Надеюсь, это и не понадобится.
Я включила душ, скинула мотоботы, трусы и нырнула под освежающие струи воды. Сейчас приду в себя и продолжу выполнение плана.
После душа стало и впрямь лучше. Я вытерлась найденным полотенцем, заодно рассмотрев скудное содержимое открытых полок — бритва, мужской шампунь, которым я воспользовалась, кусок мыла и аптечка. На двери висел чёрный халат, в него я и завернулась. Он, разумеется, был мне велик, но был очень уютным и пушистым.
Выйдя из ванной комнаты я протопала по коридору прямо к выходу, минуя дверной проём в кухню-гостиную. От аппетитных запахов заурчал живот, но я его проигнорировала.
Я почти дошла до входной двери, окинув взглядом своё отражение в зеркале и тумбу у входа, на которой лежали ключи, перчатки и всякая мелочь, когда услышала ехидный голос за спиной:
— Куда-то собралась?
Я обернулась. Передо мной стоял директор в дурацкой футболке с надписью «люблю пончики» и в спортивных штанах. Видеть его не в костюме-тройке было непривычно. С таким директором можно было сидеть в обнимку на диване и смотреть какую-нибудь глупую семейную комедию.
Я вздохнула — какая ерунда в голове. Наверное, из-за аварии.
— Я домой.
— Вот ещё, — фыркнул директор. — Ты останешься здесь.
Я вновь вздохнула. На другой ответ я и не рассчитывала.
— Тогда дай мне тапочки, — потребовала я.
Он удивленно вскинул брови:
— Здесь тёплый пол. Тапочки не нужны.
А вот и нужны.
— У меня ноги сильно замёрзли, — сказала я и, видя его недоверчивость, добавила. — Просто дай мне какую-нибудь обувь. Угги, кроссовки, что угодно.
Директор думал пару секунд, а затем вытащил из стоящего рядом шкафа пару огромных серых шерстяных носков и протянул их мне.
— Ужас, какие здоровые! — удивилась я, принимая из его рук носки. — Какой у тебя размер? 50? 60? Не знаю, существуют ли такие…
— У меня идеальный размер, — с усмешкой перебил меня он.
Я натянула на ноги носки гиганта и гордо протопала мимо него на кухню, бросив через плечо:
— Если никто не жаловался, это ещё ничего не значит.
Он усмехнулся и пошёл за мной.
На столе уже остывала еда, разложенная по тарелкам — яичница с беконом, тосты с сыром и чёрный кофе.
Я уселась за стол и спросила, отправляя кусок бекона в рот:
— А что если бы я была вегетарианкой?
— То я бы об этом знал, — пожал он плечами, усаживаясь напротив, и ответил на мой вопросительный взгляд. — Ты заполняла анкету в кадрах, там был вопрос про питание, для столовой.
Он что, все анкеты просматривает? И знает пищевые предпочтения всех учителей? Если так, то это круто, конечно.
— Тогда тебе следует дополнить мою анкету информацией о том, что после 12 дня я пью исключительно кофе с молоком.
Он хмыкнул и поднялся к холодильнику за пакетом молока.
— Я рад, что ты наконец окончательно перешла со мной на «ты», — с этими словами он отпил кофе из моей чашки и долил туда молоко.
Я выпучила глаза на его действия. Этот тип вообще в курсе про существование личных границ? Я фыркнула и потянулась за его чашкой. Я готова попрать свои правила, но пить кофе из одной с ним чашки пока не готова!
— Оттуда я уже тоже попил, — он открыто посмеивался надо мной.
— Какой же ты несносный! — прорычала я.
Он громко рассмеялся и продолжил трапезу. Я же развернула свою чашку и отпила из неё. Не то чтобы я брезговала, просто это было так интимно… Это всё было интимно — мыться в его душе, использовать его шампунь и полотенце, быть одетой в его халат и носки, кушать еду, приготовленную им. Пить кофе из чашки, из которой он уже пил. Уже пора переходить к просмотру семейных комедий на диване?
Я помотала головой, выбрасывая лишние мысли из головы. Он — директор школы! И тот самый, чей поцелуй я не заслужила. И тот самый, из-за кого я попала в аварию. Я не должна забывать, что злюсь на него.
Я молча и быстро съела всю предложенную еду, взяла кружку с кофе и подошла к окну. Оттуда я увидела часть заднего двора с беседкой и барбекюшницей. Должно быть, занятное зрелище, когда господин директор разводит огонь, а потом жарит на нем стейки…
— Умеешь жарить стейки? — спросила я, просто чтобы заполнить тишину.
— Умею, — я услышала, как он тихо подошёл ко мне и встал сзади.
Не вплотную, но очень близко. Мои волоски около уха встали дыбом там, где их касалось его дыхание. От такой близости у меня стало перехватывать дыхание. Обнимет? Прижмёт к окну? Что он сделает? И почему по-прежнему ничего не делает?!
Я пыталась контролировать себя и свой мозг, но не могла не чувствовать, как все органы чувств сосредоточились на директоре, улавливая его малейшие движения.
— И часто… часто ты жаришь?.. — охрипшим голосом спросила я.
Вопрос был дурацким, но это был максимум моего мозга в данный момент.
— Часто ли я жарю… стейки? — спросил он с ухмылкой, выделив последнее слово интонацией. — Довольно-таки часто, да. Но отчего стриптизершу волнуют мои стейки?
Ситуация вмиг перестала быть волнующей.
— Как ты меня назвал?!
От одного только этого слова мне захотелось зарядить ему пощечину и одновременно пнуть между ног! Чтобы не смел больше так ко мне обращаться! Я резко развернулась, и от этого движения кофе выплеснулось из чашки прямо на футболку любителя пончиков и его штаны. Он отшатнулся, но было уже поздно. Светло-коричневое пятно расползалось по его груди, животу и паху. Он осмотрел себя, а затем гневно прищурил глаза, глядя на меня:
— Какого черта ты делаешь?!
— Какого черта ТЫ называешь меня стриптизершей?! — честно, я еле удержалась, чтобы не плеснуть ему в лицо остатки кофе.
Не уверена, что он простил бы меня за подобное. Так что я отошла в сторону и со всей силы приземлила несчастную чашку на стол. Он молча проследил за мной взглядом, а затем вышел из комнаты, буркнув:
— Скоро вернусь.
Я услышала, как открылась и закрылась какая-то дверь и со всех ног бросилась в коридор. Я схватила с тумбы ключи от рэнджа, открыла замок и выскочила наружу. Там все ещё лежал на земле мой мотокостюм. Я подхватила его и бросилась к машине, находу отключая сигнализацию. Потом быстро прыгнула в рэндж, завела его и рванула прочь, слегка оцарапав бок машины о ворота, которые только-только успели открыться.
Я давила полный газ, что в носках было не очень-то удобно, и торжествующе улыбалась.
Вам пора привыкать, что мной не очень-то покомандуешь, господин директор!
Константин
Удрала! Удрала, как гребанная золушка! Оставив мне свои трусики и мотоботы. Ну и набор у этой стриптизерши.
Я стоял на пороге своего дома и слушал, как вдали затихает звук мотора моего рэндж ровера. Я мог бы прыгнуть на байк и погнаться за удирающей стриптизершей, но, во-первых, я не хотел, а во-вторых, на мне был халат. В халате на мотоцикле не сильно погоняешь.
Когда эта вредная англичанка облила меня своим кофе — специально, надо полагать! — я пошёл в ванную комнату, чтобы переодеться. Я решил тоже надеть халат. После еды мы могли бы вдвоём посмотреть кинцо и в халатах это было бы куда удобнее.
Забавно, что стриптизерша нацепила мой халат вместо гостевого. Расхаживала в нем такая гордая, из одной чашки со мной пить не хотела. Знала бы она, что я утром надевал этот халат на голое тело — наверняка бы снова разделась. Все-таки у неё определенно есть склонность к эксгибиционизму. Когда она разделась на моей лужайке и покрылась мурашками от холода, я чуть прям там же её не трахнул. А она мне ещё о субординации стала говорить. Упрямица!
В ванной комнате, увидев стоящие на полу мотоботы и висящие на правом ботинке ее крошечные красные трусики, я вновь пережил сцену на лужайке. Потому так поздно услышал шум в коридоре. Выскочил скорее, но опоздал. Как же отчаянно стриптизерша сопротивлялась мне! И это, надо признать, только сильнее подогревало мой интерес к ней. Её тело давно уже покорилось мне — достаточно вспомнить её реакцию на мои шлепки! — а она сама по-прежнему держала оборону.
