Он был в пяти футах от меня, когда скомандовал низким, сердитым и сбивающим с толку голосом:
— Задницу вверх по лестнице.
— Что? — попросила я.
— Тащи свою задницу вверх по лестнице и открой дверь в свою квартиру.
Это казалось хорошей идеей, так как там будет тепло, поэтому я повернулась, взбежала по лестнице, вытащила ключи и, сдернув рукавицы, отперла замок.
Я вошла в квартиру, и Чейз последовал за мной.
Он также хлопнул дверью.
Я бросила варежки через всю комнату на кресло, повернулась к нему, и моей первой мыслью, когда я хорошенько его разглядела, было «О-оу».
— Ты снова погналась за ним, — тихо заметил он.
— Я… э… не подумала.
— Малец напуган до безумия, а ты не только преследовала его, но и кричала.
Я сжала губы.
— В темноте, — продолжил Чейз.
Я пожала плечами, оставив их наверху.
— В переулке, — не унимался Чейз.
Я не двигалась и не издавала ни звука.
— На морозе, — продолжал Чейз.
Я опустила плечи и разжала губы, но чуть прикусила нижнюю.
— Посреди ночи, — закончил Чейз (надеюсь).
— Э-э… — пробормотала я, но не знала, что сказать. Все это было правдой и, оглядываясь назад, казалось более чем нелепым.
— Такой ребенок знает этот город как свои пять пальцев. Такой ребенок, напуганный до полусмерти, будет драться, царапаться и умрет, прежде чем какой-то незнакомец коснется его. Такой ребенок нуждается в заботе и особом обращении. Ему нужно чувствовать себя в безопасности. Ему не нужно, чтобы кто-то с криками гнался за ним. Он не слышит твоих слов, только твой тон. И он знает, что такое погоня, и сделает все, что в его силах, чтобы не попасться.
— Так вот почему ты не… э-м… не поймал его? — глупо спросила я.
— Именно поэтому, — коротко ответил он, а затем уточнил: — Оказавшись на темном дворе, он испарился.
— О, — прошептала я, предположив, что, он, возможно, все еще прячется на том дворе.
— Выброси это из головы, — прервал мои мысли Чейз. — Я вернулся и все осмотрел. Он ушел.
— О, — повторила я шепотом, теперь считая странным, что Чейз Китон мог читать мои мысли.
— Господи, Фэй, если хочешь, чтобы я помог этому ребенку, ты должна помочь мне сделать это. А заставлять его бояться еще больше — не лучшая помощь.
— Хорошо, — тихо согласилась я, а затем нерешительно спросила: — Итак, эм… как это сделать?
— Не знаю. Насколько я мог разглядеть, этот ребенок не сбежал из дома из-за жестокого обращения. Или это не единственная проблема в его жизни. Он боится чего-то. Но что бы это ни было, это сильный страх или, по крайней мере, он так думает. Мы должны найти какой-то способ установить доверительный контакт, чтобы он позволил нам приблизиться к нему или сам обратился к нам.
— Еда, — тут же сказала я, и голова Чейза дернулась.
— Что?
— Еда. Я подложу еду. И… и… куртку! — выпалила я. — Ему нужна куртка. Я куплю ее ему. Подброшу все в мусорку.
— Дорогая, он не вернется к тому мусорному баку. Не снова. Никогда.
— О, — прошептала я, мой мысли метались, и мне пришла в голову другая идея. — В библиотеку. Возле ящика возврата. Он возвращает книги. Он не появлялся уже неделю, потому что в прошлый раз я его преследовала, и он не вернул ни одной книги. Но вернет. Он всегда так делает. Я положу еду и куртку у ящика. И… и… еще книги. Найду те, которые ему нравиться брать, и положу их там. С запиской о том, что он может найти там нужные ему вещи, и если ему понадобится что-то, чего он не обнаружит, пусть оставит записку, и он это получит.
Чейз кивнул и сказал:
— Это хорошая идея.
— Спасибо. — Я улыбнулась.
Его глаза опустились на мои губы, он как-то странно замер, а затем поднял взгляд к моим глазам и тут же спросил:
— Почему ты плакала?
Я почувствовала, как моя улыбка сникла, и отступила на шаг, пробормотав:
— Чейз…
— Почему ты плакала? — повторил он.
Я сделала еще один шаг назад, сказав:
— Не думаю…
Мое сердце забилось сильнее, когда он шагнул ко мне и снова спросил:
— Почему ты плакала, Фэй?
Я начала активное отступление, а Чейз перешел в атаку, и я напомнила:
— Кажется, я уже сказала, что это не твое дело.
— Фэй, почему ты плакала?
Я ударилась об изножье кровати и была вынуждена остановиться.
Чейз не остановился, пока не оказался со мной лицом к лицу, нависая надо мной и не сводя с меня глаз.
— Я спрошу еще раз, милая, — мягко сказал он. — Почему ты плакала?
Учитывая его близость, я сочла благоразумным ответить.
— Я слушала песню, которая заставила меня плакать.
Его брови поднялись.
— Песню, которая заставила тебя плакать, выйти из дома глубокой ночью и отправиться на школьную площадку?
На это я неуверенно ответила:
— Это хорошая песня.
Его глаза скользнули по моему лицу, а губы прошептали:
— Это хорошая песня.
Я задержала дыхание, не зная, что происходит, но точно понимала, что происходит с моим сердцебиением. Оно ускорилось. И кожу покалывало. И кровь… она бурлила.
Я сделала так необходимый мне глоток воздуха.
Затем расправила плечи и тихо сказала:
— Теперь я в безопасности, Чейз. Ты можешь идти.
Его глаза вернулись к моим, и он не ушел.
Вместо этого он спросил:
— Что это была за песня?
Ни за что, черт возьми, я не скажу ему это.
— Доби Грей, «Drift Away».
И вот снова. Очередная наглая ложь!
Его глаза загорелись, а губы дернулись, прежде чем он спросил:
— Песня, которая тронула тебя до слез и отправила в холод ночи, была песней о человеке, который справляется с жизненными трудностями, слушая рок-н-ролл?
Я поняла, что мне действительно нужно уделять больше внимания словам песен, когда ответила еще одной ложью:
— Да. — Затем, чтобы добавить достоверности тому, что было далеко не достоверным, сказала: — Моя любимая часть, когда он поет, а люди аплодируют.
И прямо тогда, в своей квартире, я наблюдала, как Чейз Китон запрокинул свою красивую голову и расхохотался.
Увидев это, услышав его глубокий раскатистый смех, я завела руки за спину и сжала металлическое изножье, чтобы обрести опору удержаться на ногах.
Я была готова попросить его уйти, когда он перестанет смеяться (не то чтобы я хотела, чтобы он перестал смеяться, когда-либо), но он опередил меня, снова взглянув на меня и приказав сквозь смех:
— Включи.
Я моргнула, в груди стало тесно.
Поэтому мое «что?» прозвучало придушено.
Он оглядел мою квартиру, заметил стереосистему и посмотрел на меня.
Кивнув на стереосистему, повторил:
— Включи.
— Что включить? — глупо спросила я.
— «Drift Away».
О Боже!
— Э-э… я немного устала.
— Фэй, милая, ты только что бегала очень холодной ночью, преследуя избитого, перепуганного ребенка. Ты не устала.
Вот оно, он снова читает меня.
— Эм…
— Но, держу пари, эта песня поможет тебе расслабиться и отдохнуть.
Он был прав. Именно для этой цели я включила ее в свой плейлист для релаксации.
— Хм-м-м…
— Включай.
— Чейз, я не…
— Не включишь, я найду твой «айпод» и сделаю все сам.
Это заставило меня двигаться по двум причинам. Во-первых, ему пришлось бы меня обыскать, а мой «айпод» был у меня в заднем кармане джинсов. Я не хотела, чтобы Чейз Китон касался моего зада. Во-вторых, речь шла о песне «Holding Out for a Hero», что означало, что если бы он заполучил мой «айпод», то уличил бы меня во лжи и, возможно, узнал бы, что на самом деле заставило меня плакать.
Так что я проскользнула мимо него, расстегнула пальто, сняла его и бросила на кресло. Затем размотала шарф и повторила все то же самое с ним. Наконец, я полезла в задний карман, вытащила «айпод» и нашла песню.
Зазвучала гитара, я обернулась и увидела, что Чейз снял пальто, бросил его на мою кровать и прислонился бедром к изножью.
Он хорошо выглядел в любом месте.
