Как и всегда, то были имена, составлявшие собой простое уравнение с известным результатом, но одно из посланий выделялось на фоне остальных, представляя собой всего одно предложение.
«Ничего уже не будет хорошо».
Отчего-то простая фраза показалась дурным предзнаменованием, и Томас заторопился уйти, пока его взгляд не наткнулся на побрякушку, сверкавшую в свете луны и подпрыгивающую от наплыва волн, зацепившись за один из острых заусенцев моста.
Едва успев отцепить непонятное украшение до того, как очередная волна успела бы накрыть Томаса с головой, мужчина сумел разглядеть находку в руке. То была промокшая насквозь и ледяная серебряная цепочка с висевшим на ней миниатюрным кулоном в виде синей бабочки.
Тело парализовал ядовитый страх.
Именно это украшение Том однажды преподнёс Лив в качестве подарка. Она была здесь. И та надпись, вырезанная на перекладине…
Мысли путались, будто миллионы самых разных — красочных и не очень — пазлов пытались выстроиться в одну картину, но мешали друг другу, то и дело натыкаясь на неверные сочетания деталей.
Держа холодное украшение в руке, Томас скорее ринулся обратно в лес, страстно желая нагнать шерифа, показать ему улику и провозгласить, что они делали всё правильно и двигались в верном направлении.
Несясь на всех парах через лес и с трудом минуя деревья, Хиддлстон всё же столкнулся с препятствием в лице Дебры Андерсон.
— Томас, — настороженно позвала она, старательно преграждая путь своим телом и цепляясь за мужчину, как за спасательный круг.
— Пропусти меня! — воскликнул Том, теряя самообладание.
— Том, послушай! — продолжала мельтешить перед глазами блондинка.
— Всё потом!
Наконец шатен схватил женщину за плечи и, поменявшись с ней местами, скорее ринулся дальше в лес, не желая терять ни минуты. Отчего-то огоньки фонариков застыли на месте, и мужчина ощутил прилив гнева.
Ну какого чёрта они теряют время, когда уже совсем скоро Лив найдётся?!
Наконец добравшись до Уэлдона, вросшего в землю, будто в шоке, Хиддлстон принялся судорожно изъяснять свою мысль, попутно тыча в лицо шерифу несчастным кулоном.
— Я нашёл! На мосту! Зацепка! Мы скоро! Найдём! — кое-как вымолвил Том, запыхавшись от бега и тщетно пытаясь совладать с путающимися мыслями.
— Мистер Хиддлстон, — тихо прервал его Пэрис.
— Чего же мы стоим?! — не унимался шатен. — Идём дальше! Она скоро объявится!
— Мистер Хиддлстон…
— Ну же, вперёд!
— Томас! — шериф схватил преподавателя за плечи и хорошенько встряхнул, чтобы наконец заполучить его внимание. — Только что мне позвонил шеф полиции канадского города Суррей. Они обнаружили тело семнадцатилетней девушки в реке. Течением его принесло с нашей стороны. Конечно, впереди ещё дознание, но… мы думаем, это Лив.
Только тогда Том наконец вгляделся в лицо Уэлдона, искажённое болью. Только тогда услышал всхлипывания стоявшего неподалёку мистера Пэриса. И услышал образовавшуюся тишину, кричавшую намного громче самого пронзительного вопля.
— Что? — только и сумел вымолвить шатен спустя долгих две минуты, сопроводив реплику смешком. — Это неправда. Вы просто не хотите продолжать поиски!
— Том…
— Нет! Нет, этого не может быть! Лив жива! Она где-то здесь, и я найду её! А вы можете убираться! Катитесь к чёрту!
И со всех ног он ринулся дальше в лес, игнорируя зов Уэлдона и мольбы Дебби вернуться. На этот раз шатен не церемонился и не пытался уворачиваться от колючих ветвей деревьев, отчего те оставляли царапины на лице мужчины, но даже это не могло сравниться с той болью, какую ему причинили слова шерифа.
Надо же было додуматься! Говорить такие глупости! Называть Лив, его Лив, самую целеустремлённую, выносливую, сильную и живую, телом! Бездыханным телом! Да его самого нужно посадить на пожизненный срок за такие мысли!
Наконец выдохшись от безустанного бега, мужчина упёрся руками в ствол одного из встречных деревьев и съехал по нему на землю, принявшись биться затылком о колючую кору — так сильно, что совсем скоро вниз по затылку потекло что-то невероятно тёплое, даже горячее в сравнении с зимним холодом. Но всё это не имело никакого значения, ведь Лив, его Лив, куда-то исчезла и даже не отвечала на звонки. Она никогда бы так не поступила, ни за что не стала бы терзать Томаса молчанием, а значит, произошло что-то действительно страшное.
4 января 2020 года.Сто двадцать девять часов и двадцать две минуты спустя.
Круглые часы чёрного цвета с белыми цифрами и стрелками, висевшие на стене, уже показывали без двадцати пяти минут полдень, когда почти вся приёмная полицейского участка была по привычке заполнена людьми. Единственной странностью было то, что в этот раз никто не голосил, не ругался, не качал свои права и не пытался вывести из себя несчастную Мэгги. Наоборот, все прибывшие в участок по специальной повестке люди сидели тихо, будто даже боясь издать и звука, словно в ту же минуту в приёмной объявится ангел смерти и истерзает свою жертву.
Но, ей Богу, лучше бы они кричали! Лучше бы вопили во всю глотку, перешёптывались, ссорились, делали что угодно, только бы в душном помещении не стояла гробовая тишина! Теперь же, вместо всего этого, Том был вынужден вслушиваться в надоедливое тиканье секундной стрелки, которая, словно тяжёлая кувалда, била прямо по его мозгам, с каждым ударом вырисовывая в них всё новые и новые образы.
Вот, на одном из сидений, скреплённых между собой в длинную лавку, сидит мистер Пэрис с абсолютно несчастным и потерянным видом, глядя исключительно в одну точку на полу, будто страшась, что если он отведёт взгляд, то тут же разрыдается. А в следующее мгновение перед глазами стоит Лив в одном из школьных коридоров, прямо рядом со шкафчиками. В окружении своих друзей — Дэвида и Саманты. Мистер Пэрис как раз рассказывает какую-то шутку, а Оливия заливисто смеётся, но всё же замечает проходящего мимо шатена и ослепительно ему улыбается, незаметно для всех остальных. Она прекрасна, как и всегда. Её светло-русые волосы, обычно благоухающие душистым шампунем с ароматом манго (Том знал точно, ведь обожал прижиматься к макушке Тейлор щекой, когда та засыпала на его плече, и зарываться в непослушные локоны носом, вдыхая аромат. Это срочно захотелось сделать и сейчас, но было строго запрещено. Они ведь в школе), были заплетены в тугой пучок у самого затылка и украшены необычной резинкой с миниатюрным бантиком, а пробор был сделан на боку — почти у самого уха. Томас мысленно поморщился. Наверняка то были проделки мисс Уильямс! Хиддлстон больше любил, когда Лив распускала свои волосы, и они спадали непослушными волнами на стройные плечи. В основном, так Оливия делала, лишь когда они были наедине, и была такой домашней.
В самом деле, Том испытывал такую честь, когда видел Лив, разгуливающую по квартире в безразмерной футболке и пижамных штанах, без грамма косметики на лице, отчего он мог разглядеть небольшие синяки под глазами от усталости, миниатюрные ямочки на щеках, едва заметные серые веснушки на носу, лёгкий румянец, небольшой шрам на подбородке, две морщинки на переносице от того, что Лив часто хмурилась. Все эти мелочи выстраивались в настоящее произведение искусства авторства какого-нибудь Леонардо да Винчи, намного прекраснее Джоконды.
Затем проходит ещё секунда, и Лив уже разносит заказы посетителям кафе. На этот раз её волосы собраны в хвостик, но тонкая прядка всё же спадает на задумчивое лицо. Так хочется спрятать её за ушко девушки. Несмотря на субтильную фигуру и тоненькие руки, Тейлор берёт сразу несколько подносов с едой, водружая их даже на предплечья, и умело разносит заказы за считанные секунды. Она была профессионалом своего дела, и Том совершенно не понимал, как Лив могла этого не видеть. При желании она вполне могла бы подрабатывать метрдотелем в самом фешенебельном ресторане Сиэтла. К тому же светловолосая это любила. Забирая девушку с работы, шатен часто замечал, как неподдельным счастьем искрятся её глаза после смены.
