— Отчего же таким супругам противопоказано любить друг друга в дневное время?
— Оттого, что между супругами должна существовать взаимная любовь и радость, а эти чувства рождаются лишь тогда, когда дух и тело двух любящих существ, как и все токи крови, находятся в полном согласии. Если жена походит на чудесную яшму, а ее тело прекрасно и нежно, кожа бела, как снег, муж, освободив ее от лишних одежд и заключив в свои объятья, получает от созерцания ее красоты безмерное наслаждение. Вся его мужская природа приобретает крепость и твердость и будто раздается в размерах. А теперь представь, что муж похож на черта с темной и грубой кожей. Когда на нем надето платье, его телесные пороки не слишком заметны. Но едва он снял свои одежды, как все его безобразие (ведь сейчас оно уже ничем не прикрыто!) тотчас вылезло наружу. Рядом с прекрасным белоснежным телом женщины его мерзкая плоть выглядит особенно гадко. Понятно, что жена тотчас проникнется к нему глубоким отвращением. Ей захочется видеть перед собой совсем другого человека. Муж, конечно, это понимает. Твердость и крепость его плоти заметно слабеет, и то, что недавно казалось могучим, предстает совсем ничтожным. Вместо удовольствия супруги чувствуют одно разочарование. И тогда мужу, возможно, приходит мысль: «Пусть все свершается ночью, когда мое уродство не столь заметно!» Это — первый случай. А вот второй — когда супруг красив, а жена страшилище. Урон в любви здесь столь же велик, как и в первом примере, так что вряд ли необходимо это объяснять… Теперь представь, что мы оба спрячем под покровом ночи молодые нежные тела, цветом белоснежные иль розовые, и станем робко ощупывать их в темноте, вместо того чтобы любоваться ими в минуты радости, когда светло. Разве похожи мы на супругов, о которых я тебе только что рассказал? Так мы можем погубить всю свою жизнь! Если ты мне не веришь, давай проверим: какая любовь слаще, дневная или ночная.
Слова мужа как будто немного тронули Юйсян. Правда, она делала вид, что противится, но в душе уже согласилась. На ее щеках заиграл легкий румянец, лицо приняло игривое выражение.
«Кажется, ее все-таки проняло! Надо спешить! — подумал Вэйян, но тут же осадил себя. — Нет! Ее чувства только-только проснулись, однако подлинной страсти в ее груди еще нет. Она сейчас напоминает того голодающего, который, не разжевывая, проглотил кусок, не почувствовав от пищи никакого вкуса. Сначала я свою жену, как говорится, подогрею, а потом уже поднимусь на сцену.
Он придвинул к себе кресло, удобно в нем расположился и, заключив Юйсян в объятия, открыл альбом. Они принялись внимательно рассматривать рисунки. Надо вам знать, что альбом не походил на другие книги подобного рода. Каждая страница была разделена на две половины. В верхней помещалась картинка, а в нижней давалось описание изображения. Часть текста объясняла содержание рисунка, вторая заключала похвалу художнику. Вэйян велел жене хорошенько запомнить рисунки, чтобы потом можно было воспроизвести их содержание. Он стал читать текст, объясняя фразу за фразой.
Рисунок первый сопровождался таким названием: «Шальной мотылек ищет аромат». В объяснении говорилось: «Влюбленные сидят на искусственной горке. Ноги женщины раскинуты, и нефритовый пест устремлен в недра Инь, чтобы найти там сердечко цветка. Влюбленные только начали игру и не успели достигнуть блаженных сфер, а потому их очи открыты, а лик обычен».
Рисунок второй: «Пчела собирает мед». Объяснение гласило: «Дева с лицом, обращенным кверху, как бы взлетает над парчовой постелью, упершись в нее руками. Она приподняла ножки, чтобы удобнее встретить нефритовый пест, а тот стремится отыскать тропинку, ведущую к сердечку цветка. Вид девы таков, будто она томима голодом или жаждой. На лице ее друга видна растерянность, которая приводит смотрящего сей рисунок в состояние тревоги. Рисунок сделан мастерски».
Рисунок третий: «Заблудшая птаха возвращается в лес». Дева возлежит на расшитой постели, она будто о чем-то задумалась. Ее ножки приподняты, а своими ручками она крепко держит своего друга. Оба уже вступили в сферы блаженства и сейчас боятся, как бы им в них не заблудиться. Влюбленные вступили в битву, а потому их дух находится на взлете. Этот рисунок исполнен просто великолепно, как говорится, летающей кистью, танцующей тушью.
Рисунок четвертый: «Голодный иноходец рвется к кормушке». Дева, возлегши на ложе, крепко обнимает возлюбленного, будто хочет привязать его к себе невидимой вервью. Он же, приняв на плечи ее ножки, устремляет нефритовый пест в глубины Инь, нисколько не отклоняясь от намеченного пути. Влюбленные уже приблизились к вершине блаженства. Полузакрытые очи устремлены друг на друга, и ловят возлюбленные один другого устами, будто намерены проглотить язычок. Мастерство художника в рисунке проявилось просто бесподобно!»
Рисунок пятый: «Два дракона утомились в битве». Дева опустила главу на подушку. С бессильно вытянутыми руками она лежит вся обмякшая, ее тело будто из ваты. Возлюбленный, положив голову ей на плечо, находится в такой же расслабленной позе. Они оба только что переступили порог блаженства, поэтому их души витают где-то далеко. Оба погрузились в сладкие грезы и ждут, когда после бурных деяний они обретут покой. На первый взгляд кажется, что они умерли, но все же в их телах заметны признаки жизни. Рисунок позволяет читателю представить те высшие радости, которые ожидают влюбленных».
Этот рисунок вызвал в груди молодой жены волнение. Между тем Вэйян уже перевернул новую страницу. Внезапно Юйсян оттолкнула альбом рукой и, стремительно поднявшись, воскликнула:
— Отвратительная книжонка!.. Читай ее сам, а я пошла спать! Мне от нее стало невмоготу!
— Дальше самое интересное! Давай досмотрим до конца, а потом отправимся спать!
— Но почему непременно сегодня? Можно досмотреть и завтра!
Вэйян догадался, что жена, по всей видимости, пришла в возбуждение. Он ее обнял и запечатлел на ее устах поцелуй. Надо вам знать, что прежде, когда муж ее целовал, губы жены всегда были плотно сжаты. Как муж ни старался их разомкнуть языком, у него ничего не получалось. Сейчас ее алые губы сами раскрылись, обнажив белоснежные зубы, и он увидел меж ними пунцовый язычок. Это случилось впервые за целый месяц их супружеской жизни.
— Душа моя! — воскликнул Вэйян. — Не будем медлить! Сделаем все, как на первом рисунке, только вместо искусственной горки используем кресло. Ты согласна?
— Но это же не по-людски! — Юйсян как будто рассердилась, но только для вида.
— Вполне возможно, но зато это хорошо согласуется с деяниями небожителей, коим мы на короткое время уподобимся! — проговорил Вэйян и принялся распускать у нее пояс. Юйсян сделала вид, что противится, а сама прижалась к его плечу и позволила без особых усилий снять верхние штаны. Его руки почувствовали горячую испарину ее тела. «Как видно, «весенние картинки» дали о себе знать!» — подумал муж. Он быстро разделся. Нефритовый пест был готов устремиться в недра стихии Инь, но тут он подумал: «Надо прежде совлечь с нее кофту!»
