— Ты жнаешь, што тфой урот стелаль? — шепелявит он, подвывая.
— Ден, ты что, пьяный? — напрягаюсь я. — Перезвони, когда проспишься!
— Он мне фсе жубы выбил! — рычит он с болезненным стоном.
Это заявление отрезвляет похлеще пощечины. Я смотрю в сторону, где только что скрылась машина Богатырева и открываю рот от шока. Получается, он за меня вступился! Начистил Дену рожу из-за какого-то маленького синяка! Теперь я просто обязана еще раз с ним встретиться и потребовать ответа: «Почему?!»
— Знаешь, Ден, — отвечаю, довольно улыбаясь, — так тебе, говнюку, и надо!
Сбрасываю звонок и, прижав коробочку с подарком к груди, облегченно выдыхаю.
— До встречи, Платон, — шепчу самой себе. — Однажды мы увидимся.
Глава 15
Шесть недель спустя
Брак между Королевым Денисом Васильевичем и Королевой Маргаритой Андреевной прекращен на основании совместного заявления супругов. После расторжения брака ей присвоена фамилия Миронова…
Вдохнув полной грудью, убираю свидетельство о расторжении брака в сумку, и счастливо улыбаюсь новому дню. Утром было пасмурно, но сейчас, стоило мне выйти из ЗАГСа, как стало солнечно. Горячие летние лучи приятно греют кожу, и мне плевать, как пинающий неподалеку мусорный бачок Ден созванивается с каким-то своим «корешем», как можно громче рассказывая тому, что он теперь разведен и пора бы сгонять в сауну и снять девочек.
Молча усмехаюсь и поправляю сумку на плече, заметив подъезжающее такси.
— Эй, Миронова, — окликает меня Ден, оторвавшись от важного телефонного разговора. — Удачи тебе, что ли!
Его искусственные зубы блестят начищенным унитазом на солнце. Пожав плечами, спокойно отвечаю:
— Тебе она пригодится больше.
Сажусь в такси, не дожидаясь его очередных насмешек и угроз. Я уже наслушалась, какая я шлюха, стерва, предательница, и что нахрен я никому в этой жизни не буду нужна. На самом деле, уже и обиды на Дена нет. Мне его просто жаль. И если от оскорблений меня у него повышается самооценка, то флаг ему в попу. А я как-нибудь без него свою жизнь устрою. К тому же я уже получила приглашение на собеседование в крутую фирму и очень надеюсь, что меня примут в штат. Я перееду в другой город, мои родители ни за что на свете не скажут Дену — в какой, и я больше никогда его не увижу. Это утешает.
Приехав в клинику, регистрируюсь на ресепшене, получаю бахилы и одноразовую пеленку и отправляюсь в назначенный кабинет. Посещение гинеколога — процедура не из приятных, но никуда не денешься. Особенно когда у тебя задержка и пугающие потягивания в груди.
— Готовы ваши результаты, Маргарита Андреевна, — говорит мне врач, — но давайте я вас еще раз осмотрю.
— Я чем-то больна? — от волнения голос на хрип срывается.
— Вы беременны, — улыбается она. — И я хочу установить срок.
Сглотнув, я растерянно смотрю на кресло и лихорадочно перебираю в голове свою половую жизнь. С Деном мы всегда предохранялись. Я не была уверена, что хочу от него детей, а он… Он просто их не хотел. Так что без вариантов, отец — Платон Богатырев!
В полубреду я раздеваюсь, залезаю на кресло и терплю медицинские манипуляции.
— Срок маленький. На скрининг еще рано. Я условно поставлю четыре недели.
— Шесть, — отвечаю, одеваюсь.
— Что — шесть?
— Моей беременности шесть недель. Плюс-минус три дня. Я точно знаю.
Гинеколог снисходительно улыбается:
— Я запишу вас на повторный прием через четыре недели. Потом выпишу направление на первый скрининговый анализ. Если конечно… вы оставляете ребенка.
Ее взгляд приковывает мои ноги к полу.
Беременность срывает все мои планы. Ребенок — это декрет, ответственность, пауза в жизни на год, а то и на все три! У него не будет отца, потому что тот исчез, и все заботы лягут на мои плечи.
Гинеколог продолжает на меня испытующе смотреть, и я медленно опускаюсь на стул.
— Срок маленький, — напоминает она. — Медикаметозный аборт отразится лишь небольшими последствиями. Вы быстро восстановитесь.
Я замечаю, как ее взгляд падает на торчащее из моей сумки свидетельство о расторжении брака. А мое лицо, превратившееся в маску парафиновой текстуры, похоже, говорит громче слов.
— Что это такое? — спрашиваю я неживым голосом.
— Прием назначенного препарата. Искусственный выкидыш.
На секунду прикрыв глаза, молча киваю.
Врач выписывает мне два рецепта: один на витамины для первого триместра, другой — на таблетки для аборта. Вот это выбор!
— Вам решать, Маргарита Андреевна. — Она гладит меня по руке и отвлекается на свои дела.
— Спасибо, — пищу перед уходом.
Выйдя из клиники, уже не радуюсь солнцу, как час назад выйдя из ЗАГСа. Ден сейчас в сауне со шлюхами, а я с пузом от едва знакомого парня, который уехал неизвестно куда и неизвестно на какой срок. Впрочем, даже если он вернется, смысл трясти перед ним своим положением? Я сама раздвигала ноги! Я должна была позаботиться о контрацепции! Он ничего мне не обещал и ничего мне не должен…
Увидев вывеску аптеки, выдыхаю и уверенно шагаю в ее сторону, оставляя в руке только один рецепт. Второй убираю в сумку.
Как только поднимаюсь по ступенькам и касаюсь дверной ручки, мне звонит мама.
— Рит, поздравь меня! Мне начислили пенсию! Максималка! — радуется она. — Сегодня ужинаем в ресторане. Я угощаю!
Я так рада за нее. Мама заслужила повышенную пенсию, всю жизнь протрудившись в нелегкой сфере образования. Она даже материнство откладывала, пока не получила желаемую степень. А меня так и оставила единственным ребенком в семье — поздним, но любимым, долгожданным и неблагодарным.
— Мам, — всхлипываю я, — а я беременна.
— Что? — ахает она. — От Королева?
— Нет, — с загоревшимися от стыда щеками отвечаю я.
— Слава богу! — Я так и вижу, как она перекрестилась. — Значит, воспитаем! Нянька на пенсии у нас уже есть.
У меня так ладонь потеет, что я едва не роняю его.
— Мам, его отца здесь нет. Он уехал.
— Ну и пусть катится. Полстраны таких папаш — перекати-поле. И ни один ребенок из-за них еще не перестал расти. Не вздумай наделать глупостей, слышишь? Андрей вон и так уже переживает, что внуков не дождется.
Только мама может меня рассмешить.
Сминаю рецепт, выкидываю в урну и достаю из сумки второй.
— Я скоро приеду, мам. Спасибо тебе.
Скинув вызов, вхожу в аптеку, подаю фармацевту бумажку и улыбаюсь:
— Мне витамины для беременных!
Вот так, Платон: если ты когда-нибудь вернешься… нет, КОГДА ты вернешься, ты будешь не по-детски шокирован.
