Lina Mur - Fifty And One Step Bac

себя, до сих пор находясь в потрясённом состоянии.

— Если тебе будет легче, то я ничего не делал. Это

все организаторы и деньги, я лишь следил за ходом, чтобы получить то, что я хотел.

— Если ты хотел получить шоковое состояние...моё.

То у тебя это получилось прекрасно, — улыбаюсь я.

— Тогда приступим к ужину, — он обходит меня, отодвигая стул, и я опускаюсь на него.

— Крошка, признаюсь, первый раз в жизни я тоже

волнуюсь, поэтому нас тут таких двое, — наклонившись к моему уху, шепчет он.

Мне хочется смеяться и плакать, сумасшествие

творится в груди, пока я перевариваю слова Ника, располагающегося напротив меня.

— Я писала тебе, — говорю я.

— Да, я знаю, видел, — спокойно отвечает он.

— Я думала, что...

— Нет, даже и не пытайся, — перебивает он меня. — Не придумывай ничего себе, потому что это неправда.

Я был занят и не хотел испортить сюрприз, поэтому

написал тебе о вчерашнем в письме.

Я опускаю голову, ища подходящий слова, но ничего, только ещё больше волнения. Я словно ужинаю с ним

впервые, и до этого вечера между нами ничего не

было.

— Мне стоит переживать о завтра с тобой? — спрашивает он.

— Нет, — быстро отвечаю я, поднимая взгляд на него.

— Нет, я все уладила. До понедельника я твоя.

— Моя, — повторяет он и улыбается. — Хорошо, тогда

начнём, — Ник поднимает руку, и в тот же момент

двери за ним открываются и входят двое мужчин, несущие тарелки и бутылку шампанского.

Передо мной ставят устрицы, закуски, разливают

горячительный напиток, а я сквозь пламя свечей

между нами смотрю на него. Ник тщательно следит за

руками официантов, и кивком головы приказывает им

удалиться, оставив нас наедине.

— Пока мы не приступили, я бы хотел тебе кое-что

отдать, — медленно произносит он и нагибается, поднимая над столом белый пакет.

— Что это? — спрашиваю я, когда он передаёт мне

увесистый подарок.

— Посмотри, — предлагает Ник, и я немедля

раскрываю его, и с моих губ вырывается шумный

вздох удивления.

— Ник, я...это же... — не могу подобрать слов, рассматривая новую профессиональную камеру и

аксессуары к ней.

— Сегодня ты разбила свою, хотя тебе следует быть

внимательней. Надеюсь, ты не ушиблась, но плакать

из-за этого не стоило. Это всего лишь вещь. И я

подумал, что ты будешь рада приобрести новую, — объясняет он, а я резко вскидываю голову.

— Ты продолжаешь следить за мной?

— Не я, мои люди. Так мне спокойней, Мишель. Я

знаю, где ты, что с тобой все хорошо, и ты цела. Это

для моего же комфорта, потому что я отвечаю за тебя.

И не желаю сейчас спорить об этом. Хочешь, поорем

друг на друга завтра, но не сейчас, — произносит он, и

я киваю.

— Я не могу принять это, Ник. Это очень дорого и я...

— Нет. Мишель, прошу тебя, возьми. Это малое, что я

могу тебе дать. Я богат, если ты это забыла. И сделай

мне приятное, прими мой подарок. Хоть что-то прими

от меня, не возражая, не споря со мной. И я разрешу

тебе себя сфотографировать. Я хочу увидеть улыбку

на твоём лице, блестящие глаза от смешанного

возбуждения и насладиться этим фантастическим

видением. Прошу, крошка, подари мне это глубокое

чувство, — тихо говорит он, а я не могу уже терпеть

переизбыток сильных эмоций, и мои глаза щиплет от

скопившихся слез.

Не думая больше, я ставлю пакет на пол и встаю, быстро обходя стол, и наклоняюсь, чтобы обнять его.

— Спасибо, — шепчу я, целуя опешившего Ника в

щеку. — Спасибо за все, даже если это и слишком

фантастически.

— Крошка, — он одной рукой обхватывает мою талию, усаживая себе на колени.

— Правда, я такого не ожидала и мне очень...миллион

раз очень нравится твоя ненависть к ванили, которая

вытекает в такое, — я всматриваюсь в его лицо, сейчас выражающее новые прекрасные чувства. Он

улыбается такой мягкой и гордой улыбкой, что я снова

обнимаю его за шею, вдыхая восхитительный запах

его одеколона, ощущая кожей мягкую щетину, в

которую я влюблена.

— Это все для тебя, крошка. Ты заслужила это, а я

лишь исполняю, — он поглаживает меня по спине, крепче прижимая к себе.

— Ты тоже этого заслуживаешь. Ник, — я закрываю

глаза, из которых выкатывает слеза и впитывается в

его волосы.

— Но я голоден, Мишель, и если мы не поужинаем, то

мне придётся откусить от тебя кусочек, — он

откидывает мои волосы назад, впиваясь зубами в кожу

на плече, на что я вздрагиваю и смеюсь.

— Каннибал, — качаю я головой, вставая с него и

возвращаясь на место.

Сказка, это моя нереальная сказка, в которую я даже и

не предполагала ступить. Я не могу и кусочка

проглотить, полностью растворившись в этой ночи. А

Ник с аппетитом ужинает. Я не могу отвести взгляда от

него, а он спокоен и уверен в себе. Я не могу оборвать

золотые нити, окутывающие сердце, а он даже и не

знает о них.

— Как твоя учёба? Я просмотрел твоё дело и, Мишель, тебе следует прекратить прогуливать, — говорит Ник, а я недовольно кривлюсь, допивая бокал

шампанского.

— Я все сдала, и сейчас не отстаю. И, вообще, это

твоя вина, с тобой слишком хорошо, чтобы думать о

чем-то ещё, — отвечаю я, на что он цокает, но

улыбается.

— И хватит уже следить за мной. Я все решаю по мере

поступления проблем, — продолжаю я.

— Я буду следить за тобой, потому что хочу, — пожимает он плечами, промокая рот салфеткой.

— А что ты ещё хочешь? — интересуюсь я, немного

захмелев от алкоголя на пустой желудок, и в теле

проснулись совершенно иные эмоции.

— Действительно, хочешь знать? — уточняет он, а я

киваю.

— В моей голове сейчас отнюдь не благопристойные

мысли, потому что в твоих глазах я читаю горячую

страсть. Я хочу привязать тебя к стулу и разрезать на

тебе это платье, возбуждать тебя до тех пор, пока ты

не будешь умолять меня взять тебя. А затем

опрокинуть на стол, разорвав на тебе все белье, и

трахать, чтобы твои крики разносились по этому залу.

Ты даже не вспомнишь, что мы тут не одни, а меня это

не волнует. Я буду чувствовать, как ты насыщаешься

мной, и я схвачу тебя за горло, как вчера. Ты будешь

хрипеть от оргазма, а я видеть это и понимать, что так

хорошо мне никогда не ещё не было. После набросить