у девушки сумку. Пошарив в пустом кошельке, он сильно разозлился. Высыпав из него жалкую мелочь на асфальт, он отбросил кошелек в сторону, а сумочкой запустил в девушку, едва успевшую перехватить ее в полете. В его глубоко посаженных, непрерывно бегающих глазках зажглись бесовские огоньки. Гаденько хмыкнув, он скомандовал:
— Цацки снимай.
Марисса вынула из ушей маленькие простенькие золотые сережки. Больше из украшений на ней ничего не было. Обвешивать себя дорогими ювелирными изделиями, купленными ей Ринатом, она не стремилась. Ей и без того претило положение содержанки. Да и к драгоценностям она была равнодушна.
— Че, все?
— Давай порежем эту сучку, — нетерпеливо предложил его дружок, небритая рожа которого кривилась в злобной наглой усмешке.
Его забавлял ужас, появившийся в глазах потенциальной жертвы. Но от нечего делать, а больше для удовольствия, хотелось сначала поглумиться, запугать окончательно. А в идеале — чтобы ревела, в ногах валялась, умоляла не трогать.
Щелчок, и в его руке блеснуло лезвие перочинного ножа. Шайка наркоманов пребывала в ярости. Они выглядели совсем одичавшими, в их глазах светилось безумие. Не сумев добыть денег на очередную дозу, они решили выместить зло на беззащитной девушке.
"Ну, вот. Опять двадцать пять", — по собственному, еще не забытому опыту зная, что такие повороты событий ничем хорошим не заканчиваются, Мари лихорадочно соображала, как бы выкрутиться. В этом огромном мегаполисе крайне неосмотрительно было задерживаться на улицах одной поздней ночью, когда из всех щелей, как тараканы, выползали пьяные и наркоманы, уже дошедшие до кондиции в этот поздний час. Не придумав ничего лучше, так как после всего случившегося ранее мозг девушки отказывался работать, она ударила стоящего наиболее близко к ней парня своей сумочкой, не особенно заботясь, куда попала, и бросилась бежать. Погоня продолжалась недолго. На высоких каблуках сильно не разгонишься и далеко не убежишь. Один из преследователей сбил девушку с ног.
— Надо эту стерву уважению научить. Помогайте, братаны.
"Ну вот, нарвалась на уродов. Как же мне на них везет", — Мари отчаянно сопротивлялась и визжала. Напавшие на девушку юнцы общими усилиями затащили ее в кусты, ловкой подножкой уронив на землю.
— Давай ее сначала трахнем? — предложил один из них.
Мари, удерживаемая на земле навалившемся на нее наркоманом, начала вопить изо всех сил, не жалея горла, в надежде на случайных прохожих.
— Заткни ты ей рот, — посоветовал один из стоящих парней.
Последовав совету своего дружка, тип, что лежал на девушке, своей грязной лапой накрыл ее рот. Марисса укусила его так свирепо, что тот взревел от ярости, откидываясь назад, и девушка едва успела увернуться от кулака, врезавшегося в землю рядом с ее головой.
— Вот тварь. Давай вяжи ее, — посоветовал один из юнцов, и принялся вытаскивать ремень из брюк.
"Ну, все. На этот раз не обойдется. Ты столько раз избегала этого. Но не в этот раз. Чему быть, того не миновать. Демоны добрались до тебя. От судьбы не уйдешь", — проносилось в голове у Мари, пока придавивший ее своим телом к земле парень, пытался связать ей руки, которые девушке постоянно удавалось вырывать. Она начала отчаянно отбиваться, уже без единого крика, борясь со страшным ожесточением, как животное, попавшее в ловушку, против этого тела, прижимавшего ее к земле.
