— Познакомься с моей ударной командой! — Сара хлопнула мужчину со шрамом по спине. — По крайней мере, с теми, кто успел добраться сюда к празднику.
Члены «команды» не поздоровались с Томасом, не назвали свои имена, но и не поинтересовались, что Сара делает в компании вампира. Впрочем, девушка не дала им такой возможности, сразу объяснив суть дела. Если бы Томас сомневался в их профессионализме, то наверняка успокоился бы, увидев их реакцию на новость о намечающемся штурме вампирского бастиона. Мысленно он окрестил их Фанатиком и Шрамом.
— Можно будет кости забрать? — прошипел Фанатик, впервые подавший голос. — Они для некоторых заклинаний нужны.
— Вперед с песней, — равнодушно пожала плечами Сара. — Но сперва Джейсон, потом кости, договорились?
Фанатик коротко кивнул, напомнив Томасу змею или ящерицу, — движение выглядело совершенно не человеческим. Мужчина со шрамом молча достал из рюкзака несколько ножей и повесил их на пояс. Все четверо сели в машину.
Проехав несколько миль на север, Томас свернул к ручью, который, журча, змеился сквозь джунгли.
— Дальше пешком, — объявил Томас, оставив машину у дороги на случай, если Алехандро выпустит своих прихвостней чуть раньше.
— Дóма не вижу, — объявила Сара, достав из рюкзака приятеля очки ночного видения.
— Его и нет: Алехандро живет под землей.
— Что-что?
— Здесь неподалеку руины майя с подземным лабиринтом. Он живет здесь уже несколько веков.
— Чудесно! — сухо проговорила Сара.
— Что такое?
— Ничего. А с охраной как?
— Обычно все входы бдительно охраняют. Эту ночь я выбрал потому, что сегодня они будут свободны, якобы в помощь похищенным. Давайте, мол, выбирайтесь из лабиринта, но почти ни у кого это не получается.
— Тогда нужно добраться до места прежде, чем выпустят пленных. Иначе они разбредутся по туннелям, потом по джунглям и мы никогда их не найдем.
— Я думал, ты хочешь брата спасти.
— Ага, а тебя и остальных брошу на растерзание этому монстру!
Томас пристально взглянул на Сару, но за дурацкими очками глаз не увидишь. Нет, нужно все сразу расставить по своим местам!
— Я помню, где раньше держали похищенных. Туда мы первым делом и отправимся. Если повезет и мы застанем твоего брата в живых, ты быстро с ним сбежишь.
— Коллег и партнеров посреди операции я не бросаю. Вместе придем — вместе уйдем, иначе я не умею.
— Захочешь жить — сумеешь! — Томас схватил Сару за руку. — Добраться до Алехандро мне проще всего в одиночку. Если решишь остаться и помочь мне, погубишь и себя, и брата, не говоря уже о том, что сорвешь мне операцию.
Сара остановилась, глядя то на ладонь Томаса, сжимающую ее руку, то на его лицо. Томас отпустил ее, но глаз девушка не отвела.
— Зачем ты взял меня с собой, раз не нуждаешься в моей помощи? — спросила она.
— Затем что в одиночку ты брата не разыщешь, уж вовремя-то точно не успеешь.
— А тебе какая разница?! Ты его даже не знаешь.
— Твоего брата, конечно, не знаю, зато знал многих других.
Сколько их было? Тысячи, десятки тысяч? Бледные лица, а в глазах мольба: «спаси нас, спаси!» Убегающие люди искренне считали Томаса спасителем — Алехандро даже прозвал его ангелом, — а потом с ужасом осознавали, что он охотник.
— Что?
— Алехандро заставлял меня участвовать в охоте, — без обиняков сказал Томас. — Он знал, что я ее ненавижу. — Почему он изливал ей душу? Вероятно, потому, что чувствовал: это последний шанс исповедаться. Томас давно не разговаривал со священником и уже забыл, когда такое желание возникало в последний раз, да и грехи ему Сара не отпустит. Хотя, пожалуй, их не отпустит никто, особенно если вспомнить некоторые его поступки. — Я убил тысячи таких, как Джейсон, — добавил он, стараясь говорить сухо и бесстрастно. — Проявить милосердие мог, лишь убивая быстро, чтобы люди не страдали и не мучились. Сейчас же мне хочется кого-нибудь спасти и искупать Алехандро в его собственной крови.
— Мне такой план по душе, — проговорила девушка, поглаживая дробовик.
Томас молча покачал головой. «Пусть увидит, что к чему, — думал он. — Бравады мигом поубавится, как у всех остальных». Члены «ударной команды» промолчали, но, когда Томас с Сарой нырнули в густой подлесок, последовали за ними.
Весь следующий час они пробирались сквозь джунгли, где никогда не было тропинок. Их преследовала туча москитов. Сара держалась лучше, чем ожидал Томас, а ведь даже ему приходилось нелегко. Алехандро сохранил джунгли в первозданном виде именно потому, что они создавали дополнительную преграду. Да и охота шла веселее: он смотрел, как смертные барахтаются в зеленом море, а потом решал: хватит им мучиться — и убивал.
Наконец они подошли к прекрасному древнему храму на границе владений Алехандро. Старые камни словно мерцали в серебристом свете луны, который едва позволял различить очертания строения. Высокая трава и плющ почти скрыли из виду дверь, а камни над дверной перемычкой заросли кустарником. Старый храм душила дикая орхидея, белая и оранжевая в коричневую крапинку. «Точь-в-точь веснушки», — подумал Томас и осторожно коснулся лепестка — на ощупь он был бархатистый, как кожа… По спине пробежали мурашки, в животе образовался комок — целого века как не бывало. Он снова возвращался к хозяину с кровью на руках, а остальное ему лишь приснилось.
— Это здесь? — коротко спросила Сара, прервав его мысли.
— Да, — ответил Томас.
Почему-то говорить было больно, слова будто царапали горло.
Проскользнув под камнями с глубоко высеченными узорами, они попали в главный коридор храма, который вел в зал с каменным алтарем. Как и предки Томаса, майя, в отличие от ацтеков, редко приносили человеческие жертвы. Когда требовалось умилостивить богов или заглянуть в будущее, короли и жрецы использовали свою кровь. Томас всегда гордился, что его праотцы понимали истинную суть жертвоприношения: богам нужно отдать собственную кровь.
Алтарь стоял перед возвышением, а за ним была комнатка, где жрецы когда-то готовились к отправлению обрядов. Сейчас комната, разумеется, пустовала. Каменные ступени из нее спускались во мрак к чультунам, подземным хранилищам для воды и продуктов, а еще ниже скрывалось то, из-за чего Алехандро выбрал это место, — известняковые пещеры, их Томас до конца даже не обследовал. Под чультунами лежал целый подземный город; часть его майя использовали как свалку, а часть имела какое-то мистическое значение — стены там покрывал резной орнамент, изображающий древние обряды. Кое-где еще, плесневея, сохранились краски.
