Сердце подскакивает к горлу. Господи, ну как можно было забыть запереться? Почему именно сегодня?!
Обмираю, следя за его приближением. Неторопливый шаг. Нечитаемое выражение лица и стиснутые до скрежета моих нервов челюсти…
— Продолжай, — выцежено одними губами. От Стаса разит алкоголем и яростью.
Я зажмуриваюсь, удерживая крик, когда его пятерня вцепляется мне в волосы. Затылок стягивает до жжения на черепе.
— Ева, ты здесь? — нервно переспрашивает Вадим на том конце линии.
— Я… я впечатлена… — едва разлепляю онемевшие губы.
Стас на удивление мягко отпускает волосы и разворачивает меня лицом к окну. Тяжёлые ладони ложатся мне на плечи, сминается хлопок под грубым нажимом пальцев. Я с ужасом понимаю, что Королёв в этот раз никуда не уйдёт.
Глава 19
Вадим опять что-то говорит. Не понимаю ни слова — в ушах гремит белый шум, созданный из дыхания и отчаянного сердцебиения. «Дыши» — приказываю себе, набирая в грудь побольше воздуха.
— Ты… Ты меня очень впечатлил. Я не знаю, с чего начать, — судорожно ищу подсказку, потому что безнадёжно сбилась с темы, а мозг только и может подавать сигналы SOS.
— Поцелуй меня, — помедлив, отзывается Вадим.
Затылком чувствую взбешённую ухмылку Стаса. Слышу, как он втягивает носом запах моих волос и задерживает дыхание. В лопатки грохотом отдаёт его бешеное сердцебиение.
— Куда? — уточняю, ощущая собственный ускоривший пульс.
Хочется передёрнуть плечами, чтобы вырваться из железных тисков. Жёсткие пальцы в ответ только сильнее сжимаются на ключицах. Не могу больше. Страшно. Больно. Вызывающе.
Где же ты, Ева? Соберись!
— Пока что в губы, — в голосе Вадима удовлетворённая улыбка. Такое смятение мне раньше сыграть не удавалось.
Чёртовы маньяки. Все как один.
— Целую тебя в шею, медленно провожу горячим языком до уха… — запинаюсь, потому что от ревнивой хватки на горле вдруг спирает дыхание. Внутри будто проводка коротит, так всё печёт и плавится. Наверное, именно нехватка кислорода запускает защитный механизм, высвобождая, наконец, моё развязное альтер эго.
Ева в секунды просчитывает отвлекающие факторы, оборачивая ситуацию себе на пользу.
Расслабься и получай удовольствие, чёрт возьми!
— Оттягиваю зубами твою нижнюю губу… Ты безумно вкусный, Вадим, знаешь? — низко стону, вжимаюсь ягодицами во вздыбленную ширинку Стаса. Свободную руку завожу назад, требовательно склоняя голову мучителя к своей шее.
Хочешь грязно? Да пожалуйста! Смотри не замарайся.
Стаса дважды приглашать не нужно. Он вжимается в меня так отрывисто, что пол уходит из-под ног. Чтобы выстоять под бешенством его напора, приходится упереться рукой в угол стены у окна. По коже наждачкой проходятся уколы щетины. В нос ударяет резкий запах спиртного и его собственный, будоражаще бархатный.
— Ты сегодня решила свести меня с ума, — шумно выдыхает Вадим.
— Хочешь поучаствовать? — еле сплетая слова в предложение, обращаюсь к обоим. Стас в ответ молча проводит носом вдоль моей шеи и жадно прикусывает мочку уха, отчего меня моментально бросает в жар.
— Каким образом? — хрипло уточняет профессор.
— Я могу рассказать, что делаю с тобой… ну… или… ты можешь послушать, что ты делаешь со мной…
Я зажимаю себе рот ладонью, когда Стас двумя рывками разрывает на мне горловину футболки.
— Сама выбери, мне… мне в любом случае нравится, — ответ Вадима заглушает треск истончившейся ткани, и я остаюсь дрожать совершенно голой между ними двумя.
Браво, Ася. Стоило смириться с тем, что ниже падать уже некуда, как снизу постучали.
Глава 20
Решение мы с Евой принимаем единогласно. Главная эрогенная зона Вадима — самолюбие. Он мне звонит, чтобы получить свою дозу восторга. Моего восторга. И это вырвавшееся из-под контроля безумие можно подчинить, только прогнув происходящее под свои нужды.
— Ты разворачиваешь меня и прижимаешь спиной к себе. Жар в твоих мышцах заставляет изнывать от нетерпения, — отрывисто комментирую действия Стаса. — Шея горит под настойчивым нажимом твоих губ… С ума можно сойти… Вади-и-им… Ты лучший.
Дыхание сбивается. Слова перемешиваются в голове, когда прикосновения алчного рта сменяются внезапным укусом. Болезненно ревнивым. Собственническим.
В меня словно бес вселяется, и имя ему — Ева.
— Продолжай, — глухо просит Вадим. — Мне очень нравится.
— Я завожу руку за спину, — шепчу с придыханием, забираясь пальцами под футболку Стаса. От прикосновения к напряжённому прессу внутри закручивается тянущий вихрь. Тяжёлый подавленный выдох обжигает кожу за ухом. — Опускаю руку ниже… нащупываю натягивающий ткань боксеров бугор. Ты зверски возбуждён… профессор.
Кисть без промедления сковывает адской болью. Кажется, ещё немного и Стас её попросту вывернет, чем доставит себе наслаждение ничуть не меньшее. В глазах мутнеет от выступивших слёз и шального азарта. Понимаю же, что играю с огнём, но Еву уже не остановить.
— Сжимаю в ладони твой член через тонкий хлопок, — упрямо подстраиваю под разговор реальность, в которой ладонь, накрывшая вздыбленную ткань джинсов, начинает неметь. — Ах… Не томи, Вадим. Хочу почувствовать тебя внутри, — игнорирую трёхэтажный мат, тихо выцеженный мне в волосы, краем сознания отмечая участившееся дыхание Стаса. — Так… Так глубоко, как только вмещу в себя.
— Моя сучка, — разгорячено тянет профессор, не блещущий в такие моменты обходительностью.
Слова, короткие как выстрел, звучат достаточно громко, чтобы быть услышанными Королёвым. В нём за секунды что-то надрывается, отчего порядочная Ася во мне заходится испуганным плачем.
О дикую волну бешенства, исходящую от него, можно разбиться.
Это никак особо не проявляется. Стас больше не причиняет мне боль, не пытается вырвать телефон, не издаёт ни звука, но я чувствую. Всеми своими фибрами чувствую хлещущую через край ярость. А ещё вдруг понимаю, что это определяющий момент. И что он может сейчас отстраниться, тихо выйти и больше никогда — Никогда! — не возвращаться в эту квартиру. Так, наверное, будет лучше. Для обоих. Но…
«Пожалуйста, останься! Не уходи, умоляю…» — надрывается во мне Ася.
«…Ну куда ты? Мы только начали» — трётся задом о громадное уплотнение в его ширинке Ева.
— Почему опять молчишь? — громким дыханием напоминает о своём присутствии Вадим. — Ты хочешь получить зачёт или как?
Мать вашу, как же нас много!
— Мне остаётся только гадать, что ты собираешься делать, — сжимаю подрагивающие пальцы в кулак.
— И что же я решил?
Стас всё прекрасно слышит и усмехается мне в шею, пуская вниз по позвоночнику волны ледяных мурашек. А затем так же неожиданно накрывает ладонью мою грудь. Сминает упругое полушарие, оттягивает торчащий сосок. Я закусываю нижнюю губу, откидывая голову ему на плечо. От остроты ощущений захватывает дух.
Происходящее настолько неприемлемо, что даже думать стыдно. И так откровенно, что прикосновения проходятся сразу по оголённым нервам.
— Ты… Ты ласкаешь мою грудь, — с усилием возвращаюсь к разговору, снова цепляясь за угол стены.
— Ты забыла раздеться, — напоминает дотошный Вадим.
— На мне нет белья. Только юбка и блуза, которую ты разорвал, — исправляюсь торопливо, то и дело теряя нить мысли за грязной похабщиной, что нашёптывает мне Стас на второе ухо. — Сжимаешь между пальцами соски, оттягиваешь поочерёдно… Ай! Это… Это временами больно. Но приятно. Просто восхитительно…
По щеке скатывается крупная слеза. Кажется, голову от переизбытка информации вот-вот разорвёт на части.
— Ты заслужила наказание, — жарко шепчет профессор, запинаясь через каждое слово. — Не надо было хамить и прогуливать. Я ещё пока терпелив с тобой, заносчивая дрянь. Слишком.
Намёк прозрачнее некуда, пора приступать к основному действию. А я так возбуждена, что дышать забываю.
