— Мне его подарили, — Драко залез под одеяло и завозился, пытаясь устроиться на неудобной кровати со всем возможным комфортом.
— Кто? — спросил Гарри, отворачиваясь к стене. Возня Драко его слегка нервировала. Чуть-чуть…
— Твой крестный отец, — очень неожиданно ответил Драко. И уточнил: — Ведь Сириус Блэк — твой крестный, верно?
— Да, — ответил Гарри удивленно. — С какой стати он дарит тебе мотоцикл? Мне не подарил…
— Наверное, потому, что ты последние полгода обращаешься с ним как со злейшим врагом? — предположил Драко. — Между прочим, он классный…
На это замечание Гарри никак не среагировал, предпочтя притвориться спящим.
Ритма у Драко не было никакого, а если и был, то совершенно не понятный Гарри. Он мог сделать привал дважды в день, а мог ехать, не останавливаясь, сутки. Тогда Гарри засыпал, а когда просыпался, ему начинало казаться, что за это время Драко опять использовал мотоцикл как портключ.
До Дувра они добрались за неделю. Поскольку, кроме Прайветт-Драйв, Лондона и Хогвартса, Гарри в своей жизни был только на Майорке вместе с Дурслями, он представления не имел, быстро они добрались или наоборот, слишком медленно. Как и представления о том, что Драко нужно в Дувре. Впрочем, ответ на этот вопрос Гарри получил довольно быстро — на следующее утро после того, как они туда приехали. Драко привез его в порт, и вместе с мотоциклом они погрузились на паром, идущий в Кале.
— Разве Франция — не другая страна? — спросил Гарри.
— Другая, — согласился Драко.
— А что, виза туда не нужна?
Драко пожал плечами.
— Понятия не имею. Ты же жил с магглами, не я.
* * *
Глядя на то, как Драко неторопливо, глубоко затягиваясь, курит и сбрасывает пепел в воду, Гарри в очередной раз залюбовался этим невозможным человеком. Он видел, как стайка девушек, лопотавших по-французски, остановилась неподалеку и разглядывает Драко. Малфой, впрочем, взглядов не замечал. Это почему-то задело Гарри — может, потому, что ему не досталось ни капли восхищения французских девушек.
— Ты привлекаешь внимание, Малфой, — заметил он с легким смешком. Драко холодно глянул на него, затем на девушек.
— Магглянки, — бросил он пренебрежительно.
— За что ты так не любишь магглов? — спросил Гарри. Драко пожал плечами.
— А за что мне их любить? За то, что их больше, что ли? Или за то, что в силу каких-то дурацких причин я должен притворяться, что я такой же тупой неумеха, как они все, хотя я могу убить их двумя словами?
Этот мир принадлежит магглам, Поттер. А ведь даже Лонгботтом сильнее любого из них в десять раз.
Можешь ты мне объяснить, почему мы до сих пор не превратили их всех в домашних эльфов? Хотя бы за все те костры, на которых горели мои предки?
— Потому что сильный должен защищать слабого, а не издеваться над ним, — ответил Гарри. Драко сардонически улыбнулся.
— Это твоя любовь к магглам, Поттер? Брось! Ты тоже не любишь магглов. Ты их презираешь. Честно тебе сказать, Поттер? — Драко облокотился о перила, внимательно разглядывая серую воду. — На свете найдутся считанные маги, которые любят магглов. Чистокровные, вроде нас, их ненавидят — по праву, Поттер, за отобранное место в жизни. Такие, как Уизли, носятся с магглами, как Хагрид с его чудищами — магглы для них диковинные зверушки. Магглорожденные презирают тех, кому еще недавно были ровней, потому что чувствуют свою исключительность. А есть и такие, которые считают, что магглы необходимы нам для обновления крови. Такое медицинское отношение, — ядовито прокомментировал Малфой. — Назови мне хоть одного волшебника, Поттер, который и в самом деле любит магглов.
— Дамблдор, — тихо ответил Гарри. Драко хмыкнул.
— Верно. А знаешь, почему, Поттер?
Гарри качнул головой.
— Потому что он знает, что за ними будущее, — мрачно ответил Драко. — Еще и поэтому я их ненавижу.
Голос его звучал настолько угрюмо и потеряно, что Гарри не нашел ничего лучше, кроме как придвинуться к Драко ближе и успокаивающе приобнять его за плечи. Краем глаза он заметил, как француженки о чем-то зашептались, поглядывая на них. Потом одна решительно отделилась от стайки и направилась к юношам.
— Excusez moi, monsieur, peux je vous donner la question indiscrete?
Ее нежный голосок в сочетании с французской речью звучал как пение, и Гарри, не понявший ни слова, невольно заулыбался и беспомощно оглянулся на Драко. Тот, чуть склонив белокурую голову, вежливо произнес:
— Oui, mademoiselle.
— Vous les amants? — светло-карие глаза девушки блеснули; она метнула быстрый взгляд на Гарри и снова взглянула на Драко.
— Oui, mademoiselle, — любезно ответил Драко.
— C'est jentil![3] — проворковала девушка и помчалась назад к своим подружкам.
— Бывшие, — по-английски произнес Драко ей вслед.
— Что бывшие? — спросил Гарри.
— Неважно, — Драко повернулся к нему спиной и снова уставился на волны Па-де-Кале. Гарри же смотрел на его склоненную голову и думал, как потрясающе звучит французский язык в устах Драко. Почти так же потрясающе, как французский поцелуй, выполненный этими устами.
Гарри покраснел и тоже стал смотреть на воду.
Близ владений де Флер, 8 августа 1997 года, вечер
— Что это такое?
Драко метнул на него взгляд из серии «Боже, какой же ты идиот, Поттер!»
— Ворота. Знаешь, такое место, через которое можно проникнуть за ограду.
— Прекрати, Малфой, — устало огрызнулся Гарри. — Я не о том. Что это за место?
— Здесь начинаются владения де Флёр.
— Объяснил, — саркастично заметил Гарри. — Если бы я еще знал…
— Де Флёр — девичья фамилия моей матери, Поттер. Здесь начинаются владения ее семьи.
Гарри окинул взглядом местность. Зеленая холмистая равнина, красиво подсвеченная лучами заходящего солнца, роща неподалеку, парочка заблудившихся коз, и посреди всей этой деревенской благодати — одинокие ворота.
— Оригинальная у твоей матери семья, Малфой. Ворота без ограды — это новейший способ защиты владений?
— Если бы ты был чуточку умнее, Поттер, ты бы не задавал таких вопросов, — с вопиющим превосходством заявил Драко. — Хочу заметить, что если бы ты был без меня, ты бы этих ворот не увидел, — Драко взялся за створку. — Ты готов к настоящему чуду, Поттер? — теперь в его голосе звучало явное издевательство.
— Заткнись, — грубо бросил Гарри. Драко рассмеялся и распахнул ворота.
Картина, открывшаяся взору Гарри, была такой, что он поневоле охнул. За воротами был парк — замечательный слегка запущенный парк, через который от самых ворот вела неширокая тропинка. Из парка доносились звуки — журчание ручьев и соловьиного пения, — запахи — смолы и ягод… Гарри оторвался от изумительного зрелища и снова огляделся вокруг. Вне ворот все оставалось прежним.
