«Убить Нагайну», — сделал я мысленную заметку. Судя по лицам, стоящая рядом со мной гриффиндорская компания приближённых подумала то же самое.
— Пожирателей брать живыми, — потребовал Поттер. — Моя цель — Волдеморт, для остальных есть суд.
Ай да Гарри, ай да умница... Даже Грюм не посмел ничего сказать, хотя бешено вращал искусственным глазом.
— А теперь — готовьтесь защищать Хогвартс, — объявил Гарри. — И постарайтесь не умереть.
От преподавательского стола донёсся неясный грохот, и Поттер, которому было виднее всего, спокойно добавил:
— Здравствуйте, профессор Снейп, здравствуйте, мистер Малфой...
В кои-то веки я пренебрёг этикетом.
— Он будет здесь через пять минут! — рявкнул я в полной тишине, которая воцарилась сразу же за словами Поттера. Большой зал был полон народа, и все смотрели, как на возвышении, где стоял преподавательский стол, обнимались мы со Снейпом.
— Защита или нападение? — спросил я, видя, что Гарри на минуту растерялся, хотя до этого старался казаться всезнающим лидером. Поттер, стоя на лавке, оглядел разношёрстную толпу. Я ловил обращённые на нас с Северусом взгляды, одни ненавидящие, другие попросту шокированные. Немногие из этих взглядов были радостными; я нашёл в толпе светлую макушку сына и успокоился, видя, что с ним всё в порядке.
Поттер принял правильное с точки зрения тактики решение.
— Защита! — выпалил он во всеуслышание, и это означало, что мы уходим в глухую оборону и пытаемся удержать хотя бы Большой зал.
Я спрыгнул с возвышения и направился к дверям, помня о своём Превосходно по Трансфигурации. Передо мной расступались с опаской или брезгливостью, но мне было всё равно. Если никто ещё не понял, что означает моё здесь появление, то это их проблемы. Лишь несколько человек не ушли с моего пути, и я на ходу коснулся плеча Драко, который улыбнулся мне одними глазами. Если покойный старикан окажется прав, и победить Лорда можно будет только потому, что он неспособен на любовь... то у нас неплохие шансы.
Повинуясь взмаху моей трости, двери в Большой зал захлопнулись сразу за вбежавшей в них какой-то темнокожей девушкой, которая едва не выхватила палочку, собираясь меня проклясть. Я повёл тростью вверх, одновременно выписывая набалдашником вязь, и тут обнаружил, что плечом к плечу рядом со мной стоит МакГонагалл и, сурово поджав губы, помогает мне зачаровать дверь.
— Отлично, мистер Малфой, — сказала она, когда деревянные створки превратились в титановые. — Как всегда, превосходно.
Подлетевший коротышка Флитвик тут же принялся плести другую вязь, защитные чары, а декан Гриффиндора обернулась к застывшему на лавке Гарри:
— Мистер Поттер, каков наш дальнейший план действий?
С другого конца зала я увидел, как Снейп прячет усмешку: чем-чем, а способностью просчитывать план действий наш сюзерен не отличался.
— И вообще! — рыкнул Грюм, вдруг ожив и тыча палочкой то в сторону Северуса, то в мою. — Гарри, что они здесь делают?
— Выполняют свой долг, — последовал лаконичный ответ. — Позвольте представить, мои секретные агенты в стане Тёмных сил.
После заявления Гарри по толпе пронёсся дружный «ах!». В этот момент стол Гриффиндора взвился в воздух и полетел к двери. Мы с МакГонагалл едва успели отскочить, как он остановился возле входа и забаррикадировал его. Я присмотрелся: левитировала стол Грейнджер, но ей тут же пришло на помощь ещё несколько человек.
— Рассредоточьтесь по залу! — велел Гарри, и я сообразил, что он приказывает бывалым аврорам.
Сразу ушла куда-то мрачная суета Малфой-Мэнора; светлые готовились к решающей битве совсем по-другому. Если Пожиратели считали, что им нечего терять, то эти люди собирались сражаться за всё святое, что было в их жизни: дом, друзей, семью...
Все четыре стола забаррикадировали двери, взгромоздившись друг на друга; скамейки взлетели в воздух и косяком потянулись за ними. Грейнджер вся взмокла, колдуя. Кто-то помогал ей, но большая часть находящихся в зале действительно рассредоточилась. Двое одинаковых Уизли левитировали своего друга, который, добравшись до подоконника, уселся там и принялся громко комментировать происходящее:
— Я их вижу! Впереди идёт сам Волдеморт, а за ним — два, пять, девять...
— Восемнадцать, Джордан! — рявкнул Снейп.
— Восемнадцать Пожирателей, — поправился парень.
— СДАВАЙТЕСЬ, ЖАЛКИЕ ГРЯЗНОКРОВКИ И ПРЕДАТЕЛИ! — прогремел голос Волдеморта. — И МОЖЕТ БЫТЬ, Я ВАС ПОМИЛУЮ!
— ГРЯЗНОКРОВКИ? — насмешливо переспросил Поттер. — ТЕБЕ НАПОМНИТЬ, ЧТО ТВОЙ ОТЕЦ БЫЛ САМЫМ НАСТОЯЩИМ МАГГЛОМ?
— А ТЕБЯ ПОТТЕР, Я УБЬЮ ПОСЛЕДНИМ! — пообещал Лорд. — ТЫ БУДЕШЬ СИДЕТЬ НА ЦЕПИ У МОЕГО ТРОНА И СМОТРЕТЬ, КАК ТВОИ ЖАЛКИЕ ДРУЗЬЯ УМИРАЮТ ОДИН ЗА ДРУГИМ!
— ЧТО-ТО ТЫ ПОВТОРЯЕШЬСЯ В ЭПИТЕТАХ, — спокойно заметил Гарри. — ЕСЛИ Я ТЕБЕ ТАК НУЖЕН, ИДИ СЮДА.
— РЕШИЛИ УКРЫТЬСЯ И СРАЖАТЬСЯ ДО ПОСЛЕДНЕГО? — осведомился Волдеморт. — МОИ СЛУГИ ЖАЖДУТ ВАШЕЙ ГРЯЗНОЙ КРОВИ!
В последнем я не был уверен, но покрепче сжал трость. Кто знает, сколько Пожирателей решат идти за своим господином до конца?
Рассыпавшиеся по залу люди были готовы к сражению. Их было больше, не менее пятидесяти человек, но против них выступал сам Волдеморт, величайший волшебник века. Хотя ещё была надежда, что, приняв наследие, величайшим стал всё же Поттер.
Драко не знал, к кому ему ближе держаться, ко мне или к Гарри, и я осторожно потянул его себе за спину. Поттер сейчас нёс беду всем нам, а нами, предателями, Лорд займётся ещё не скоро. Я поступил эгоистично, конечно, зато разумно.
— ПОСЛУШАЙ, ТОМ, — снова заговорил Гарри. — ЗАЧЕМ НАМ ЛИШНИЕ ЖЕРТВЫ? ВОЛШЕБНИКОВ И ТАК МАЛО. ДАВАЙ ВЫЙДЕМ С ТОБОЙ ОДИН НА ОДИН?
Интересно, болел ли у него шрам от близости врага? Северус рассказывал мне, что шрам должен болеть, однако сейчас Гарри стоял впереди нас всех и не показывал признаков боли. Строго говоря, я не видел никаких признаков нервозности тоже — неужели он уже смирился с тем, что должен сегодня умереть?
— А ВОТ ЭТО УЖЕ Я РЕШУ, — ответил Лорд. — Всё равно я уже победил.
Я понял, что Волдеморт уже не использует Сонорус, а это значило, что он стоит прямо за дверью.
Позади меня кто-то чихнул, кто-то нервно что-то зашептал — молитву или признание в любви близкому человеку, стоящему рядом?
— Он не должен сразу пробить дверь, — срывающимся голосом произнесла МакГонагалл. — Это очень сильные чары...
Как бы опровергая её слова, заколдованная дверь пошла трещинами, а баррикада из столов и скамей пошатнулась. Грейнджер ахнула, обняла Джинни Уизли, но палочки никто из них не опустил. Холодный голос Волдеморта произнёс какое-то заклинание, и вся баррикада обрушилась потоком пыли и опилок. Двери Большого зала покачнулись, загудели и наконец сорвались с петель. Они медленно рухнули вперёд, в зал, и упали на пол с ужасающим грохотом. Пыль, в которую только что была превращена наша баррикада, взвилась столбом. Защитники зала закрывали лица руками, кашляли. Когда же пыль осела, среди нас повисла ужасающая тишина.
