— Гарри, очнись! Постарайся взять себя в руки! Прошу, мой дорогой. Попытайся!
Ощутив ласковое прикосновение, а главное, почуяв родной запах, Поттер перестал выть. Его глаза дрогнули, медленно, очень медленно становясь человеческими. Всхлипнув, Гарри обнял Северуса, после чего рухнул в обморок.
Возвращение в сознание было мучительным. В голове гудело и каждая мышца отдавала болью при малейшем движении. Даже глаза открывались с трудом, поэтому Гарри решил повременить с этим, для начала прислушавшись и принюхавшись.
Нос немедленно подсказал, что он в больничном крыле. Рядом находились Снейп, Дамблдор и мадам Помфри. Мужчины ожесточенно спорили, видимо, уже давно. Гарри услышал:
— Вас предупреждали, господин директор, что Поттер сейчас нестабилен. Но вы, вопреки здравому смыслу, вызываете его к себе и доводите до стихийного выброса! И это притом, что обычно контроль Гарри идеален.
— Ты не на том делаешь акцент, Северус. Если б ты больше уделял воспитанию в мальчике нужных черт, мне не пришлось бы вмешиваться.
— Что вы сделали с ним? — голос зельевара почти шипел.
— Он пытался опоить меня ограничителем магии и способностей, — борясь с кашлем в пересохшем горле, проговорил Гарри.
— Что? — кажется, Поттер впервые видел Снейпа в таком гневе. Даже директор опешил, проговорив:
— Нет, все было не совсем так...
— Ложь! — выдохнул Гарри, а мадам Помфри наконец сжалилась над ним и подала стакан воды.
— Не стоит забывать об особенностях природы оборотней, господин директор, — сухо заметил Северус. — Вы представляете, какие последствия это будет иметь, когда о произошедшем узнают родители Поттера?
— Это вовсе не обязательно, — нахмурился Дамблдор. — Опять же, не стоит забывать, что Гарри до сих пор не зарегистрирован как оборотень.
Поттер ощутил, как в нем снова начинает клокотать ярость. Подумать только! Этот гадкий старик еще осмеливается его шантажировать!
Стакан в его руках лопнул, от начавшей сгущаться магии. Северус тотчас оказался рядом, сжав ладонь парня своей, и вкрадчиво проговорил:
— Ш-ш, тише. Не хватало второго всплеска!
— Мальчику нужен покой, а вы тут что устроили? — прикрикнула на всех медиведьма, поднеся к губам Поттера успокоительное зелье.
Гарри послушно выпил его, стало лучше. Помогло отрешиться от ярости и мыслить логично. Он сказал ледяным тоном:
— Если вы сдадите меня Министерству как оборотня, господин директор, то и я молчать не буду. Например, о том, как именно я им стал, или как меня подкинули магглам. Мне есть что вспомнить. Да и крестный, думаю, согласится подтвердить некоторые факты. А слово лорда Блэка дорогого стоит.
Поттер и директор столкнулись взглядами, и первым отвел глаза Дамблдор. Парень довольно усмехнулся и продолжил:
— Я готов забыть сегодняшний... эпизод, если в дальнейшем вы воздержитесь от подобных поступков.
На какое-то время в больничном крыле повисла напряженная тишина, потом директор буркнул:
— Что ж, пусть так, — и вышел из зала.
У Гарри сил реагировать как-то на это уже не осталось. Он просто устало откинулся на подушки. Очень хотелось ощутить близость стаи, отца, а не холод казенных простыней. Зверь внутри все еще находился в напряжении, не веря в безопасность этого места.
Северус обменялся с подопечным понимающим взглядом и спросил у мадам Помфри:
— Насколько плохо состояние Поттера?
— У него сильное магическое истощение, которое ударило и по физическому состоянию. Подозреваю, что только то, что он оборотень, держит мальчика в сознании. Гарри быстро восстанавливается. И все-таки пару дней лучше воздержаться от колдовства и полежать в постели. Плюс комплекс восстанавливающих зелий.
— Ему обязательно находиться в больничном крыле?
— Думаешь, в общей спальне мальчику дадут отдохнуть? — усмехнулась в ответ медиведьма.
— Нет. Я заберу его к себе. Как опекун — имею право. И ты верно заметила, Поттер — оборотень. Поэтому здесь ему очень некомфортно. Слишком много чужих запахов. Некоторые — довольно резкие.
— Мне стоило подумать об этом раньше! Что ж, в таком случае, конечно, можешь забрать мальчика к себе. Но я дважды в день буду его навещать.
— Договорились. Камин открыт?
— Да.
— Отлично.
Северус кинул в огонь дымолетный порошок, легко подхватил Гарри на руки и шагнул в зеленое пламя, проговорив:
— Комнаты профессора Снейпа.
После перемещения зельевар аккуратно уложил свою ношу на кровать, стараясь лишний раз не потревожить, на что парень не выдержал и сказал:
— Со мной все не так уж и плохо. Я мог бы и сам дойти.
— И не думай! Минимум два дня с постели не встанешь.
— Совсем?
— Практически. У тебя даже сейчас голос дрожит, не говоря о руках.
— Как будто ты сохранял ангельское спокойствие! Сам видел, что директор наш светлый и благородный отчудил! — фыркнул Гарри.
— Да уж... В самом деле ограничитель?
— Угу. Чуть кисловатый привкус с медными нотками, да и по ощущениям... Я думал, у меня внутренности в узел завяжутся!
— Но оно не подействовало?
— Нет, конечно. Мой организм сам отторгает такие вещи. Так что, наблевал я в кабинете директора знатно. Вот только мне пришлось сложнее, так как Церес уже наложила кое-какие ограничения, и произошел конфликт. Чую, ей свои чары придется подновлять.
— Что за чары? — тотчас заинтересовался Северус.
— Специальные природные, для оборотней. Да и подробностями она не делилась.
— Может, стоит привести ее сюда?
— Не знаю. Лучше посоветуйся с отцом.
— Чем я и собираюсь заняться, если ты не решишь умереть в ближайшие полчаса.
— Вот еще!
Снейп усмехнулся, а потом сказал почти ласково:
— Попробуй заснуть.
Рассказ о произошедшем Грейбек воспринял весьма... экспрессивно. В секунду оказавшись в гостиной зельевара, он воскликнул:
— Вы здесь что, совсем... — последнее слово оказалось абсолютно непечатным.
— Порой мне кажется, что директор — да, — смиренно согласился Северус. Во-первых, он был солидарен с Фенриром в оценке событий, а во-вторых, должность декана заставляла не раз и не два сталкиваться с разъяренными родителями.
Грейбек коротко рыкнул и проследовал в спальню, где тщательнейшим образом осмотрел сына, после чего спросил:
— Как ты, малыш?
— Сносно. Мне удалось отторгнуть это мерзкое зелье. Но, кажется, защита Церес разрушилась.
— Не страшно. Потом возобновишь. Все-таки лучше, что твоя магия прорвалась вовне, а не обрушилась внутрь себя. Такое иногда случалось и имело куда более тяжелые последствия. А ты отделался лишь сильным истощением.
— Меня лихорадит, — признался Гарри.
— Еще бы! — фыркнул Фенрир и быстро разделся едва ли не полностью, после чего забрался в постель к сыну. — Ощути силу стаи, ее поддержку, закутайся в ее тепло.
