- Да легко, - цежу я. - Ключи от бабушкиной квартиры отдай, я прямо щас съеду.
- У тебя своего ни хрена нет, запомни это, - ухмыляется он, успокаиваясь, потому что знает, чем меня задеть. - Даже трусы твои на мои деньги куплены.
Чувствую, как по венам струится бешенство.
Рожу бить родному отцу даже для меня слишком, поэтому сжимаю кулаки так, что кольца начинают тереться друг о друга, и поднимаюсь из кресла для долбанных посетителей.
- Чё ещё?
- Пшел вон.
Выхожу из кабинета, долбанув дверью.
В виске стучит. Я злой, пиздец. А когда я злой - ни в чём себе не отказываю.
На хер всё.
На юрфак он меня засуну, пусть сам и учится, а не диплом в переходе покупает. Я сразу сказал - учиться там не буду. Блять, да я там даже ни разу не появился, какая на хер сессия?
На хрен мне вообще этот диплом? Жопу им подтереть?
Пускай своей блядине диплом подарит. Может эта бумажка ей мозгов добавит. Волосы приклеила, губы накачала. Ни ума, ни фантазии.
Я в Москву сам поступил, а он сказал - платить за меня не будет, потому что хрен мне, а не Москва. Это было полгода назад, но я до сих пор в себя не пришёл. Я и до этого его мудаком считал, а теперь это необратимый процесс. Если бы он хоть что-то обо мне знал, то понял бы, что я не случайно тот ВУЗ выбрал! И не в деньгах дело, а в том, что он меня всегда пригнуть пытается, на место поставить.
Ну, попробуй.
С тех пор, как мать погибла, все на меня класть хотели. Бабушка растила, пока он трахал всё, что в городе движется, а теперь вдруг про сына вспомнил, когда надо на кого-нибудь имущество пристроить. Только выяснилось, что проще на какой-то шаболде жениться, чем со мной связываться.
В коридоре встречаю Марину-блядину. Овца на меня смотрит, как недотраханная. Хоть бы постеснялась. Или она не врубается, как это очевидно?
Прохожу мимо, не утруждаясь приветствиями, но она намёков не понимает.
- Разгреби подвал, - шипит, преграждая мне дорогу. - Помойку свою!
- На хер иди, - бросаю, обходя её быстро и не глядя.
- Ты совсем охренел? - верещит она мне вслед.
Взбегаю по лестнице и иду в свою комнату.
Хлопнув дверью, пинаю разбросанные кроссовки и сажусь на кровать, протирая лицо руками.
Башка трещит. Всю ночь мучал приложение для одного стартапа. Если выгорит, срублю бабла и свалю отсюда, даже трусы оставлю. Надо вытрясти со старого козла ключи от квартиры. Это единственное, что у него моё. Она мне от матери досталась, и пусть он не пиздит. Я знаю, что она на меня оформлена.
На тумбочке вибрирует телефон. Смотрю на него и злюсь ещё больше, потому что это Кируха, а мне сейчас сам бог Женечку-веснушку прописал. И желательно, матьего, в том латексном платье!
Забиваю на звонок, я вообще сегодня не в настроении.
Кудряшка Сью - единственный человек, которого мне не хочется послать на этой неделе. Только она сама меня послала. Дважды. Я конечно даванул на неё в последнюю встречу, ну так перебесится. Она же от меня мокрая в момент. Ну, а у меня на неё стоит в момент. Я после неё вообще никого не трахал. Всё не то, типа того.
Дева не без припездей - это я сразу понял, поэтому действовал осторожно.
Я с ней вообще крайне терпелив, прямо как ни с кем, и никогда.
Вообще непонятно чем зацепила, сам ошалеваю.
Позвонить ей что ли?
Да ну, на фиг.
Чё я ей скажу?
За ручку гулять и по свиданкам ходить - это не моё, а она этого затребует, прям к бабке не ходи. Тут и так один геморр вокруг, ещё этого не хватало. В этот дом я вообще только Киру могу привести, потому что она знает, в каком пиздеце я живу. Она вообще все обо мне знает. Не даром в одни ясли ходили. Я знаю, что она меня хочет. Но на неё у меня не стоит в психологическом смысле. Если бы стояло, давно бы уже трахались. Она на соседнем горшке сидела и дела свои делала, такое на всю жизнь запомнишь.
Вскочив с кровати, быстро натягиваю свежие джинсы и футболку. Хватаю телефон, сбрасывая очередной звонок Киры.
Внизу скандал. “Мачеха” отцу на ухо присела, рассказывая, какой я мудак.
Надо валить отсюда. Иначе я тут все разнесу к чертям.
Меня плющит. От злости и от того, что с приложением моим ни хрена не получается.
Выхожу из дома под мокрый мерзкий снег. Блять, торжественно клянусь, что свалю из этого города, как только возможность появится.
Сажусь за руль.
Отец выходит на крыльцо и что-то орет. Врубаю музыку погромче и трогаюсь с места.
Не хочу никого видеть. Ни с кем разговаривать.
Есть адское желание набить кому-нибудь морду.
Вообще-то, для этого далеко ходить не надо. В «Кислоте» всегда можно получить по роже или дать по ней другому. Выручи друга, блять.
Заезжаю в магазин и беру бухла.
Накачиваюсь под завязку на парковке перед клубом.
Ну ладно, погнали.
Глава 19
Следующие полчаса я, как на долбанных иголках.
И без того дохлая концентрация абсолютно потеряна, а народу не убавляется. Только не в пятницу вечером.
Чтоб ты провалился, Немцев!
Сердце подпрыгивает каждый раз, когда открывается дверь клубной зоны. Желание пойти туда и посмотреть оккупирует мой мозг. Останавливает лишь вероятность увидеть его там, лижушимся с какой-нибудь телкой...
Если он пришел сюда за телкой...
По фиг на то, что ему девятнадцать!
Если он лижется или трахается с кем-то в туалете...
Даже если пьяный, как черт!
Я... забуду его. Все забуду: голос, запах, вкус. Как он стонет, когда кончает, гад! Какой он внимательный всегда и во всем. И его улыбки тоже забуду. И его лицо... и то, что я до сих пор не могу понять, какой он на самом деле, потому что в нашу последнюю встречу он вёл себя, как хладнокровная, прущая к цели скотина. Но очень нежная скотина.
Мои щеки горят.
Я не понимаю, почему меня так рвёт на части. Мы знакомы меньше месяца!
Но на таких приблудах, как у него сегодня, за тёлками не приходят.
На поясе у Гены оживает рация. Кошусь на неё и вдруг просто задницей чувствую - вот оно.
Стокилограммовый Геночка срывается с места и широким шагом направляется в зал.
Забиваю на вновь прибывших посетителей, а постители - это, между прочим, мой хлеб!
Провожаю глазами проносящегося мимо администратора, поворачивая вслед за ней голову.
- Девушка, але? - машет рукой перед моим лицом какая-то цаца лет восемнадцати. - Места свободные в випке у вас есть?
- Там депозит десять тысяч рублей, - бормочу, скребясь глазами в закрывшуюся за администратором дверь.
- Нам подходит, - не унимается девица.
Неужели не понятно, что мне сейчас не до неё?!
У меня сердце колотится. И, блин, неспроста, потому что в этот момент на ступеньках появляется Гена, грубо таща за шиворот футболки несопротивляющегося Макса. Он успел где-то потерять куртку, и футболка разорвана у горловины.
Закрываю ладонями рот.
Выражение его лица ни о чём мне не говорит, потому что всё его лицо в крови! Он сплевывает её прямо на пол, перед тем, как Гена вышвыривает его за порог. Как какого-то щенка на глазах у изумлённой публики.
Мои глаза расширяются, а сердце колотится уже в горле.
- Дебилы малолетние, - сетует Гена, изучая свою рубашку на предмет повреждений.
Смотрю на стеклянные двери, пытаясь увидеть что там творится. Куда он пойдёт раздетый?! Назад его всё равно не пустят!
Швыряю на стол планшет и несусь за ним, расталкивая людей и перебирая ногами в узкой юбке, как курица.
Ледяной дождь хлещет по лицу. Зона для курения пуста. Дураков нет.
Обняв себя руками, в панике осматриваю стоянку и вижу его…
Пошатываясь, он идёт к своему Гелендвагену.
Моя челюсть падает.
Он же не думает… он же не собирается? Не собирается, мать его, сесть за руль?!
Срываюсь с места и вылетаю из-под козырька, чуть не погибнув на скользких ступеньках.
