Тем временем проблемы начали потихоньку рассасываться. Управление полиции Лос-Анджелеса отозвало ордер на арест Белинды. Дэрил Бланшар выразил «глубочайшее удовлетворение» по поводу того, что его племянница жива и здорова. И он не собирается оспаривать право Джи-Джи давать разрешение на брак Белинды. Этот прямолинейный и на сей раз несколько смущенный техасец не мог не признать силу традиций и священные узы брака. Бонни, в свою очередь, трогательно рыдала с экрана телевизора. А Марти уже в который раз потерял лицо.
Полиция Сан-Франциско приняла решение не предъявлять мне обвинений. Невозможно предъявлять человеку обвинение в укрывательстве малолетней правонарушительницы, ставшей его законной женой. Более того, в тот момент, когда я, так сказать, дал деру из Сан-Франциско, я не был под следствием. Таким образом, и Сьюзен невозможно было обвинить в пособничестве.
А перед выставочным залом на Фолсом-стрит по-прежнему выстраивались длинные очереди. Райнголд доложил, что все картины проданы. Две будут отправлены в Париж, одна — в Берлин, одна — в Нью-Йорк, одна — в Даллас, четыре — графу Солоски. И их дальнейшую судьбу проследить уже было невозможно.
«Тайм» и «Ньюсуик», которые еще в понедельник днем вылили на читателя целый ушат грязи насчет «исчезновения» и «возможного убийства», тем не менее опубликовали просторные критические статьи о выставке, авторы которых сдержанно похвалили мои работы.
И именно в понедельник Сьюзен решила вопрос с прокатом своего «Конца игры». «Лаймлайт» взяла эту миссию на себя, и теперь все лаборатории работали сверхурочно, чтобы изготовить как можно больше копий фильма. Сьюзен со своим кинооператором внимательно следили за тем, чтобы и Чикаго, и Бостон, и Вашингтон получили высококачественные копии. Газеты уже успели поместить объявления о начале показа в тысяче кинотеатров по всей стране.
Сьюзен также получила добро от «Гэлакси пикчерз» на фильм «Постыдные желания» по ее сценарию и с участием Белинды, если Белинда, конечно, не будет возражать. Сэнди Миллер уже успела вернуться из Рио с полной информацией о подходящей для съемок натуре. Сьюзен была готова отправиться в Бразилию прямо в начале года.
Что касается Алекса, то, насколько нам было известно, дела у него шли как нельзя лучше. Его рекламные ролики шампанского крутили непрерывно, и уже возник определенный интерес к телефильму по его автобиографии. И продюсеров интересовало, не согласится ли он играть себя самого. Еще два телефильма были в работе, а кроме того, его постоянно приглашали принять участие в ток-шоу.
Сьюзен хотела заполучить Алекса для своего фильма «Постыдные желания», а потому отчаянно пыталась уговорить киностудию пойти на его условия и согласиться на его баснословные гонорары. Алекс же со своей стороны обещал отказаться от предложений телестудий, если ему подвернется стоящий кинофильм, и дело было только за агентами, которые должны были «все утрясти».
Но сейчас все, чего хотел Алекс, — это лежать на залитой солнцем террасе из красного кирпича, постепенно покрываясь бронзовым загаром, и вести долгие беседы с Джи-Джи. И Джи-Джи уверял нас, что еще никогда не был так счастлив. Единственное, что его волновало, так это салон в Беверли-Хиллз, который в скором времени должен был открыться.
Когда прошел слух, что в Беверли-Хиллз приехал Джи-Джи, Алекса стали одолевать друзья. Джи-Джи мог хоть сейчас начать работать свободным художником-стилистом.
Единственной тучкой на безоблачном небосклоне нашей жизни была Белинда.
Белинда еще не дала своего согласия на съемки в фильме Сьюзен, и это слегка нервировало Сьюзен, но с Белиндой явно что-то было не так.
Ее движения и жесты стали несколько неуверенными, глаза — затуманенными, а взгляд — отрешенным. Иногда она до жути напоминала мне Бонни, какой та предстала передо мной в номере «Хайятт ридженси».
Белинда снова и снова спрашивала меня, все ли у меня в порядке. Я, конечно, старался всячески ее успокоить, но постепенно убеждался в том, что из нас двоих именно она находится на грани нервного срыва. Именно она не могла дышать полной грудью.
Она не пропускала ни одной статьи, ни одной заметки о своей матери. Она молча смотрела по телевизору вечерние новости, где показывали, как ее мать и Марти отчаянно пытаются собрать осколки своей репутации.
Таблоиды, как клещ, впились в Бонни и Марти и не собирались оставлять их в покое. Поговаривали, что «Полет с шампанским» возродят на кабельном телевидении, но до сих пор никто ничего твердо не обещал.
Тем временем в воскресенье днем Белинде пришлось пообщаться с дядей Дэрилом по телефону. Не самый приятный звонок! Дядя не поверил племяннице, когда та сказала, что безуспешно пыталась дозвониться до матери в больницу.
Тогда трубку взял я и объяснил Дэрилу, что у Белинды все хорошо, мы поженились и, возможно, сейчас самое лучшее — подождать, пока страсти улягутся. Дэрил явно чувствовал себя крайне неловко, но не стал кривить душой и все честно мне рассказал. Он понял, что Бонни ему лгала, как, впрочем, и Марти. Дэрил объяснил мне, что вопреки их желанию заставил полицию выдать ордер на арест Белинды в отчаянной попытке найти племянницу, если та была жива. А теперь у него просто руки опустились. Он не знал, что ему делать. Ему очень хотелось бы встретиться с Белиндой, но та не желала его видеть. Его звонок ни к чему не привел. Обычный обмен любезностями. Она непременно ему напишет. Он тоже будет писать.
После разговора с дядей Белинда сделалась какой-то странно притихшей и несколько отстраненной. С ней явно что-то творилось.
Лучше всего она чувствовала себя по вечерам, когда мы собирались за обеденным столом и Сьюзен представляла нам примерную раскадровку своего будущего фильма. Подружка Сьюзен Сэнди Миллер, присоединившаяся к нашей компании, любила рассказывать забавные истории о своих похождениях в Бразилии, и у нее здорово получалось. И вообще Сэнди была роскошной женщиной: в реальной жизни не менее соблазнительной, чем на экране.
Все свидетельствовало о том, что фильм «Постыдные желания» был обречен на успех. Сюжетная линия дружбы малолетней проститутки, которую должна была играть Белинда, и журналистки — Сэнди Миллер, — спасающей девочку, задумана превосходно. И мне пришлась по душе идея поехать вместе с ними на натурные съемки. Мне не терпелось собственными глазами увидеть бухту Гуана-бара. Мне хотелось пройтись по опасным, таинственным улочкам старого города. И я жаждал писать картины под знойным небом Бразилии.
Однако решение было за Белиндой. А Белинда явно была не в том состоянии, чтобы его принять. Она упорно твердила, что ей надо время подумать. И я стал терпеливо ждать, чтобы понять наконец, что же ее все-таки здесь держит.
