- Какую историю?
- Историю про центральный парк и мороженое. - Она посмотрела мне в глаза, словно ждала, что я скажу. - Ты сказал, что она повела тебя на какую-то детскую ярмарку, кажется. Это происходило каждую субботу. Но тебе запомнился один раз, когда шел дождь, но она все-таки повела тебя, и вы стояли в очереди в течение часа только для того, чтобы купить шарик ванильного мороженого.
Я моргнул.
- Что, история неправильная? Я перепутала ее с чем-то еще?
- Нет, - сказал я. – Все верно... но я не видел ее с тех пор.
- Ох... - она посмотрела вниз. - Я сожалею.
- Не надо. - Я провел пальцем по ее губам. - Я в порядке.
- Могу я задать тебе несколько вопросов?
- Начиная с сегодняшнего дня, у тебя будет ежедневный лимит по вопросам.
Она закатила глаза. - Что значат все фотографии в форме «E» и «H», которые висят в твоей прихожей?
Внезапно я почувствовал боль в груди. - Ничего.
- Если ты так сильно ненавидишь Нью-Йорк, и ты не любишь говорить о своем прошлом, или о том, что ты потерял шесть лет назад, почему у тебя так много воспоминаний висит на стенах?
- Обри...
- Ладно, забудь об этом вопросе. А надпись по-латыни в районе твоего сердца? Что это значит?
- Ложное в одном, ложно во всем... - я поцеловал ее в губы, прежде чем она смогла спросить меня что-нибудь еще. Я начал удивляться, почему она не захотела быть чертовой журналисткой вместо балерины.
- Твоя очередь, - сказала она мягко. - Ты можешь сейчас задать мне вопросы.
- Я лучше буду снова тебя трахать. - Я поднялся вместе с ней и помог выйти из ванной.
Мы оба вытерлись и пошли в спальню. Пока я тащил ее, а она сопротивлялась, в мою дверь позвонили.
Я вздохнул. – Для ужина рановато. - Я проскользнул в пижамные штаны и футболку, а затем направился к двери с моей кредитной карточкой.
Когда я открыл ее, то столкнулся с взглядом последнего человека на земле, которого я хотел увидеть. Ава.
- Не смей, блядь, захлопнуть ее от меня на этот раз, - прошипела она. - Нам нужно поговорить.
- Нам не о чем разговаривать. - Я вышел и закрыл за собой дверь. - Сколько раз я должен сказать тебе, чтобы ты не приходила сюда?
- Я буду приходить столько раз, сколько нужно для того, чтобы ты на самом деле поверил мне. - Она усмехнулась. - Спроси меня, почему я приехала в Дарэм, чтобы увидеть тебя, мистер Гамильтон. Успокой меня, и я, наконец-то, уйду к черту.
- Ты пойдешь к черту, независимо от чего-то, - сказал я категорически. - Я действительно не дам тебе ни черта, зачем бы ты не пришла.
- Даже если это подписать бумаги о разводе?
- Ты могла бы послать это дерьмо по почте. - Я стиснул зубы. - И поскольку я уверен, что ты ищешь разные лазейки, чтобы оспорить его, я готов ждать, пока все твои варианты закончатся. Я уверен, что твои юристы сбегут от тебя, как только они узнают, что ты за клиент.
- Все, что я прошу, это десять тысяч в месяц.
- Пойди и попроси у того человека, который трахал тебя в нашей спальне, пока я был на работе. - Я взглянул на нее, побледнев. - Или, еще лучше, скажи судье, что ты всего лишь «трахнулась для пользы», или эй, если вы про это, то я трахнула его бывшего лучшего друга. Переспать с ним всегда, казалось, заставляло тебя почувствовать себя лучше, верно?
- Ты не был мистером Совершенство.
- Я, блядь, никогда не изменял тебе и никогда не лгал тебе.
Тишина.
- Пять тысяч в месяц, - сказала она.
- Иди ты на хуй, Ава.
- Ты же знаешь, что я никогда не сдаюсь, - сказала она, ее глаза расширились, когда я шагнул внутрь квартиры. - Я всегда получаю то, что хочу.
- Поэтому так и поступаю, - я хлопнул дверью перед ее лицом, чувствуя трепет своего сердца, ощущая, как снова и снова наступают уродливые воспоминания.
Дождь. Нью-Йорк. Разбитое сердце.
Абсолютно разбитое сердце.
Увидев опять Аву лично, услышав ее манипулирующий голос и почувствовав те знакомые муки в моей груди, сразу дало мне понять, что я не мог совершить ту же ошибку снова.
Обри уже задала вопросы, пытаясь покопаться в моей жизни так, как могла, думая, что если бы она была рядом достаточно долго, то мы бы разобрались вместе. Но я знал, что этого бы не случилось, не после того, как увидел Аву, и, зная, как далеко она пойдет, чтобы разрушать меня снова и снова.
Я официально вел моногамную игру, в которую мы играли уже пару последних недель. Это было довольно весело, разнообразно, но Обри никогда не могла быть моей, а я никогда не мог быть ее, это было довольно чертовски бессмысленно.
Я отправился обратно в свою спальню и увидел Обри, улыбаясь тому, как она расселась в кровати.
- Где ужин? - спросила она, склонив голову на бок. - Ты оставил его у дверей?
- Нет. - Я покачал головой и начал складывать ее вещи, набивая их всех в ее сумку.
- Что ты делаешь? - спросила она.
- Ты не можешь остаться на ночь.
- Ладно... - она встала. – Что-то случилось? Ты хочешь поговорить об…
- Я не хочу говорить о чем-либо еще и с тобой, - зашипел я. - Я просто хочу отвезти тебя домой, черт подери.
- Что? - Она посмотрела в замешательстве. - Что с тобой? Почему ты…
- Убедись, что ты забрала всю свою хрень из моей ванной. Ты не будешь больше сюда возвращаться.
- Почему нет?
- Потому что мне пора уже начать трахаться с кем-то еще. - Я поднял ее ленту с головы. - Думаю, я провел более чем достаточно времени с тобой, тебе так не кажется?
- Эндрю... - ее лицо вытянулось. – Откуда это все пришло к тебе?
- Оттуда, откуда и всегда приходит. Ты обманула меня один раз, ты будешь лгать мне снова.
- Я думала, что мы это уже прошли.
- Может быть, ты прошла, но не я.
- Что ты такое говоришь?
- Я говорю, что тебе нужно забрать все свои вещи, и я тогда смогу отвезти тебя домой, и с этих пор ты мой стажер, а я твой босс. Ты навсегда останешься мисс Эверхарт, а я для тебя буду мистером Гамильтоном.
- Эндрю...
- Мистер Гамильтон, блядь.
Она бросилась ко мне и схватила свои вещи, позволяя нескольким слезинкам скатиться с глаз. – Да пошел ты. Это был последний раз, когда ты вылил на меня эту кучу дерьма. - Она пулей вынеслась из моей квартиры, захлопнув за собой дверь.
Я вздохнул и почувствовал немедленный приступ вины в груди, но я знал, что это было то, что я должен был сделать. Надо было либо высказать эту чушь сейчас, либо быть ответственным за ее разбитое сердце позже.
Я вышел на балкон и закурил сигару, глядя в безлунное небо. Даже при том, что я плохо себя чувствовал, закончив это настолько резко, оставив ее без всяких объяснений, но мне нужно было снова стать тем, черт возьми, кем я был, и сделать это быстро, пока я не облажался и не подверг свое сердце боли...
