Яростно захлопнув хлипкую дверцу своего шкафчика, девушка угрюмо отправилась на следующий урок, коим была химия. Мог ли день стать ещё хуже? Вероятно, его мог добить лишь зомби-апокалипсис…
Шепотки точно так же продолжались и в кабинете, даже несмотря на то, что мисс Андерсон сидела за своим столом, всё прекрасно слышала, но ничего не предпринимала, чтобы прекратить сплетни. Изо всех сил Лив старалась не обращать внимание на чужие разговоры: девушка молча прошла к своей парте и плюхнулась на стул, концентрируясь на дыхании, в попытке унять дрожь.
Несправедливо! Как же это всё было несправедливо! Ну неужели Лив заслужила такое отношение?! Даже когда пыталась убедить всех вокруг, что ничего между ней и мистером Хиддлстоном не было?! Да, она врала, ведь те отношения, ту заботу, любовь, понимание, которое они испытывали друг к другу, просто невозможно было назвать «ничем». И было до смерти обидно, что самое прекрасное и светлое, что вообще было в жизни Тейлор, вот так бессовестно осквернили ложными догадками, сплетнями и вмешательством полиции… Их отношения уже точно не будут прежними, ну и пускай. Пускай, но пусть они не заканчиваются! Они просто не могут закончиться вот так!
Совсем скоро на всю школу раздался такой долгожданный звонок — то единственное на всём свете, что могло остановить разговоры подростков хотя бы на ближайшие полтора часа.
— Что ж, класс, сегодня приступаем к новой теме, — тут же провозгласила мисс Андерсон, поднявшись со своего места и обворожительно улыбнувшись, но была прервана требовательным стуком в дверь.
Тотчас же на пороге появился школьный психолог мистер Принстон — престарелый, низкорослый мужчина в строгом костюме, устало поправлявший громоздкие очки на носу.
— Прошу прощения, мисс Андерсон, — произнёс он довольно писклявым голосом, — мне было поручено провести профилактическую беседу.
— Разумеется, — отозвалась блондинка, скучающим тоном, приземлившись обратно за учительский стол.
Мужчина скорее привёз в класс старенький телевизор, установленный на деревянную тумбу на колёсиках, после чего остановился, чтобы отдышаться и стал разбираться с многочисленными проводами, подключая их в розетку и измученно кряхтя.
Наконец блестящий DVD-диск отправился в проигрыватель, и в ту же секунду на экране телевизора появилась темнокожая женщина с короткой стрижкой, в бордовом кардигане и длинной юбке, сидящая в уютном кресле.
Приглушённый голос за кадром спросил:
— Представьтесь, пожалуйста.
И тут же женщина встрепенулась и, прочистив горло, подала голос.
— Меня зовут Альма Хоск, — серьёзным тоном произнесла она, — мне сорок шесть лет. Я родом из Фэрхопа, штат Алабама. Я мать двух замечательных мальчиков, хорошая жена, успешный бухгалтер и примерная хозяйка. Всё это клейма, созданные для самоидентификации человека, просто потому что так проще: проще определить, заслуживаешь ли ты чужого времени и внимания. Но это далеко не всё, что вам следует знать, ведь есть ещё одно клеймо, которое тянется за мной много лет — жертва насилия, — её лицо исказила горькая усмешка. — Ну что, заслуживаю ли я вашего внимания теперь? Очень надеюсь, что да, ведь я далеко не единственная, потому что быть примерным сотрудником, скажем, банка недостаточно, чтобы избежать этой участи. Напомню, я бухгалтер.
Изображение Альмы тут же сменилось видеорядом со множеством других женщин, сидевших на таких же креслах, снятых с разных точек и ракурсов.
— Я фотомодель.
— Я инструктор по плаванию.
— Я младший инженер-химик.
— Машинистка.
— Общественный деятель.
— Секретарша.
— Составитель официальных речей.
— Шеф-повар в ресторане.
— И я…
— Пережила…
— Насилие.
Взгляды одноклассников тут же стрельнули в обескураженную Лив, по-прежнему сидевшую за последней партой и смотревшей в экран телевизора расширенными от шока глазами.
Вот, что они думают произошло? Насилие?!
Разумеется, Тейлор понимала, что руководство школы хотело ей помочь и придать проблему огласке, но неужели они действительно думали, что улучшают ситуацию?! Нет! Они делают только хуже, ведь подросткам старшей школы Секима абсолютно плевать на чувства окружающих людей: они так и продолжат шушукаться и поливать Лив грязью, если даже не больше после этого фильма!
Это так унизительно! Просто ужасно! Просто Ад на земле!
Хотелось срочно убежать из кабинета, но это вызовет только больше подозрений! Весь класс начнёт дружно хохотать, мисс Андерсон злорадно ухмыльнётся, а мистер Принстон побежит следом, пытаясь применить свои психологические уловки, которые уж точно не сработают.
Ничего не оставалось, как сидеть и слушать, постепенно утопая в чувстве стыда.
К счастью, фильм длился всего двадцать минут, так что вскоре психолог удалился, волоча телевизор и попутно кряхтя, а мисс Андерсон наконец смогла начать урок. Надо же… Раньше Лив никогда бы не подумала, что будет радоваться химии…
Но вот, совсем скоро, даже быстрее, чем Тейлор того бы хотела, урок подошёл к концу, и светловолосая пулей вылетела из класса, желая как можно скорее запереться в одной из кабинок дамской комнаты, лишь бы побыть одной, но наверняка и там она будет слышать обсуждения любопытных школьниц, но не тут-то было.
Не успела девушка и шагу ступить в направлении уборной, как её ослепила вспышка массивной фотокамеры, за которой прятался миниатюрный мальчишка — фотограф школьной газеты.
— Фото для статьи! — рассмеялся он, продемонстрировав Тейлор небольшой экранчик фотоаппарата, на котором красовалось совершенно отвратительное изображение Оливии с перекошенной физиономией. — Всем будет интересно узнать сочные подробности из первых уст!
И тогда наступила точка невозврата, когда горькие слёзы вырвались наружу, ком в горле разросся до таких размеров, что, казалось, даже стал давить на лёгкие, а из груди вырвался жалобный вой.
Посильнее оттолкнув негодяя со своего пути, отчего тот даже опрокинул свою камеру, разбив её вдребезги, Лив скорее побежала вперёд, сама не зная, куда, ведь её глаза застилала пелена слёз, и разглядеть путь было практически нереально, отчего Тейлор то и дело врезалась в проходивших мимо школьников, получая всё новые и новые порции насмешек и оскорблений.
Наконец светловолосая и сама не заметила, как оказалась в тесной подсобке под лестницей, в окружении швабр и пыльных коробок. Зажавшись в угол, обняв свои колени и уткнувшись в них лицом, девушка стала тихо всхлипывать, позволяя всем накопившимся эмоциям: страху, злости, обиде выйти наружу. Нужно только пережить ещё два урока! Но сможет ли она? Когда все вокруг так пялятся и даже не скрывают этого… Хорошо ещё Томаса не было в школе, ведь его отстранили от уроков на время расследования до тех пор, пока его либо не оправдают, либо не обвинят и не посадят в тюрьму. В тюрьму… Конечно, Оливия всем сердцем надеялась на первый вариант.
Слёзы лились безостановочным потоком. Ну почему она? Почему все шишки получала именно Лив? Ей не везло буквально во всём, но при этом другие люди были абсолютно успешны! Почему и Тейлор не могла так же?!
Дверь подсобки медленно отворилась, пропуская в помещение тёплый свет ламп из коридора.
Неужели уборщик?!
Скорее утерев слёзы, Лив застала на пороге Кэти Стюарт собственной персоной. Только её здесь не хватало.
— Эй! — хотела уже было возмутиться рыжеволосая, но не успела сказать и слова.
— Чего тебе, Стюарт?! — яростно воскликнула Оливия, злобно глядя на одноклассницу снизу вверх, по-прежнему сидя на полу. — Проваливай отсюда!
Было ясно, что Кэт пришла в настоящий шок от подобной реакции Лив, ведь ещё пару дней назад светловолосая ни за что бы не осмелилась дерзить королеве школы.
— Чего уставилась?! — вновь сорвалась на крик Тейлор. — Я знаю, что обычно наши драки начинаешь ты, но сейчас я на тебя сама накинусь! Мне терять уже нечего! Или ты пришла поиздеваться?! Ну коне-е-ечно! Старая-добрая Кэт в своём репертуаре! Только знаешь, каждому человеку есть, за что себя ненавидеть. С этим я прекрасно справляюсь и сама! Уходи!
