— Ты щас серьезно, Глинский?
— Обожаю, когда ты зовешь меня по фамилии, — улыбнулся он. — Ты такая серьезная в этот момент. — Макс поправил мои волосы и вытер пальцами остатки влаги с моих щек. Это было так трогательно. — Да, Оль, я серьезно. Я понял, что ничем от него не отличаюсь. Я так же не знал, что у меня есть ребенок. В том, что его не было в моем детстве, нет вины Томаса. А еще я согласен быть твоим музыкантом. Ты будешь номером один, а я на подпевках.
— Опять будешь завидовать моему головокружительному успеху?
— Нет. Главное создавать что-то прекрасное, какая разница, для чего это будет музыка. Может быть я не хочу писать больше для всего мира. Я хочу писать только спешл фо ю!
— А как же твои съемки?
— Эм… Там такая история… Я сходил на один кастинг, поучавствовал, а потом забыл о нем. А через полгода мне звонит мой менеджер, и говорит, что меня утвердили на роль. Я естественно бухаю, и сниматься уже нигде не планирую. Вот я пизданул про гонорар в два раза больше. Никто мне не станет столько платить. Я не актер. Я обычный музыкант.
— А кого играть-то нужно? Что за персонаж?
— Король! — гордо воскликнул Макс. — Обаятельный ловелас и сердцеед.
— Хочешь, чтобы я сидела с пузом, сгорая от ревности, пока ты там лапаешь актрис?
— Оль, я знаю, что ты мне не веришь, но все же я настаиваю на том, чтобы мы были вместе, — не унимался Макс. — Это будет непросто, даже, наверное, сложно… У тебя было два брака, у меня тоже. Мы учтем свои ошибки и будем жить ad libitum (Ad libitum — фраза, в переводе с латинского означающая «по желанию», «по собственному усмотрению». В музыкальной нотной записи указание Ad libitum означает, что исполнителю предоставляется свобода в выборе характера исполнения — темпа, динамики. В музыке термин ad libitum также используется для обозначения импровизированных частей произведения.) Ты нужна мне, я хочу еще детей. А что до творчества… Творить можно не только искусство. Можно созидать каждый день. Каждый момент. Даже то, что мы сейчас валяемся в этой кровати вместе — уже удивительно!
— Ты че пьяный? — недоверчиво сморщилась я. Макс всегда умел заливать, да так, что уши расцветали!
— Я просто счастливый! И хочу, чтобы и ты была счастлива. И наши дети, и наши родители.
Макс притянул меня к себе и поцеловал. Я положила голову ему на грудь. Так хорошо. Так спокойно…
— Тебя не смущает, что твоих детей будет воспитывать убийца? — спросила я.
— Нас с тобой воспитали убийцы, — ответил Макс. — По-моему получилось неплохо. — Он вздохнул и поцеловал меня в макушку. — Скажи честно, что было сложнее, убить себя или другого человека?
— Звучит ужасно, но сложно не было. Я хотела того и другого одинаково сильно.
— Я больше никуда тебя не отпущу! Ты моя жизнь. Она вся умещается в твоем шрамике на запястье и шрамике от Кесарева.
— Ты настолько жалок? — усмехнулась я. Боже! Какие прекрасные слова он мне говорит! Еще бы делал так же! Цены бы ему не было! — Макс, я люблю тебя! Хорошо, давай снова поженимся!
32. Ольга
Шесть месяцев спустя.
Я стояла у сцены нервно теребя обручалку. У меня был концерт и sold out. Разве мечтала я о таком, сидя в замке Алонсе под замком?
Все мои близкие были здесь: Юленька с мужем, папа с Ириной, Томас с мамой, Леха с Анабэль, Надин и Тёма. Последние пришли, как пара. Это была любовь с первого взгляда. Я, как в воду глядела, предположив, что Надин подходит Тёме по всем параметрам. Дело шло к свадьбе.
Не было только Макса. Как он и обещал, он написал всю музыку к моему новому альбому, но выступать не смог, потому что его взяли сниматься в кино. Это был не просто фильм, а исторический сериал. Я была пару раз на съемках, и да, актрисы там что надо! Я злилась, ревновала и комплексовала, Макс делал все, чтобы избежать моего недовольства, но у него ничего не выходило.
Да как можно перестать ревновать этого красавчика? К съемкам Макс подготовился, пропадая в спортзале с утра до вечера. Он даже ради меня так не старался, поэтому меня ужасно бесило, что эту божественную красоту трогаю и созерцаю не только я.
К счастью, Артем стал моим гитаристом, как в старые, добрые времена.
Мы с Максом купили двухэтажный домик по соседству с отцом и завели собаку. В подвале Макс устроил целую музыкальную студию, где он разрешал Варе хреначить по барабанной установке с утра до вечера. Хорошо, что он позаботился о шумоизоляции, лично я в этом адском месте не могла находиться больше минуты. Как выдерживает эту долбежку сам Макс, для меня пока что загадка.
Почти все гости в сборе. Пора начинать…
Чьи-то сильные руки обхватили меня сзади и легли на выпирающий животик.
— Как дела, моя сладкая? — услышала я над своим ухом голос Макса.
Ребенок, как будто почувствовав его руки, толкнулся в его ладонь.
— Ты меня напугал! — зашипела я на Макса. — Я едва тебе не втащила! Что за дурацкая привычка подкрадываться!
— Бу-бу-бу! — передразнил меня Макс, разворачивая меня к себе лицом.
— Я думала, ты не придешь.
— Отснялся побыстрее, чтобы прийти!
Макс поцеловал меня в губы и улыбнулся.
— Макс, я рада, что ты пришел меня послушать! Спасибо!
— Тебя? Вообще-то я пришел послушать, как звучит моя гениальная музыка!
— Я говорила, что ты говнюк? — шутливо спросила я.
— Дай-ка вспомнить… Мудак было, гаденыш было, самовлюбленный павлин, эгоист… Нет, еще не было. — Макс снова наклонился ко мне и поцеловал. — Давай тоже не затягивай свое лицедейство, хочу тебя, пиздец! А может быстренько в гримерочку сгоняем? Охуенная идея?
— Не матерись! Марк все слышит! — погладила я свой живот. Мы уже знали, что будет сын, чем Макс гордился безмерно.
— Александр, ты хотела сказать? — поправил меня Макс.
— Нет, я хотела сказать Марк!
— Это не честно! Моя очередь выбирать имя ребенку! — я только рассмеялась в ответ. — Окей! Будешь рожать, пока не будет Александр! Я с тебя не слезу!
Я была счастлива! В этом моменте можно было уместить всю суть наших отношений. Новых отношений. Мы оба изменились. Я из инфантильной девочки превратилась во взрослую, сильную женщину, а Макс… Он просто начал воспринимать меня всерьез. Этого было достаточно, чтобы наш третий брак держался наплаву. А ответственным Макс был всегда. После всего, через что мы прошли, того, что пережили, мы были обязаны, в лепешку должны были расшибиться, но стать счастливыми.
Даже от нежного, в то еще время Алонсе, я не получала столько тепла и заботы в свою первую беременность. Макс в буквальном смысле носил меня на руках. Да чего еще желать? Разве может быть лучше?
Нетерпеливые зрители начали скандировать «Хельга», требуя меня на сцену.
— Я горжусь тобой! — внезапно сказал Макс, глядя мне прямо в глаза. — И всегда гордился, только не понимал этого, а когда понимал, не говорил. — У меня слезу навернулись на глаза. — Я хочу, чтобы ты это знала. — Макс сел на корточки и поцеловал мой живот. — Не мешай маме, Саня! Посиди тихо! — сказал он нашему сыну.
— Я люблю тебя, Макс, — погладила я его по волосам.
— Я люблю тебя, Ольга! — эхом отозвался он.
Конец
