― Пожалуйста, дай мне пройти.
Его гадкая ухмылка становится еще шире, и я возвращаюсь на предыдущую ступеньку, понимая, что времени остается очень мало. Слышу его грубый смех, как будто он только что победил. Развернувшись, хватаю его за плечи, резко и быстро поднимаю колено, бью ему по яйцам, и тут же отпускаю. Его лицо приобретает забавный серый оттенок, а затем парень делает несколько шагов назад и медленно оседает на белый мраморный пол.
Сорвавшись с места, бегу к входной двери. Она заперта, и я не вижу поблизости ключа и не понимаю, как ее открыть. Мне необходимо успокоиться, но я не могу. Адреналин подстегивает меня, и мраморный пол под ногами издает скрипящий звук, когда я поворачиваюсь и мчусь по коридору. Забегаю в кухню, которая заставляет замереть, чтобы рассмотреть ее.
Она похожа на выставочный зал: все хромированное, все новое, все сверкает. Женщина вскрикивает, и я слышу свой собственный крик, когда склоняюсь, проскакивая мимо нее, как пойманное в западню животное, и дергаю ручку двери, ведущую к свободе.
Ничего не происходит, и я дергаю снова. Внутрь врывается ветер и дождь, когда я вылетаю под бушевание стихии, не заботясь о том, что промокну до нитки за секунду. Я держу путь к линии ограды, которую заметила с балкона. Ее высота всего полтора метра, и я без труда преодолеваю ее, отталкиваясь ногами от металлической сетки.
Я не ожидаю перепада высоты с другой стороны, и жестко ударяюсь о землю. Удар выбивает весь воздух из легких. Густые заросли зеленой травы почти не смягчают моего падения.
Я лежу, глядя на сердитое небо и пытаясь отдышаться. Замечаю какое-то движение возле ограды, и страх, что это может быть Фредди, слишком быстро очухавшийся, заставляет меня попытаться встать. Закрываю глаза от хлещущего в них ливня и собираюсь подняться. Вдыхать больно, и, когда открываю глаза, передо мной больше не сердитое небо, а пара свирепых холодных голубых глаз. Капли дождя падают на обнаженную грудь Джека, и все, о чем я могу думать, ― это, что он похож на жестокого, мстительного бога. И сохрани Господь того, кто его разозлил. Я понимаю, что этот рассвирепевший бог здесь из-за меня.
Медленно отползаю назад, слишком медленно. Джек преследует меня, как будто на полном серьезе открыл на меня охоту. Он наклоняется и заслоняет от меня весь свет своими сильными плечами. Обхватывает руками меня за талию, обжигая своим жаром мою холодную кожу, и я взлетаю в воздух.
Какое-то мгновение пытаюсь разглядеть рисунок на его спине. Черные чернила, покрывающие его кожу, скрываются за поясом брюк. Я собираюсь с мыслями и выворачиваюсь из его хватки.
― Отпусти меня! Сейчас же!
Он разворачивается к ограде, и я жду, что он перебросит меня через нее. Он снимает меня с плеча, и я оказываюсь прижата к его груди. Отталкиваюсь от него изо всех сил. Сузившиеся глаза останавливаются на мне, и я замираю.
Слишком. Близко.
Разумная часть моего мозга готова извиниться, умолять о прощении. Но прямо сейчас эта часть плохо соображает.
― А ну отпусти меня! Немедленно! ― Джек в два шага преодолевает расстояние до ограды и, легко и грациозно приподняв, опускает меня на землю с другой стороны. Я собираюсь отпрыгнуть, когда он выбрасывает вперед руку и хватает меня за запястье. Схватившись другой рукой за столб, он перемахивает через ограду.
Понты.
В его взгляде не видно торжества от такого маневра. Не выпуская мою руку, он тащит меня под проливным дождем к дому.
Извинись.
Мой инстинкт самосохранения начинает работать. Сжимаю губы, не позволяя себе уступить ему, когда мы заходим на кухню, как две мокрые крысы. Женщина, которая кричала, когда я пробегала мимо, снова вскрикивает, но поспешно замолкает. Не останавливаясь, Джек тащит меня через всю кухню, оставляя позади нас потоки воды. Я снова пытаюсь выдернуть руку, и он через плечо бросает на меня предупреждающий взгляд.
Прохожу по коридору мимо Фредди, и он не улыбается победно, как я могла бы ожидать от него. Вместо этого он выставляет подбородок в сторону Джека, который этого не замечает. Я спотыкаюсь о свои же ноги, когда меня тащат вверх по лестнице. Как только мы оказываемся на верхней площадке, я вновь делаю попытку вырваться, но его железная хватка не ослабевает. Освобождаюсь, только когда он швыряет меня на колени на пол спальни. Колени тут же обжигает от трения. Дверь закрывается, и я не оборачиваюсь и не смотрю на него.
Его ноги появляются передо мной, и я собираюсь подняться.
― Оставайся на коленях. Тебе идет, ― его слова наполнены угрозой. Я его довела. Я не двигаюсь. ― Думаю, тебе пора начать умолять.
Сердито на него смотрю. Не хочу умолять. Качаю головой, несмотря на то, что губы дрожат от холода, и легкая струйка страха, стекающая по позвоночнику, должна быть моим предупреждением.
Я еще больше злю бога, и он отступает на три шага назад, в то время как медленное движение его губ поджигает мои вены. Я горю изнутри.
Что будет дальше? Я сама в это влезла.
Извинись.
Поднимаюсь с коленей и проглатываю собственную гордость.
― Извини меня.
Не знаю, чего ожидаю: того, что он смягчит свой гнев, или примет извинения, но никак не жду его следующих слов:
― Снимай свою одежду.
Я не готова.
― Я же сказала «извини», ― слова мои тихие и бесполезные.
Он качает головой, и вода капает с его темных волос на пол и вниз по груди.
Я снова дрожу. Я могла бы просто покончить с этим, и была бы свободна. Сколько часов я уже здесь? Мне нужны деньги. Мне нужно поскорее расплатиться с долгом, иначе все это будет напрасно.
Не думай об этом.
Я стягиваю с себя топ, и он падает у моих ног.
Ты одна в своей комнате.
Я расстегиваю молнию на ботинках и снимаю их.
Здесь больше никого нет.
Я снимаю носки.
Скоро все закончится.
Я расстегиваю джинсы и с трудом стягиваю их вниз по ногам. Мне приходится встать на них, чтобы снять полностью. Моя кожа покраснела от холода.
Готово.
Я не поднимаю головы, но стою на месте. Если я не увижу его, значит, я смогу это сделать.
― Все, Мейв, ― от его слов на моих руках волоски встают дыбом. Мне не нравится то, как звучит мое имя в его устах. У него получается это слишком лично, и я ненавижу, что мне это нравится.
Я не готова.
Вздрагиваю и тянусь за спину к застежке бюстгальтера. Расстегиваю и позволяю бретелькам соскользнуть вниз по рукам, прежде чем он упадет на пол. Моя грудь освобождается, и я с трудом подавляю искушение поднять руки и прикрыться. Вместо этого прижимаю сжатые кулаки к бокам. Я замираю и понимаю, что, стоя здесь, продлеваю агонию этого момента. Я не представляла, что это произойдет именно так. Неужели я должна переживать такое унижение?
Нет.
Стягиваю свои черные трусики и позволяю им присоединиться к остальной одежде, лежащей на полу. Стою прямо, голая, и пытаюсь отыскать свою гордость. «Я сильнее него», ― говорю себе, встречаясь с ним взглядом.
Я не могу расшифровать выражение его глаз под прикрытыми веками, когда его взгляд касается каждого дюйма моей плоти, и, когда он скользит по мне, я дрожу от страха, предвкушения и непреодолимого желания прикрыться.
Он переводит взгляд на мою грудь, и ее обдает жаром.
― Со сколькими мужиками ты переспала? ― в его голосе слышна злость, и я не могу понять ее причину. Он обходит меня по кругу, будто я призовая лошадь.
Хочу сказать ему, что это не его дело, но не могу найти подходящих слов, когда его дыхание касается моей шеи. Я сдерживаюсь, чтобы не прижаться к нему. Терпеть не могу то, как сильно жажду его прикосновения. Закрыв глаза, пытаюсь думать о чем-нибудь другом, но резко распахиваю их, когда он проводит ладонью по моей груди, а затем накрывает затвердевший сосок.
― Ты возбудилась.
От осознания того, что это правда, меня охватывает ужас. Его рука спускается ниже, оставляя за собой пытающий след. Раздвинув мои складки, он погружает пальцы внутрь, и я задыхаюсь от новых ощущений. Я прижимаюсь спиной к его твердой влажной груди. В меня упирается его длина, и мое тело трепещет, но девственница внутри меня сжимается от страха.
