— Он что, еще и с королевой спутался? — я в шоке уставилась на блондинку.
— Представь себе, этот клинический идиот шлет ей подарки и обещает поддержать на следующем совете по вопросам безопасности, — Мислена закинула еще пироженку и с удовольствием проглотила ее. — Если они объединятся, то в стане аристократов в очередной раз произойдет смена вектора движения. А оно нам при нынешнем раскладе вообще не сдалось. Потому, прошу тебя, сделай так, чтобы либо он помер, либо стал тебе достойным пятидесятым мужем. Сил моих нет, скоро поседею от нервов. Ты же не допустишь такого?
— Не прибедняйся уж, — отмахнулась я от нее, — у вас, принцесса, на него что-нибудь имеется? Или мне опять идти в бордель на поклон к Катрин? Не хочется мне в очередной раз выставлять себя на всеобщее обозрение. Двух раз хватило за глаза.
— По существу на него вообще ничего нет, — с тяжелым вздохом призналась девушка, — ни у меня, ни у девочек, вообще ни у кого. Словно все эти годы он не жил, а просто где-то эфимерно существовал. Все дела сданы в архивы, но по ним ничего нельзя рассказать о человеке. Он словно призрак, который неожиданно появился перед нами.
— Час от часу не легче, — покачала я головой, — ладно, так уж и быть, посмотрю, чем дело кончится. К тому же этот идиот почему-то решил, что ему обязательно надо на мне жениться. В крайнем случае именно этим и воспользуюсь. Просто пока я не особо понимаю, что вообще делать со всем свалившимся на меня. Информации много, а толку мало. Но что-нибудь обязательно придумаю.
— Тогда оставляю все это на тебя, — кивнула мне принцесса на прощание.
А я, оставшись в тишине вечерней комнаты никак не могла понять, что же задумала Мислена. Не в ее характере было заниматься сводничеством, но то, как яростно она пыталась сблизить меня с герцогом, наталкивало меня на мысли определенного характера. Но даже так мне не верилось, что она могла устроить какую-то подлянку. Нет… Скорее, в ее стиле было водить нас всех за нос и не раскрывать правдивой картины до самого конца, когда мы уже не сможем сбежать. Вот это действительно то, что можно было приписать кронпринцессе.
Задумчиво почесав кончик носа, я откинулась на спинку кресла и с тяжелым вздохом подумала о том, что кажется, начинаю впадать в истерику. Чем больше я узнавала про мое последнее дело, тем страннее оно мне казалось. Нет… И это даже не моя бредовая фантазия. Все на самом деле начало выходить из-под контроля и превращаться в фарс. Как бы сильно я не пыталась примерить к нему классические шаблоны из методички, ничего не выходило. Стоило на мгновение расслабиться, как все переворачивалось с ног на голову, без возможности повернуть время вспять.
Глава 7
Чертова погода испортила все, что только смогла. В столице лило как из ведра, в принципе, как и во всей стране. Я же сидела перед зеркалом и пыталась дышать на счет. Нервы были напряжены до предела. И стоило мне подумать о том, что бал будет непониманья собой какое-то подобие шоу, как очередной росчерк молнии разделил небо напополам. Серые угрюмые кусты дворцового парка казались еще мрачнее из-за свинцовых туч, заслонивших солнце и нависших над нашими головами. Кого-то такая погода принуждала грустить и оттого не нравилась, а кому-то дарила вдохновение, но у меня она вызывала лишь глухое раздражение.
Ненавидела проводить похороны в подобных условиях. Нет, для антуража самое то, но вот стоять и мокнуть под мелкой изморосью было выше моих сил. Особенно, когда лило так, что гроба видно не было. Но как жена усопшего я обязана была стоять подле него и оплакивать. Хоть слезы не приходилось выжимать из себя в такую погоду и на том спасибо. Вот только сейчас это погодное явление играло против меня. Все во мне буквально бурлило от негодования и осознания того факта, что жизнь начинает медленно катиться по наклонной и превращаться в некое подобие абсурда.
Единственное время года, когда меня восхищала эта хмурая погода, было в сезон опавших осенних листьев. Тогда она способствовала приливам легкой депрессии, но вместе с этой депрессией и желанию продолжать существовать и рассматривать этот мир через призму вдохновения и новизны. Мне нравился именно ноябрь — когда погода замирала на самой тонкой грани бытия меж дождем и снегом. Не слишком холодно, не слишком тепло, не слишком темно и не слишком светло. Листопад, вальсом кружась, устилал листьями влажную от частых дождей землю, а хрустальная паутинка инея красовалась по утрам на лужах.
Все настолько эфемерное и загадочное, что лучше и быть не могло. Оно привносило в мою размеренную и скучную жизнь краски новизны. Но сейчас совершенно не тот случай. Дождь за окном, начавшийся глубокой ночью, угнетал и не давал мне насладиться чудесным ароматом пробудившегося сада. На самом деле, это просто разыгравшиеся нервы. Но за всю свою жизнь я усвоила лишь один урок: если утро началось погано, от вечера можно ничего не ждать. А мой настрой был и так ниже ожидаемого, теперь же упал окончательно.
Когда приходится видеть много красивых мест, ты начинаешь терять к ним интерес, погружаясь в пучину однообразия. Неизведанные островов, а самое главное бескрайная синяя гладь, превращаются в череду рутинных событий, которые ты посещаешь лишь из-за того, что вынуждена сопровождать своего мужа всюду. И тогда в один прекрасный момент накрывает осознание того факта, что твоя жизнь катится под откос. Вот нечто подобное происходило сейчас в моей голове. Надоевшая и пресная реальность, готова была осыпаться пеплом забвения. Но увы… Дождь смыл эту тонкую пелену предвкушения и вернул меня на землю.
И вот наконец началась золотая пора ежегодных балов и приемов. Именно это время года я ждала с особым нетерпением и предвкушением. Ведь оно означало охоту. Сама не понимая почему, но в этот раз мое ожидание граничило с помешательством, словно я подсознательно чего-то ждала и опасалась. Что-то в сердце говорило, что именно в эту прекрасную пору произойдет нечто особенное и фантастическое. Я сперва списывала это на прилив вдохновения и свою одержимость работой. Но чем больше в этом деле мне становилось понятно, тем меньше вариантов оставалось.
Ведь я прекрасно понимала, что льющееся через край желание ее высочества свести меня с господином герцогом, учитывая ее раздражительность в этот момент, могло сыграть со мной злую шутку. К тому же, в чем-то Мислена была права. У меня не так много шансов заполучить себе пропуск в светлое будущее. Любовь не для той, кого называли «Профессиональной вдовой», даже не скрываясь и не таясь. Вся пресса буквально жужжала этим дурацким прозвищем, прилипшим, как раскаленный на солнцепеке мед.
Но мне сомой происходящее во дворце совсем не нравилось. Особенно то, что инстинкты, если это можно так назвать, брали верх над разумом и толкали меня на необдуманные действия и шаги. Даже поход в бордель в здравом уме я бы не допустила. А тут сама побежала, еще и согласилась на идиотское переодевание и подставную маску. И если для самой себя я могла найти оправдание. Все же это было моей работой, которую я выполняла без малого тринадцать лет… То, чем объяснить одержимость самого герцога я не знала. Точнее, у меня не было ни единой догадки по этому поводу.
В принципе, меня и не привлекал этот стандарт истинной джентльменской красоты и непорочности, навязанный институтом брака и семьи. Напротив, мой тип идеального мужчины сводился к абсолютно иному. К тому, что нельзя было купить за деньги. Не сказать, что меня не привлекали мужчины в сексуальном плане, но после психологической травмы, ни одна психотерапия не могла до конца искоренить тот бред, который роился у меня в головушке. Я так и осталась зависимой от мысли: что меня нельзя любить.
Нет, я очень любила внимание, подарки, цветы и комплементы, но все же отдавала предпочтение тем мужчинам, которые не искали со мной романтики. Теперь же, в герцоге, совершенно не моей мечты сочетались две вещи, которые я считала несочетаемыми. Он хотел и бредил мной, при том ни капли не любя. Одержимость, похожая на маньяка психопата, заставляла все сжиматься в груди и пытаться разгадать тайну, которой не было определения. И каково же было мое удивление, когда я узнала, что он намеривается жениться на мне во что бы то не стало. Будь я хоть герцогиней, хоть проституткой, хоть назначенной хозяйкой борделя.
