— Сегодня ночью я прошу тебя не приходить, — требую я, опускаясь рядом с этим животным после купания в океане. И невольно бросая взгляд на его расслабленное тело. Светящееся на солнце как вылепленная из золотая статуя Аполлона. Он чуть поднимает широкополую белую шляпу и поднимает брови в удивленном жесте.
— С чего бы это?
— Мне нужно отдохнуть! – рукой сбиваю я дебильный предмет с глаз и отворачиваюсь. –Я не сплю уже седьмую ночь подряд. Количество спермы, влитое в меня, скоро начнет исчисляться литрами! И я не могу получать удовольствие, пока ты мне точно не скажешь, а лучше не покажешь документ, что мы не родственники.
— Ты спишь пол дня, — поднимает он корпус, и я вижу, как слегка напрягается его фигурный пресс. У него раньше не было такого, только плоский живот, который я обожала вылизывать. Сейчас мне тоже нравится, но есть тупая боль в сердце. Она мешает. И неизвестность мешает. – Ты кончаешь по три раза. И я не могу точно ответить на твой вопрос.
— Да почему! – игнорируя остальное спрашиваю я. – Ты же знал! Откуда?!
— Есть противоречащие друг другу факты. Он точно спал с обеими нашими матерями. Просто мою он держал в подвале, а твою изнасиловал, когда ее бросил муж.
— Господи, — прикрываю рот рукой. – Но это ведь ничего не значит! Она могла зачать и от мужа.
— С тем же успехом.
— А документы? И откуда ты вообще все это знаешь…
— Петровна рассказала кое-что, кое-что Константин.
— Ты его знаешь? — удивленно вскрикиваю я, думая, как близко был Максим к разгадке моего место положения. – Он мне ничего не говорил.
— Так он я так понимаю все надеялся сделать тебя звездой панели, — хмыкает Макс и поднимается. Встает в полный рост. Тянется, я бросаю взгляд на вздыбленные шорты и песок, что красиво облепило спину. На свое покрывало я его не пускала.
— Ты поэтому не извиняешься? Потому что не знаешь? — бурчу я, сложив руки на бедрах и с трудом переведя взгляд с тела Макса на спокойный океан, что легкими приливными волнами омывает мои голые ноги. Впрочем, холодная вода не остужает жара сердца и гнева, что давно поселился в моей душе.
— Я знаю, но документально это нужно подтвердить, чтобы, когда мы решим поженится и завести ребенка не было проблем.
— Шутишь? Ты женился недавно. И что значит, когда решим. А если я сейчас уже беременна? А если мы все-таки родственники, — чувствую, что начинается паника. – Зачем, зачем ты так поступаешь?
— Перед отъездом съездим в город, — тень нависает надо мной. Отворачиваюсь. Как бы я хотела его возненавидеть. – Так сдадим анализ и зайдем к гинекологу.
Он вдруг поднимает меня к себе, прижимает и заставляет посмотреть в глаза. Чуть прищуренные от солнца.
— Ты можешь сопротивляться, но от меня тебе никуда не деться.
— А если я уже беременна, а мы все-таки родственники, — сквозь слезы шепчу и я как ни стараюсь сопротивляться, все равно тяну руки к нему. Обнимаю. Лбом упираюсь в грудь. – Зачет ты так рисковал.
— Я хотел кончать в тебя. Всегда мечтал. Если что, всегда можно сделать аборт.
— Это жестоко, — хныкаю я. – Нельзя так беспечно относится к живому существу. Максим, ну почему ты такой.
— Ты, наверное, хочешь спросить, почему ты такого полюбила? — хмыкает он и руками проводит по моей обнаженное спине. Он так и не дал мне никакой одежды. Приходиться заворачиваться в простыню.
Сжимая мою задницу, он поднимает меня выше и заставляет обхватить его талию. Несет в воду, и там, не долго думая, достает член.
— Макс, я устала… – шепчу ему в шею, но понимаю, что бесполезно. — Ты просто животное.
— За все три года я занялся сексом четыре раза. И каждый раз, каждый раз я мысленно тебе изменял. – шепчет в ухо Максим и упрямо насаживает на свой, колом стоящий, горячий кол. Задыхаюсь от тесноты, что образовывается во моем влагалище. Так остро, так невыносимо. — Не хочу больше изменять. Хочу быть с тобой. Прекрати уже мается хуйней и просто наслаждайся. Нам предстоит борьба с дьяволом. Нам нужны силы.
— Мне порой кажется, что самый главный дьявол ты, — устало касаюсь любимых губ. – Ты уже измучил меня.
— И буду мучать всю жизнь. Привыкай, — преодолевает он последний рубеж и сжимает челюсти от потуги и медленно начинает наращивать темп проникновения, разрезая толчками воду и образовывая волны, что прекрасно сочетаются с нашим уже далеко не медленным совокуплением. Глаза в глаза. Губы в губы. Тело к телу. И он так близко, и он во мне. В душе, в лоне, в чреве. Я знаю, что уже беременна. И страх, что мне придется избавиться от ребенка, не дает получить удовольствие до конца, но Макс не дремлет. Он все чаще толкается внутрь, все активнее, трет мне пальцами точку возле ануса, прекрасно зная, что нужно сделать, чтобы я кончила. А главное, чтобы ни боль, ни тяжелые думы не смогли мне помешать.
Глава 31.
Секс в воде. Еще тогда в реке мне это казалось каким-то изысканным удовольствием. Не жаренное мясо, которое обычно любит Максим, а тонкие ломтики на тарелке в ресторане. Но если в Балашихе, чтобы течение не унесло, он вбивался в меня, держась за корни, то в этот раз приходится просто держаться на волне. И медленно, так сладко скользить друг по другу. И если прохлада владеет телом, то в душе уже настоящий пожар, и начинается все в двух точках.
Губ, что жадно соприкасаются. Плоти женской и мужской, что так естественно соединяются.
— Скажи, скажи, — шептал Макс сквозь толчки, — Скажи, что любишь меня.
— Люблю, конечно, люблю, — выгибалась я в его руках, принимая в себя огромный член, яйца, что шлепают о ягодицы. Максим заходит так правильно, так глубоко, так прекрасно. Идеальное проникновение, идеальное сочетание мягкости и твердости. Холода и жара. Мужского и женского.
Когда кончаешь в воде, всегда кажется, что тебя накрывает плотным коконом, что твое удовольствие держится в рамках, не давая тебе быстро расслабиться. Отдохнуть.
Мы прожили в этом райском уголке еще неделю. Мало разговаривали, много трахались и плавали. И у меня было стойкое ощущение, что все не так. Словно мы вместе, но между нами стена. Не Китайская, но плотная, почти прозрачная.
В последний день я надеялась, что после второго захода в день Макс оставит меня в покое, но ночью он пришел снова. Забрался под легкое одеяло и пристроился сзади.
— Ну, Макс, — пытаюсь отодвинуться, но он только теснее прижимает меня к себе. – У меня там уже все стерто.
— Как хорошо, что у тебя есть пара дополнительных отверстий, — кусает он меня за шею, пронзая все чувства снова, и пальцем начинает разминать анус. При этом я прекрасно чувствую, что Макс его чем-то смазывает.
— Подготовился, скотина?
— И не говори, что я о тебе не забочусь, — шутит он и ставит меня раком. Рукой зажимает горло, не давая дышать и толкает палец глубже. Сжимаю зубы из-за дискомфорта, но и воспротивиться не могу. – Там тоже так узко, пиздец.
— Макс, — выгибаюсь, когда он добавляет второй палец, так же чем -то обильно смазанный. – Давай завтра…
— Не вредничай, разве ты когда-нибудь со мной не кончала? С кем еще тебя такое ждет?
Кончала. Кончала. Кончала.
Меня острой иглой пронзают воспоминания. О том, как я кончала. О том, как я это делала не с Максом. Его отец тоже мастер добиваться от женщины того, чего хочет именно он. И именно это не позволяло мне смотреть на кого-то другого в течение трех лет, пока не появился Макс. Его сын. Плоть от плоти. Такой же монстр. Только если одного я ненавижу, то Макса люблю со страшной силой. Такой, что в горле не проходящий ком из слез.
Но и то, что было с его отцом, не дает мне покоя.
Знаете, когда ешь десерт и переедаешь. Приторный настолько, что сводит зубы. Вот и у меня свело. А сейчас все возбуждение разом пропадает, и в горле образуется ком.
— Макс, — напрягаю тело и не даю головке члена, что уже у ануса, проникнуть внутрь. – Макс, я не хочу.
Внутри поднимается протест, потому что он не дает мне воспротивиться. Держит крепко, рычит и сует член. Пытается.
